Что имеем, того не ценим

Недавно по TV (канал «Культура») показывали сюжет (дело было глубокой ночью, а мне что-то не спалось) о старообрядцах, предки которых каким-то невероятным образом в 30-е годы прошлого столетия, годы гонения на кулачество, сумели через Владивосток на иностранном пароходе покинуть Россию. И долгое время поскитавшись по миру в поисках человеческой доли, сумели найти прибежище в Боливии (небольшая страна в Южной Америке). Старообрядцы в своем абсолюте – люди земли: пахари и сеятели. Своим трудолюбием они сумели там поднять свой материальный уровень до вполне достойного состояния. В сюжете показывали их дома, транспорт, сельхозтехнику. В их семьях, как правило, множество детей, которые по старым обрядам не могут, а вернее, не имеют права изменять духовным и трудовым традициям своих предков.

Кстати, раскол Православной Церкви, откуда и началось это старообрядческое течение, начался в середине XVII века, когда патриарх Никон решил реформировать Русскую Православную Церковь по греческому образцу. Кроме того, он потребовал пересмотреть старые богослужебные тексты – служебники, уставы, псалтыри, евангелия и другие книги и внести в них изменения, если они в чем-то расходились с греческими оригиналами. Но далеко не все и, прежде всего, священники, да и прихожане были согласны с требованием патриарха, продолжая проводить службу по старым канонам. Доходило до того, что, лишенные места в храмах, они проповедовали старые правила в любых иных помещениях. Кончилось это для некоторых весьма печально - несколько священников во главе с Аввакумом подверглись публичному сожжению.

Но старую веру приказами и насилиями было не искоренить. В петровские времена дело дошло до того, что все старообрядцы были обязаны на спинах на одежде носить определенного цвета нашивки. И Петр постоянно интересовался о нравственной стороне этих несломленных людей и всегда получал ответы, что они честны в любых областях (торговле, промысле, сельском хозяйстве и т. д.). Кстати, во время Великой Отечественной войны Гитлер аналогично приказывал подобным образом (нашивками шестиконечной звезды) отличать представителей еврейской нации. И все страны подчинились, за исключением Дании, где король нашил подобные звезды всем членам своей семьи.

Прошло три с лишним столетия со времени сожжения Аввакума с сотоварищами, и в 1971 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви была снята анафема (проклятие) со старообрядцев, или как еще их называли староверов, того самого религиозного течения, отказавшегося признать церковные реформы XVII века.

Однако вернемся к нашим знакомым из Боливии. Интересно, что все дети живущих за границей староверов в семьях говорят по-русски, им, повзрослевшим, запрещено жениться или выходить замуж за людей, не состоящих в их организациях. Нарушение этих правил карается все тем же проклятием и невозможностью вступить в наследство своих родителей, настолько все там так неоднозначно. Иногда некоторые из них, наиболее любопытные, приезжали в Россию побывать на местах обитания своих предков.

Но вдруг случилось непредвиденное – президент Боливии объявил указ о национализации земель, находящихся в личной собственности, то есть, переводя на русский язык, это то, что у нас называлось раскулачиванием, и вся многочисленная община староверов тут же лишалась тех самых земель, которые и давали им возможность достойного существования. И они задумали вернуться на родину своих предков – в Россию. Вначале обращались в консульство и, получив принципиальное добро, долгое время оформляли документы на право выезда.

И вот они прибыли опять-таки во Владивосток. Уезжали двое, возвратились с полсотни. Наши официальные органы обещали им достойные условия жизни – дома и землю. Но вместо домов – брошенные покосившиеся столетние избы с забитыми окнами (в глуши, за 700 км от Владивостока), и вместо земли в личное пользование – аренду. Подвели электричество, но его дают по одному часу в сутки. После первого года (как сумели пережить зиму - остается загадкой) они сумели вырастить хороший урожай картофеля, который местные (районные) власти обещали купить, но затем отказались. А они на привезенные деньги купили сельхозтехнику, машины. И вот теперь опять стоят перед дилеммой – то ли оставаться в этих нечеловеческих условиях с малышней, либо опять искать место на земном шаре, где можно было бы приложить к земле честные и мозолистые руки. В Сибири довольно много деревень, забытых всеми, в которых живут убежавшие в старые времена староверы, быть может, которые смогут им помочь в столь трудное время.

И самое большое недоумение, которое вызвало у них по прибытии в Россию, так это множество бездельников, множество пьяниц и курильщиков – у них все выше указанное под полным запретом.

И еще раз по поводу того, как мы, страна, так и не научились дорожить честными и мозолистыми руками. Ведь все так или примерно так было в начале девяностых, когда высланные в Казахстан (перед войной) приволжские немцы изъявили страстное желание вернуться на свои исконные земли, где они жили веками, тем более что Казахстан стал другим государством. Кстати, там, в казахских степях, они достойно обжились на целинных землях, и даже помнится, что как не хотелось Политбюро награждать второй звездой Героя соцтруда немца – председателя колхоза в Казахстане за высочайшие производственные показатели. Но Звезду все-таки дали.

И все наши немцы обратились с просьбой к президенту Ельцину вернуться в Россию и пользоваться землей от Саратова до Волгограда (вдоль Волги). Кто бывал там, видел эту полувыжженную пустыню. Кроме того, правительство Германии предлагало на этой территории разместить несколько крупных предприятий для решения вопросов занятости переселенцев и вклада в экономику страны. Но Ельцин с тогдашним губернатором Саратовской области Аяцковым отказали нашим русским немцам воспользоваться шансом остаться в России, куда их предки прибыли по приглашению Екатерины.

И за годы начала девяностых в Германию выехало более миллиона (!) русских немцев. Я в те годы довольно часто выезжал в Бельгию и Германию и неоднократно видел в Шереметьево этих отъезжающих, как правило, пожилых людей с мозолистыми руками и со слезами на глазах, покидающих навсегда эту, ставшую такой неприветливой Родину, на земле которой они и родились.

Кстати, Германия их тоже принимала не с распростертыми объятиями. Большинство из них на первых порах квартировали в казармах, освободившихся после ухода американской группы войск. И они отличались от коренных немцев тем, что вечерами по русскому обычаю выходили на посиделки, что у немцев местных было совсем не в моде. Зато теперь заблудиться в Германии невозможно (нашему русскому человеку), ведь каждый 50-й из немцев – он наш, правда, бывший.