Дела бессердечные-2
Как и ожидалось, на реплику «Дела бессердечные» откликнулись многие читатели «Вечерки», не по своей воле ставшие заложниками наших медучреждений. Мы не станем цитировать их высказывания в адрес этих самых учреждений, вернее, их персонала. Думается, нет необходимости в очередной раз пересказывать уже высказанное во множестве. Засомневается только тот, кто на себе не испытал «гуманное» отношение медработников, особенно младшего звена. Из множества повествований, печальней которых нет на свете, высветим только один кадр, который, на наш взгляд, достаточно ярко освещает всю горькую действительность бытия отношений к своему несчастью заболевшему человеку…
Нас приучили уважать труд уборщиц. Особенно в медучреждениях. Попробуй зайди в помещение без т. н. бахил! И хотя эта обязаловка опротестована прокуратурой, пациенты и сегодня продолжают покупать (причем в поликлиниках в пять раз дороже, чем в аптеках города) и надевать на обувь это защитное средство. Добровольно. Хотя как сказать! В медучреждениях города и сегодня не сняты грозные таблички, категорически запрещающие входить в кабинет врача без бахил. И сестрички милосердия строго следят за этим. И не пытайтесь рассказывать им о протесте прокурора. Всё равно не услышат. У них есть строгое указание своего начальства…
Наш герой, пожилой ветеран, получил направление на лечение в одном из лечебных учреждений города.
Будучи человеком старой закалки, т. е. дисциплинированным и исполнительным, ветеран беспрекословно выполнял все требования медперсонала — принёс простыни, полотенце, сменную обувь и т.п. И хотя заведённые в учреждении порядки не совсем соответствовали его представлениям о лечебнице «тела и души», не очень крепкое здоровье и высокое давление сдерживали пожилого человека от реакции на «фельдфебельские» замашки медсестёр. Он стойко терпел, стараясь пропускать мимо ушей и, скажем так, не совсем ласковое обращение, такие же замечания и «инструкции», и довольно-таки «тяжелую» руку медсестры во время процедур, после которых на теле больного оставались синяки да шишки.
Принято считать, что ведут себя не «по-милосердному» молодые медработники - медсестрички, только вчера вылетевшие из учебного гнезда на простор и не проникшиеся ещё чужой болью и состраданием. Но в нашей истории действующими лицами выступают уже не молодые и довольно-таки опытные работники. В один из дней наш ветеран, придя на процедуры, не обнаружил свою сменную обувь. Немного поискав, он смирился с этой потерей, тем более что на основной обуви были надеты пресловутые бахилы. Лежа под капельницей, он увидел техничку, моющую коридор. Больной спросил её о своей «сменке», и женщина ответила, что спрятала обувь, боясь, чтобы её не «увели». Такое уже бывало. Ветеран поблагодарил женщину и посчитал вопрос исчерпанным. Но тут буквально взвилась ставившая соседу капельницу медсестра. Она довольно грубо стала отчитывать больного пожилого человека, что он не должен был оставлять «сменку» в палате, что в помещении нельзя ходить в обуви, разносить грязь по отделению, вот она заставит его мыть полы и т.д. и т.п. Она как будто не слышала слов ветерана, что его обувь в бахилах, что он их надел ещё в вестибюле и что ну никак не мог «разносить грязь по отделению». У больного, перенесшего несколько инфарктов, подскочило давление, впрочем, как и у других больных, находящихся в палате. Вопрос, почему так ведёт себя медработник с больными, проявляя такое высокомерие, даже враждебность, повис в воздухе. По-видимому, априори считая окружающих значительно ниже себя, сестра «милосердия» с видом победительницы покинула «поле боя». Однако на этом конфликт не закончился. Через некоторое время в палату вошла её коллега и стала выговаривать больному, что же он так себя ведёт. С медсестрами надо быть вежливыми и чуткими, они же женщины, а женщины иногда страдают вспышками раздражения. Им и так ну очень нелегко. Вот и срываются иногда. Надо потерпеть. И — пресловутое — «вас много…».
Интересно: милосердие должно проявляться у больного по отношению к медработнику? Терпение, такт, вежливость, внимательность, — всё это только в отношении медперсонала? А мы-то, наивные, думали, что всё это по определению должно присутствовать у людей самой гуманной из профессий. Сколько по этому поводу бумаги исписано, сколько слов сказано…
«Выговором» больной ветеран не отделался. За все время пребывания на больничной койке к нему ни разу(!) не подошел врач, ни разу его не спросили о самочувствии, зато в истории болезни (ксерокопия имеется) черным по белому записали, что врач производил осмотр регулярно и даже сам заведующий отделением (которого больной в глаза не видел) осматривал. А уж давление ветерану измеряли ежедневно и показатели записаны, ну почти как у молодого. Хотя все дни у инвалида давление «прыгало» и было далеко от нормы (он сам дома измерял).
Но и это ещё не всё. Мытарства пожилого ветерана-инвалида продолжились, когда при выписке ему пришлось делать кардиограмму. По совету врача он попросил выдать ему на руки ленту, т.к. часто приходится вызывать «скорую» и её врачи просят предыдущую кардиограмму для сравнения. И тут он такого наслушался в свой адрес и адрес своего лечащего врача (которого он и видел-то два раза — при поступлении и выписке), что у больного начался сердечный приступ. Кое-как он доплёлся домой, где ему срочно потребовалась неотложная помощь…
По нашему глубокому убеждению, описанный случай как нельзя лучше подтверждает-демонстрирует хасбулатовское «обращаемся-обращаемся, а на наши обращения никто внимания не обращает»!
Григорий Орлов.
