Беглец

Окончание. Начало н в №159.

СБИВШИЙСЯ С КУРСА

Во второй половине дня 6 сентября на малой высоте над гражданским аэропортом Хакодате стремительно пронёсся диковинный двукилевой самолёт, намереваясь совершить посадку. Но полосу занимал взлетающий «Боинг», и, чтобы избежать столкновения, лётчик резко бросил машину к земле. Несмотря на тормозные парашюты, самолёт выскочил за бетонку и только там остановился. Все, кто был в аэропорту, бросились к невиданной машине, рассматривая её и фотографируя, как инопланетный космический корабль. Лётчик вылез из кабины на крыло, достал пистолет и начал стрелять в воздух, требуя прекратить съемки.

Подоспевшая полиция оперативно занялась самолетом: зачехлила его и отбуксировала на дальнюю стоянку. Но слух о необычном советском самолёте разнёсся быстро, и к вечеру не было репортёра, который не сфотографировал бы машину и не сделал сенсационный материал о чрезвычайном происшествии. Эти снимки и материалы обошли весь мир.

ТАСС сообщил о вынужденной посадке советского военного самолёта в Японии и провёл пресс­конференцию, на которой выступили мать и жена Виктора Беленко. Они и мысли не допускали, что их сын и муж мог добровольно улететь за границу. Ничто в его жизни и поведении не говорило о настроении и намерении совершить то, о чем говорилось в зарубежных СМИ.

Все были уверены, что самолёт сбился с курса и совершил вынужденную посадку, а лётчика в Японии удерживают силой. Для такой уверенности были все видимые основания. После посадки к Беленко была применена сила, на него надели наручники, на голову набросили какой­то мешок, его затолкали в машину и увезли в тюрьму. Он же протестовал против съемок самолёта, даже стрелял в воздух, чтобы отогнать любопытных. Японские власти объявили советского лётчика нарушителем государственной границы, обвинили в незаконном ввозе на территорию Японии взрывчатки, одним словом, выставили его шпионом и террористом. Состоялся скорый суд, который обвинил Беленко в нарушении законов Японии по четырём статьям.

Все эти действия еще больше убедили советскую сторону, что Виктор Беленко стал жертвой обстоятельств и произвола японских властей.

ДИПЛОМАТЫ
И ПОСРЕДНИКИ

Исходя из предпосылки незаконного удержания советского лётчика и боевого самолёта руководством СССР было предпринято мощное давление на Японию по возвращению Беленко и самолёта. Однако те, хотя и были в замешательстве, все же с ответом не торопились. Они выполняли требование американцев ­ задержать перехватчик любой ценой. Признав лётчика нарушителем законов Японии, суд принял решение самолёт рассматривать как вещественное доказательство. Следовательно, ни о какой передаче машины советской стороне речи быть не могло. Формально японская сторона юридически обосновала свой отказ. Но все прекрасно понимали, кто за этим стоит. Были предложения обменять Беленко на американского разведчика, но и их не приняли. Даже после официальной ноты протеста, в которой МИД СССР прямо обвинил Японию в фабрикации дела, МИГ­25 оставался у них в качестве вещдока. Однако упоминание о нарушении Хельсинских соглашений, которые были только что подписаны Америкой, массовые протесты против действий японских властей, требования освободить гражданина СССР сыграли свою роль. Правительством Японии было разрешено провести встречу Виктора Беленко с представителем посольства СССР.

Считая, что вопрос об освобождении летчика будет решен положительно, дипломаты занялись возвратом самолёта. Однако, когда советские представители попытались организовать отправку МИГ­25 на родину, начальник аэропорта направил их в полицию, которая охраняла самолёт. Снова были включены все дипломатические рычаги, не отказывались и от помощи посредников, которые имели друзей в американском Сенате. Давление было настолько сильным, что японцы заколебались. Министр иностранных дел Японии постоянно информировал госдепартамент США о всех действиях русских. Токио уже был готов уступить и вернуть самолёт, но доводы Вашингтона, видимо, оказались убедительнее усилий советских дипломатов и посредников с их высокопоставленными друзьями в США.

Американцы потребовали задержать самолёт на месяц. По их расчетам, этого времени должно было хватить, чтобы изучить истребитель. Вскоре в Москве узнали, что из США в Японию прибыла большая группа военных инженеров.

Посол СССР в Японии сообщил, что возврат самолёта задерживается и шансов предотвратить изучение самолёта больше нет.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Наконец состоялась встреча первого секретаря советского посольства в Японии и Виктора Беленко. Дипломат не был уверен, что ему организовали встречу именно с Беленко. Вошедший под охраной человек не поднимал головы, и рассмотреть его лицо было невозможно, к тому же охрана усадила соотечественников за длинный двадцатиметровый стол.

Советский дипломат, обращаясь к предполагаемому Беленко, сказал, что все знают, что в случившемся нет его вины, друзья и сослуживцы верят в него и ждут возвращения, так же как и любимая жена с сыном. Он не договорил. Человек встал и, не поднимая головы, сказал, что не надо его агитировать, он перелетел добровольно и попросил политическое убежище в Америке. После этих слов, все так же глядя себе под ноги, он вышел.

В Москве не поверили этому заявлению и решили, что Беленко (если это был он) находился под воздействием психотропных средств. Все СМИ поддержали эту версию и требовали освобождения узника японо­американского произвола.

Советский Союз возобновил попытки возврата МИГа. Но дождался заявления премьер­министра Японии, который пообещал возвратить машину, но не ранее 5 октября. По всей видимости, американцы заверили его, что изучение истребителя к этому времени закончится.

Более двухсот военных инженеров детально обследовали самолёт: что надо, сняли, всё измерили, взяли пробы. Запускали двигатели, включали бортовой локатор, измеряли спектр теплового излучения. В общем, взяли полный реванш за все предыдущие провалы выведать секреты чудо­машины.

В начале октября министр иностранных дел СССР А. Громыко встретился с Президентом США Фордом. Разговор мало напоминал дипломатический. Форд открыто заявил, что Америка с радостью предоставит Беленко возможность жить у себя столько, сколько ему будет угодно. Попытки Громыко убедить президента, что беглец ­ вор и предатель, не повлияли на решение предоставить тому политическое убежище. Громыко, недипломатично отказавшись от предложенного обеда, срочно улетел в Москву.

Министерство обороны СССР провело густую зачистку в подразделениях ПВО страны. Постов лишились многие командиры и начальники…

Из личных признаний и заявлений Беленко стало ясно, что готовиться к побегу он начал чуть ли не с первых дней службы. В своем дневнике он вёл подробные записи всего, что, по его мнению, могло пригодиться за границей. Он делал записи тактико­технических данных и лётных характеристик новейших типов боевой техники, в том числе (преимущественно) МИГ­25. С этим же связана его настойчивость по переводу из Ставропольского лётного училища на Дальний Восток, поближе к границе. Позже у него дома нашли карту, на которой Беленко, находясь на тактических занятиях, тайком прокладывал самый короткий маршрут от Чугуевки до ближайшего аэродрома в Японии. Слабо владея английским языком, он заранее подготовил записку, в которой просил передать его американцам и не трогать самолёт, поскольку это секретная машина и предназначена для американских военных.

Многое из того, что вначале вызывало недоумение и трактовалось в пользу Беленко, после его высказываний стало выглядеть совсем иначе. Получив полётное задание, он набрал заданную высоту, затем резко снизился и включил аварийный сигнал. Затем выключил его, чтобы на земле восприняли это как произошедшую катастрофу. Пока шли поиски «упавшего» самолёта, тот уже был за границей.

Когда к Беленко подошел офицер спецслужб аэропорта Хакодате, тот отдал ему записку. Из здания аэропорта лётчика отвезли в гостиницу. На улице Беленко сам закрыл свое лицо и голову курткой, избегая журналистов с их фотоаппаратами.

Японские и американские спецслужбы усиленно охраняли перебежчика, опасаясь за его жизнь.

После того как Беленко встретился с советским дипломатом, его загримировали, переодели и в сопровождении сотрудников ЦРУ отправили за океан. Он написал официальное письмо с просьбой о политическом убежище в США и в подтверждение своей лояльности начал подробно рассказывать обо всём, что у него набралось за годы службы. Но ЦРУ в первую очередь интересовали технические характеристики и боевые возможности «летучей лисицы», которая попала к ним в капкан. Попутно предатель выдавал и другую информацию: фамилии и звания командиров воинских частей и подразделений, их дислокацию, военные объекты.

Предательством Беленко был нанесен большой урон Советскому Союзу, и не только в вопросах обороноспособности страны. Изучив советский перехватчик, американцы получили представление о состоянии авиационной, металлургической, химической и радиоэлектронной промышленности СССР. От сведений, которые им выдал Беленко, американцы имели достаточно объемное представление о системах Противовоздушной обороны Советского Союза. На основе этих знаний были разработаны новые системы вооружения, о чём говорит хотя бы тот факт, что американский истребитель Ф­15 явился точной копией нашего славного МИГ­25.

Ежедневная исповедь Беленко на заданную тему продолжалась полгода. Когда вся информация была получена, он стал не нужен: предателей нигде не любят. Ему дали другую фамилию, вручили тридцать сребреников ­ и он исчез. Скоро о нём забыли.

О его судьбе ходили разные слухи, но достоверно ничего не известно. Как говорят в народе, предатели живут и умирают в одиночестве, а их могилы зарастают чертополохом.

Григорий ВАРЛАВИН.