Актриса и ее супруг актер Егор Бероев учредили благотворительный фонд

Свой фонд Егор и Ксения назвали «Я есть». Его задача – помогать детям с особыми потребностями. Это дети, страдающие аутизмом, синдромом Дауна и церебральным параличом. Как актерская пара пришла к созданию этой организации, с чего началась их благотворительная деятельность – об этом нашему корреспонденту рассказала Ксения Алферова. 

- Ксения, с чего же все началось? Ведь вы с мужем - очень занятые люди, всегда на съемках, да еще и своя дочка подрастает…
- Все началось с Егора. Он с прошлого года работает в составе попечительского совета при московской Морозовской детской больнице. Совет многого добился: в больнице сделали ремонт, ее оснастили необходимым оборудованием… Более того, у этого совета - очень большие полномочия: он может накладывать вето на некоторые решения администрации, отслеживать финансовые потоки и даже снимать и назначать главного врача. По-моему, это уникальная ситуация. Но для того, чтобы дело двигалось, нужны «узнаваемые» люди с колоссальной энергетикой и хорошими намерениями - такие как Егор. И нужно знать моего мужа, чтобы представить, с каким энтузиазмом он включился в эту работу!
- А как Егор вас вовлек в это дело?
- Это уже другая история... В начале года мы с мужем волею случая попали в интернат для детей с особенностями развития, расположенный во Владимирской области. Моя приятельница, представляющая одну общественную организацию, попросила меня помочь: интернату нужны были современные душевые кабинки, ремонт в ванной комнате, чтобы детки не мерзли, когда их моют. Я даже не знаю, почему она попросила именно меня. Но случайностей не бывает - я вижу в этом Божий промысел. Недолго думая, мы написали об этой проблеме на «Фейсбуке»…
- И люди откликнулись?
- Да! Причем настолько оперативно и конкретно, что мы с Егором даже удивились. Признаться, мы не знали, что как актеры и как люди имеем такой большой кредит доверия. Нам поверили другие, и мы очень благодарны нашим единомышленникам за это.
- И это было только начало вашей дружбы с интернатом?
- Да, потому что дел там - непочатый край. В интернате нет специальных тренажеров, оборудования, необходимого для этих деток. Не хватает квалифицированных специалистов. Да и само здание требует капитального ремонта. На всю огромную Россию есть только один образцово-показательный интернат для детей с особыми потребностями, но это не тот, в котором оказались мы… Мы с мужем продолжили собирать деньги, вкладывались и сами. На сегодняшний день нам удалось починить крышу в интернате – вложили половину своих денег, половину собрали так же через «Фейсбук». Нам принесли подарки для ребят, они же в остальном обычные дети – радуются ласковому обращению, игрушкам. Удалось найти деньги для операций на сердце нескольким детям из этого интерната. Оперировали ребят в Морозовской больнице.
- Почему вы решили учредить фонд? Ведь помогать можно было и в частном порядке?
- В какой-то момент стало понятно, что просто собрать и передать деньги на те или иные нужды – этого мало. Необходимо все от начала до конца отслеживать, отчитываться за каждый потраченный рубль. Ведь мы используем не только свои личные, но и деньги, полученные от друзей, от интернет-сообщества, от крупных учреждений и организаций.
- Наверняка это связано с бумажной волокитой… Как с этим справились?
- Честно говоря, мы с Егором не умеем подходить к организационным вопросам последовательно - мы сразу бросаемся в атаку, решаем сразу все проблемы. Для открытия своего фонда, во-первых, заручились поддержкой Павла Астахова (уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. – Прим. авт.). Павел Алексеевич познакомил нас с Геннадием Прохорычевым - представителем по правам ребенка во Владимирской области - и у нас с ним сложилось очень хорошее сотрудничество. Он показал нам Владимирский интернат для детей с особыми потребностями, детское отделение при взрослой психиатрической больнице, приют для девочек в Покрово-Суздальском женском монастыре. И мы стали помогать всем этим учреждениям. Еще Геннадий сориентировал нас на помощь многодетным семьям. У них тоже очень много проблем.
- Но основная ваша деятельность все же связана с детьми с особыми потребностями?
- В нашем обществе ужасно относятся к таким детям, да и к взрослым тоже. Подобного нет ни в одной стране мира! Во времена Советского Союза, как в спартанском государстве, всех людей с физическими недостатками взяли и «выбросили» - мол, они не подходят для нашего общества. Ведь мы все - красивые и здоровые - тогда прыгали в трусах и майках на Красной площади! Примечательно, что уничтожила всех инвалидов и фашистская Германия. Но ученые сделали удивительное открытие: на протяжении столетий количество таких людей не меняется! Видимо, обществу люди с ограниченными возможностями необходимы для того, чтобы мы не ожесточились вконец. Эти дети – не балласт, не беспомощные существа, не уроды, они – часть нас. Чтобы они социализировались, ими нужно долго и тщательно заниматься. И они вполне могут жить самостоятельно, способны окончить школу, научиться водить машину. Могут создать семью, работать - они очень трудолюбивы и талантливы. Вообще-то заниматься ими – одна из главных задач государства. Но в нашей стране восемьдесят процентов детей с синдромом Дауна родители оставляют в роддомах - причем по рекомендации самих же врачей. А если мама от такого ребенка не отказывается, то часто из семьи уходит папа. А в Америке, например, менее одного процента больных детей остается в специализированных учреждениях. И у них семьи, если в них появляются такие дети, как правило, становятся только крепче. Эти малыши - удивительные, они наполняют тебя и все вокруг любовью, энергией. Но для того, чтобы наше общество это поняло, нужно менять сознание людей. Я понимаю, что даже за всю нашу жизнь нам с Егором этого не успеть. Но мы хотя бы начнем делать это. А для того, чтобы успеть как можно больше, я на время отказалась от съемок во многих сериалах.
- Территориально ваш фонд работает только во Владимирской области?
- Пока - да. Нам предлагали взять под свою опеку подобные интернаты Москвы, но мы к такому объему работы и ответственности пока не готовы.
- Наверняка вам приходилось сталкиваться с людьми, которые вашу благую деятельность называют пиаром. Как относитесь к этому?
- Мы понимаем этих людей. В последнее время само понятие «благотворительный фонд» себя дискредитировало. На самом деле не всегда понятно, чем занимаются некоторые фонды. Но если они хотя бы немного помогают обществу, государству решать какие-то проблемы - это уже хорошо... Однажды мы столкнулись с ярым недоброжелателем: когда просили помощи через интернет, наш призыв жестко комментировал один человек - потом выяснилось, что он тоже руководит фондом поддержки детей, который помогает в том числе и учреждениям во Владимирской области. Ой, он нас так чехвостил - несколько месяцев не мог успокоиться. Как это так: два актера, которые в благотворительности ни в зуб ногой, затеяли такое дело, да еще и множество откликов получают?! Но мы этому человеку очень благодарны. Его реакция нас не испугала - наоборот, мы стали работать с еще большей энергией! Меня очень радует, что немало наших коллег, артистов, тоже помогают больным детям. Благотворительности не может быть много - сколько бы людей и организаций ею ни занимались!
- Ксения, а какие задачи перед вашим фондом стоят сегодня?
- Мы продолжаем оказывать материальную помощь детским учреждениям во Владимирской области, а также собираем информацию об организациях, которые занимаются проблемами детей-инвалидов. Ведь многие российские благотворительные фонды даже не знают друг о друге! А мы с Егором - за то, чтобы объединиться и совместными усилиями делать одно общее дело. Возможно, некоторые фонды такой политики не поймут, но у нас на это - чисто человеческий взгляд. Если нужно решить какую-то проблему - не важно: наш фонд ее решит или какой-то другой. Нам не нужны лавры, главное - чтобы дело было сделано.
Наталья Колобова.
Фото Вадима Тараканова.