Беда застала нас в Одессе…

Сегодня можно с уверенностью сказать, что только ранение и неразбериха первого года войны помешали летчику Ивану Федорову стать Героем Советского Союза.

А началась война для Нины, ее мамы Валентины и отца Ивана в городе у моря. Сама она вспоминает те дни со слезами: «22 июня утром мы были в Одессе. Мама и отец там служили. Мама – врач, папа – летчик. Я совсем еще маленькая…»

Наверное, нелепо утверждать, что никто из наших полководцев не догадывался о приближающейся войне. Догадывались… И повышали мастерство кадровых военных. Все последние предвоенные месяцы те или иные части проходили переподготовку, учились адекватно отвечать врагу на суше, на воде и в воздухе. Вот и накануне новой военной драмы наши черноморские летчики отправились повышать боевое мастерство и совершенствовать политическую подготовку.

22 июня в гарнизон пришла радиограмма: «Отбой!» Летчики хоть и не приехали домой в Одессу, но находились совсем близко, в пределах, так сказать, досягаемости. Что, в общем­то, и спасло тогда многие семьи. Иван Григорьевич Федоров вообще смог провести с семьей все утро. Рассказывает Нина Ивановна: «Мы с утра поехали на море с мамой… Купались, загорали. Лето, что еще делать? Стояла теплая и тихая погода. Ничто не предвещало беды. Нам недавно дали квартиру, и мама, получив свое жилье, с радостью занималась его обустройством. В то утро она тоже строила планы: что купить, куда поставить…» Домой поехали на трамвае. Там и услышали речь Молотова. Видели, как на улице остановились люди, как посуровели у них лица… Да и как иначе: нарушалась привычная жизнь. О том, что война будет затяжной и кровавой, тогда, наверное, не думали. Все надеялись: вот месяц­два, и разобьем врага. Знали бы, что добивать его будем уже в логове, через четыре года! А тогда ­ боль на лицах, слезы в глазах, угрюмые мужчины мнут в руках папиросы, кепки и панамки… Город­то южный, многие приехали на отдых. Как возвращаться домой? И есть ли он, дом? К тому времени враг уже бомбил Киев…

На «семейные» разговоры отцу, летчику Ивану Федорову, остались считанные минуты: «Валя! Срочно уезжай из Одессы. Отправляйся на поезде: корабли, скорее всего, будут топить. Много вещей не бери…» С тем и отбыл на свой аэродром. А мама пошла в квартиру. Все валилось из рук. Все мысли о муже: где мой Ваня? Что с ним сейчас? Уже поползли зловещие слухи о неисчислимых потерях, о неравных боях, о разбомбленных городах и деревнях. Кое­как собрав чемодан, решила уезжать вместе с соседкой Верой. У той на руках тоже остался сынишка.

Пока суетились, приехала машина с аэродрома, от Ивана Григорьевича, уже стоявшего наизготовку вместе с самолетом. Ординарец отца распорядился: нужно ехать на поезде! Пока это относительно безопасно… И «улетел» на аэродром: задерживаться нельзя. Напоследок оглянулся, услышав вопрос перепуганной женщины о муже: «Он уже давно в небе. Сражается за Родину и за нас…»

Нагрузившись чемоданами и детьми, женщины поехали на железнодорожный вокзал.

Народ толпился, поезд стоял под парами… Женам летчиков пришлось пробиваться самим в этой толпе: комендант вокзала понял, что их мужья сражаются, но помочь с посадкой не смог. Потеряв чемодан и едва не потеряв дочку, молодая женщина забралась­таки в вагон. Ехали голодные… Всю жизнь потом Валентина Михайловна помнила, как фашисты бомбили море и топили мирные суда, перегруженные женщинами, детьми, стариками, немногочисленными тогда еще ранеными… Самолеты с черными крестами на хвостах кружили над кораблями, уходившими под воду. Никто не спасся. Люди в поезде молились и прижимали крепче детей.

«Наш поезд благополучно вырвался из города. Свистят пули, разрываются снаряды. И наши летчики в небе. Где­то там ведет бой и мой отец! Они отстаивают ценой своей жизни любимую Родину, отцов, матерей, жен и детей… Приехали мы в Киев. Мамина подруга Вера сама осталась в городе и маму просила остаться. Но мама помнила слова отца: в Иваново! К матери! Так и поступила. Так мы и спаслись…»

Иван Григорьевич Федоров воевал, летал, бил фашистов с первого дня войны. Защищал Яссы, Западную Украину, Москву, Ленинград. В 1942 году был представлен к званию Героя. Но тяжелые ранения в голову и ногу надолго уложили летчика в госпиталь, в Москву, в Востряково. Там же находились на излечении Алексей Маресьев, Василий Сталин. Как­то так получилось, что и представление «на Героя» затерялось. Ногу Ивану тогда ампутировали, и встал вопрос о комиссии: летчик без ноги – не летчик… Но после прохождения этой самой комиссии Иван Федоров добился разрешения летать на гражданских самолетах, практически повторяя подвиг Маресьева, только в мирном, так сказать, аспекте. Два года летал без правой ноги, в 1946 году работал в Кенигсберге. Потом закончил лесотехническую академию, работал, был коммунистом… Награжден орденами Красного Знамени, орденом Ленина, медалями, боевыми и трудовыми. Играл на аккордеоне, был весельчаком и душой компании, даже обувь сам шил. Это от отца­сапожника передалось умение такое. Только о войне не говорил. Умер молодым, в 1968 году.

Валентина Михайловна Кокурина, его супруга, всю жизнь была рядом, прошла с летчиком своим все дороги. Мирные, военные и опять мирные. Работала врачом­стоматологом. Умерла в 1996 году, пережив мужа на 28 лет.

Их дочь, Нина Ивановна Шаповалова, и по сей день работает во второй городской поликлинике Ставрополя. Собирает архив, посвященный памяти отца. О ее деятельности информированы и в Одессе, где создается Книга Памяти. Там наш доктор – всегда желанный гость.