Дело истца против отца...

Действующие лица

Оговорим сразу: фамилий участников процесса мы называть не станем (в первую очередь, в интересах несовершеннолетних мальчишек). А вот имена действующих лиц так или иначе упоминать придется — чтобы читателям было понятно, у кого к кому и почему возникли претензии, кто был свидетелем и что поведал суду.

Итак, Геннадий — тот самый истец. Федор (ныне – покойный) — якобы занял у него крупную сумму. Ирина — жена «должника», Федор и Савелий — их дети. Виктория — дочь Федора от первого брака, Людмила — первая супруга «должника». Елена — первый свидетель, Николай — второй.

Друг познается...

В констатирующей части судебного решения не раз подчеркивается: истец и заемщик были друзьями и даже — партнерами по бизнесу. Об этом говорит бывшая супруга Федора, Людмила: с Геннадием «...они длительное время были друзьями и нередко в случае необходимости давали друг другу взаймы» (см. стр. 2 судебного решения от 13.12.2010 г.). Ей вторит первый свидетель Елена, которая «суду пояснила, что знакома...» с Геннадием и Федором «...достаточно давно, когда-то они были партнерами и арендовали у предприятия, на котором она раньше работала, площадку под краном». Она часто была свидетелем при заключении договоров займа, в том числе ей известно, что... Геннадий и Федор «...часто занимали друг другу денежные средства».

Словом, жили два друга в согласии, не ссорились. А раз так, то логично предположить, что Геннадий и Федор делились между собой своими бедами и победами — в личной и производственной жизни. Мог ли Геннадий не знать, что в день «подписания договора займа», 27 мая 2008 года, Федор уже был смертельно болен? Вряд ли. Но тогда почему он все-таки «передал ему из рук в руки» достаточно крупную сумму наличными — свыше 4 млн рублей? Ведь «долг», по уговору, необходимо было возвращать уже 1 ноября 2009 года...

И как мог Федор просить у друга столь крупную сумму, если догадывался о своей тяжелой болезни? Видно, оба на авось надеялись! А может, на ту же дружбу... Возможно, Федор рассчитывал на поддержку товарища и совсем не думал, что у того есть в жизни более важный приоритет — деньги?

Как бы там ни было, судьба проверила их отношения на прочность. И обернулся тот «долг» камнем преткновения...

А еще, по слухам, Геннадий якобы предлагал Федору сделку: продай мне нежилое здание на Старомарьевском шоссе за 300 тысяч рублей, и будем считать, что не было никакого долга! Факт такого «дружеского» предложения теперь вряд ли кто подтвердит или опровергнет...

«Закон табака»

Но, говорят, дружба дружбой, а табачок-то — врозь. Этими соображениями, наверное, и руководствовался истец, обращаясь в суд. Только вот Геннадий, по-видимому, не учел, что «закон табака» сродни «закону бутерброда», который, как известно, всегда падает маслом вниз. Истцу крупно не повезло: в суде он утверждал, что «...30.06.2010 года оригиналы» договора займа и долговой расписки «были похищены» из его личного автомобиля. Суд установил, что это «подтверждается справкой от 23.07.2010 года, постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела от 22.11.2010 г.».

Как же неудачно легли карты! Геннадий явно проявил неосторожность, раз допустил, чтобы такие важные бумаги у него украли в самый неподходящий момент!

Когда подобные случаи происходят, сразу же возникают сомнения: а был ли мальчик? То бишь существовали ли в природе эти самые подлинные документы вообще?

Ленинский суд установил, что, да, имелись они у Геннадия. В констатирующей части решения суда так и написано: «Оригиналы договора займа и расписки были представлены на обозрение суда в предварительном судебном заседании 24.06.2010 г., на основании чего, с учетом ст. 71 ГПК РФ, копии документов удостоверены судом».

Но и тут запятая: оригиналы были, а вот удостоверены только... копии.

Когда дело невозможно разрешить...

Строго говоря, на отсутствии подлинных документов, подтверждающих наличие договора займа, и строит защиту интересов Ирины и ее детей адвокат. В кассационной жалобе в судебную коллегию по гражданским делам краевого суда он так и пишет: «Суд сделал вывод о соблюдении простой письменной формы сделки между»... Геннадием и Федором «договора займа от 27.05.2008 г. на основании копии договора займа и копии расписки.

В соответствии с ч. 2 ст. 71 ГПК РФ письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Подлинные документы представляются тогда, когда обстоятельства дела согласно законам или иным нормативным правовым актам подлежат подтверждению только такими документами, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов».

Подлог?

На мысль о подлоге или подделке документов навели адвоката Ирины и другие детали: например, о том, что суд сделал вывод о факте сделки на основании свидетельских показаний со стороны истца. Кроме того, доводы суда, что летом 2010 года Геннадий на предварительном судебном заседании якобы показывал подлинники договора займа и расписки, не могут быть, по мнению адвоката, приняты во внимание - так как судья зрительно не может дать оценку подлинности представленных документов. Кроме того, по указанным подлинникам техническая экспертиза не проводилась. Вот почему в кассационной жалобе выдвинуто предположение, что суду на предварительном судебном заседании были предъявлены подложные «подлинные документы».

А экспертиза проводилась. Но опять-таки она исследовала только копии. Да и в 4-м пункте документа об экспертизе сделано лишь предположение, что изображение подписи Федора, «вероятно», выполнено им собственноручно.

«Картина маслом»

«Картина маслом» четко нарисована в кассационной жалобе адвоката. Он пишет: «Данное решение суда, при таких обстоятельствах, дает возможность мошенникам взыскать абсолютно любую сумму денег с абсолютно любого гражданина следующим образом: сначала мошенник изготавливает техническую подделку подписи заемщика в договоре займа, далее в этом договоре займа расписываются свидетели, которые в дальнейшем дают ложные показания в суде о том, что они якобы подтверждают факт передачи денег от мошенника (заимодавца) к заемщику по договору займа. Далее мошенник снимает копию с подложного договора займа и предъявляет ее в суд в качестве письменного доказательства. Позже мошенник (заимодавец) предъявляет суду справку о том, что якобы подлинник договора займа у него похитили. В результате суд на основании копии договора займа (скопированного с подложного подлинника), на основании свидетельских показаний (ложных свидетельских показаний), на основании справки о заявлении мошенником (заимодавцем) в милицию о якобы краже подлинника договора займа выносит решение о взыскании по договору займа с заемщика в пользу мошенника (заимодавца) денежных средств».

За такую версию, изложенную адвокатом, «голосуют» два ключевых факта. Первый и главный — дружба Геннадия и Федора, которые (как мы уже говорили выше) часто давали деньги друг другу в долг. Этот факт и свидетели вроде подтверждают. Значит, у Геннадия были и другие бланки договоров займа, и другие расписки. Кстати, и суд в констатирующей части указывает на это (см. стр. 3 судебного решения):  «При совершении крупных займов всегда составлялись документы — договор займа и расписка». Дальше черным по белому написано, что у Геннадия «имелись готовые бланки договора займа и расписки, которые он РЕДАКТИРОВАЛ на каждый случай». Жаль, что суд не поясняет — как это он их РЕДАКТИРОВАЛ...

И второй ключевой факт: выводы суда о совершенном тайном хищении важнейших документов практически не доказаны, ведь справка об обращении Геннадия в ОУР УВД по г. Ставрополю с заявлением о тайном хищении не означает, что милицией был установлен факт хищения. Более того, Геннадию даже было отказано в возбуждении уголовного дела по факту кражи документов. А это, считает адвокат Ирины, может означать только одно: сам факт хищения нельзя считать установленным и доказанным...

Правда первой жены

Цитирую показания Людмилы, первой жены Федора: «...после расторжения брака у них (Людмилы и Федора. — Л. Р.) сохранились дружеские отношения, они продолжали общаться» и Федор «помогал ей материально. Со второй женой, Ириной, у него были напряженные отношения, он ей не доверял, в связи с тем, что у него нередко пропадали деньги, часто бил, более того, за месяц до смерти Ирина выгнала его из дома, и он умер у дочери»...

Эти факты, как выяснилось, тоже требуют доказательств. Хотя бы потому, что Федор перед смертью практически все время провел в больницах: с 4.07.09 по 19.07.09 — в нефрологии 4-й горбольницы, а с 20.07.09 по 8.08.09 — в терапии Шпаковской ЦРБ — по словам Ирины.

Да и про скандалы между Ириной и Федором история туманная — нет тому подтверждений, что теперь и старается доказать Ирина...

Про Попандопуло, налоги и бедность...

Помните героя старого советского музыкального фильма «Свадьба в Малиновке»? Там есть удивительный персонаж — Попандопуло, чьи реплики здорово подходят к этому материалу: «Хочешь сто мильонов? Да бери усе, я себе еще нарисую!». 

Это же каждый из нас, при современном развитии технического прогресса, может какую хочешь сумму «нарисовать» с помощью принтера и сговора, чтобы потом в любом суде иметь право сказать: не веришь? Так «я тебе оторву голову и скажу, шо так и було»...

А еще удивляет такой момент: почему Ленинский суд не спросил Геннадия, откуда у него взялась такая большая сумма, да еще — наличными? Почему суд не поинтересовался, как платит налоги заимодавец — при том что он на момент суда был гражданином неработающим и таким бедным, что суд решил понесенные по делу судебные расходы «присудить стороне, в пользу которой состоялось решение суда», то бишь в пользу Геннадия...

P.S. Все эти обстоятельства, надо надеяться, будут исследованы в иных судебных инстанциях. Читатель может спросить: а почему Ирина не хочет продать недвижимость и выполнить решение Ленинского суда от 13 декабря 2010 года, уплатив более 4 млн рублей Геннадию? Не может, в том-то и дело! На это имущество арест наложен. А пока суд да дело, вдова и несовершеннолетние дети остаются должниками. За детвору страшновато — еще не жили...