Для благодарности нет срока давности

В прошлом Ставрополя было немало горожан, которые не только достойно прожили свой век, но и смогли незаурядными поступками оставить заметный след в истории родного города. К сожалению, память потомков избирательна и недолговечна. И только благодаря людям, которые, собрав воедино крупицы информации, извлеченной из сотен томов архивных документов, рассказывают о тех, кто оставил нам в наследство плоды своих трудов, можно не ощущать себя Иванами, не помнящими родства.

После выхода в газете публикации о судьбе Павловой дачи в Ставрополе («Как город распорядится наследством мецената Павлова». - «ВС» № 124 от 6 июля 2017 г.) несколько читателей позвонили в редакцию с просьбой рассказать подробнее о Лавре Ермоловиче Павлове. Признаюсь, я сама раньше почти ничего не знала о меценате, поэтому с интересом обратилась к работам авторитетных исследователей. Особенно глубоко изучением биографии и деятельности Л.Е. Павлова занимались известный ставропольский краевед Герман Беликов и много лет работавшая главным археографом в Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) Елена Громова. Материалы их исследований были использованы при подготовке этой публикации.

Ваше благородие, Лавр Ермолович…

Из документов, хранящихся в фондах ГАСК, известно, что Лавр Ермолович Павлов родился 18 августа 1802 года в Ставрополе в семье служащего. Он окончил местное уездное училище, а затем получил столичное образование в Московском коммерческом училище. Известно также, что вскоре после этого молодой человек поступил на военную службу. За участие в Русско-персидской войне 1826 – 1828 годов Лавр Павлов был награжден медалью «За храбрость». Однако военная карьера по каким-то причинам его не привлекла, и, вернувшись домой, Лавр Ермолович стал чиновником, поступив на службу в акцизную казну в чине коллежского регистратора, будучи параллельно депутатом Ставропольской квартирной комиссии.
Следует заметить, хоть в то время этот чин давал право на личное дворянство и к господину, его носившему, обращаться следовало «Ваше благородие», согласно Табели о рангах это был низший гражданский чин 14-го класса. Образ коллежского регистратора вошел в русскую литературу XIX века благодаря трагическому персонажу из «Повестей Белкина» - станционному смотрителю Самсону Вырину. И, кстати, Эраст Фандорин в романе Б. Акунина «Азазель» тоже начинал карьеру с чина коллежского регистратора…
По всему очевидно, Лавр Павлов не стремился прозябать в служебных кабинетах. Хорошее образование, природная склонность к коммерческой деятельности и поддержка друга – пятигорского купца 1-й гильдии Якова Крутицкого вскоре помогли ему открыть собственное дело по скупке и продаже земли и скота. Вероятно, бизнес развивался неплохо, потому что через короткое время Лавр Ермолович смог открыть частную банковскую контору.
Трудно определить по архивным документам, каков был Лавр Павлов в жизни. Не сохранилось даже его изображения. В ряде публикаций встречается упоминание, что он был выше среднего роста, плотного телосложения. Но так ли это на самом деле, достоверных подтверждений нет. Есть только упоминание о том, что специально для Александровской женской гимназии, построенной в 1862 году на средства Лавра Ермоловича Павлова, был написан большой портрет мецената в полный рост. К сожалению, можно только догадываться, что с ним стало после 1917 года…
Когда читаешь о том, сколько всего сделал для Ставрополя Лавр Павлов, волей-неволей проникаешься к нему искренним уважением. В первую очередь, конечно, вспоминаешь о зеленом уголке в южной части Ставрополя, который сохранил имя мецената на долгие годы в памяти горожан. О Павловой даче на страницах газеты ранее уже рассказывал младший научный сотрудник Ставропольского государственного музея-заповедника Валерий Ольховский («ВС» № 124 от 6 июля 2017 г.). Напомню только, что созданная Лавром Ермоловичем парковая роща с тенистыми аллеями, фруктовыми деревьями, каскадом прудов в выходные дни была открыта для всех желающих прогуляться в этом дивном месте под звуки духового оркестра. Годы спустя, в исполнение завещания ставропольского мецената, территория Павловой дачи была передана городу.
Будучи человеком истово верующим, почитавшим заповеди Христовы, Лавр Ермолович щедро жертвовал средства на строительство и обустройство православных храмов в Ставрополе. Когда в 1860 году на Соборной горе рядом с Казанским кафедральным собором вознеслась к небу «Царь–звонница», Лавр Павлов наряду с другими обеспеченными гражданами губернского города решил внести свою лепту в богоугодное дело: заказал для храма на местном колокольном заводе купца Ефимова колокол весом 523 пуда, который обошелся ему в 7500 рублей серебром. На средства Л.Е. Павлова были написаны иконы для Софиевского собора.

Лучшее – детям. От души и без лозунгов

Лавр Павлов был женат. Архивные документы сохранили имя его жены, звали ее Евдокией. Детей у супругов не было. Вероятно, поэтому Лавр Ермолович свою нерастраченную отеческую заботу обратил на поддержку воспитанников и воспитанниц городских учебных заведений. Чего только стоит его подарок городу - здание для Александровской женской гимназии на Комиссариатской улице (ныне это жилой дом на улице Советской, 1), которое и сегодня остается украшением исторической части города. Как следует из архивных документов, Л.Е. Павлов являлся почетным членом попечительского совета гимназии. Он пожертвовал 10000 рублей в облигациях Государственного банка на создание так называемого «брачного капитала», из процентов которого распорядился «ежегодно, по рассмотрению Совета, самым беднейшим ученицам, окончившим вполне гимназический курс, выдавать пособие в 500 рублей серебром при выходе их в замужество…». При этом он одним из первых (наряду со светлейшей княгиней Е. Воронцовой, архиепископом Агафодором, Е. Поповой, Р. Алафузовой, А. Введенским, Н. Евдокимовым, Ж. Зиссерман, Н. Никифораки, Б. Янушевичем) учредил свою именную стипендию для воспитанниц гимназии.
В 1881 году Л.Е. Павлов подарил собственный двухэтажный дом в начале улицы Армянской (ныне – улица Шаумяна) Владимиро-Андреевскому братству, которое позже организовало в его стенах «Убежище беспризорных детей». Здесь нашли кров 200 подобранных на улицах Ставрополя детей и подростков. В то время «убежище» было самым крупным на Кавказе. Кроме того, при нем открыли бесплатную столовую для бедных горожан и народную библиотеку.
Для мальчиков и девочек в приюте были обустроены спальни, учебные классы церковно-приходской школы, швейная, переплетная, сапожная и столярная мастерские, где подростки осваивали профессии, которые в будущем помогли бы им себя обеспечивать. Заработанные воспитанниками деньги поступали на их личные счета, чтобы по достижении совершеннолетия выпускники «убежища» могли получить их в качестве «стартового капитала».

Быть наследником непросто

Однако в полной мере широту души Лавра Ермоловича можно оценить, прочитав его духовное завещание, составленное 6 августа 1883-го, за год до кончины. Документ хранится в Государственном архиве Ставропольского края. Свою последнюю волю Лавр Ермолович изложил очень подробно, на многих страницах. Чувствуя приближение своего последнего часа, он распорядился: «Принадлежащую мне в 3-й части города, близ так называемого Карабинского источника, усадьбу, в коей земли двадцать пять тысяч триста двадцать одна квадратная сажень (11,53 га), со всеми постройками, фруктовым садом и дикорастущим лесом, завещаю в неотчуждаемую на вечное время собственность города Ставрополя…». В других пунктах завещания были подробно расписаны условия, которые наследоприобретателю надлежало выполнить. В частности, речь шла о том, что на подаренной городу земле должно быть выстроено помещение для жилья двенадцати беднейших семейств духовного звания, не имеющих своего крова, с небольшой домовой церковью Преображения Господня. Л.Е. Павлов заботливо распорядился о том, чтобы рядом были помещения для жительства двух престарелых духовных лиц, «где могли бы они успокоить себя в последние дни жизни».
Кроме того, Лавр Ермолович завещал выстроить на своей земле бесплатное двухклассное училище на пятьдесят детей. Воля мецената была исполнена. Как следует из протокола заседания Ставропольской городской Думы от 10 августа 1890 года, постройка начального училища на даче Павлова закончена. Впоследствии, когда одноэтажное строение перестало вмещать увеличившееся число учащихся, в 1915 году на средства, оставленные Л.Е. Павловым, было построено новое каменное двухэтажное здание. В нём и сейчас учатся дети – здесь размещается лицей № 10. Кстати, его педагоги и учащиеся с благодарностью хранят память о меценате, который, сам того не ведая, позаботился не только о своих современниках, но и о далеких потомках, живущих в XXI веке.
Помимо всего прочего, на нужды образования и просвещения Лавр Ермолович завещал все свои личные накопления и дорогостоящее имущество: столовое серебро, цепочки из золота и серебра, браслеты, табакерки, папиросницы, ювелирные украшения, часы, мебельные гарнитуры, персидские ковры, иконы в ризах, музыкальные инструменты, посуду и люстры из фарфора и хрусталя, 10 тысяч томов книг и многое другое.
В последнем пункте завещания Лавр Ермолович Павлов просил похоронить его рядом с женой. «После моей кончины бренное тело мое должно быть погребено в устроенном для того на даче склепе, рядом с могилой жены, без всяких церемоний... Заказать в Ростове чугунную надмогильную плиту для меня точно такую же, как сделана для моей жены, с датой времени рождения 18 августа 1802 года и кончины. Сторож-садовник с окладом 150 руб. в год, из оставленного на сей счет капитала, должен разводить цветы у часовни и в свободное время в часовне читать вслух псалтырь...». Как ни горько об этом говорить, но от могил Лавра Павлова и его супруги не осталось никаких следов.

Некоторое время назад ряд депутатов Ставропольской городской Думы и ее председатель Георгий Колягин проявили озабоченность в судьбе памятника культуры «Павлова дача» и обсудили концептуальные вопросы благоустройства его территории. Это обстоятельство дает надежду на то, что со временем доброе имя Лавра Ермоловича Павлова вновь будет на слуху у каждого ставропольца. И, значит, на здании бывшей Александровской гимназии когда-нибудь появится мемориальная доска в память о меценате, а сам он удостоится заслуженного еще при жизни звания Почетного гражданина Ставрополя.