Дорога наверх

Ровно год назад мы расстались с ребятами из Темнолесского реабилитационного центра. Все они так или иначе попали в крайне серьезную жизненную ситуацию: наркотики, алкоголь, игромания. Весь год к нам в редакцию звонили люди, чьи дети – наркозависимы. «Мы понимаем, что всех не вылечить. Но рассказывайте хотя бы о судьбах тех, кто сейчас находится на реабилитации в Спасо­Преображенском центре. Нас поддерживает мысль, что кто­то может выбраться из этого ада. А там, может, и наши подтянутся…»

В общем, в этот раз мы ехали в компании давно известного нам по прошлым публикациям Романа Васильева и мамы одного из вновь прибывших ребят, Елены Владимировны.

Вообще­то это серьезное нарушение – приезд родителей через месяц, после того как сын оказался в центре. «Но, знаете, мы же из теплых краев, из Туапсе… Володя уезжал, у нас жара была. А теперь холодно, у него нет теплой одежды. Вот, везу…» Понятно, что мамой двигала еще и непобедимая ничем любовь к сыну: «Он у меня академию в Москве окончил, железнодорожную. Умный, красивый, добрый парень. Как и когда с ним случилось это несчастье – не знаю: он в же далеко был, учился. Мне позвонили: «Немедленно приезжайте за сыном!» Приехала: ужас какой­то… Володя все понимал, что происходит, жалел меня, но героин оказался сильнее. Мы пытались с ним уехать к бабушке в деревню, так он там старался, держался как­то… На речку уйдет, и, когда совсем плохо становилось, бросался в воду. Уйдет под воду, и надолго. Страшно, думала, что не переживу. Потом узнала от знакомых, что есть православный центр для наркоманов. Он, не раздумывая, приехал сюда. Вот посмотрите, какой красивый у меня сын!..»

Так, за разговорами, мы и выехали на самый верх плоской горы, что «за спиной» у Темнолесской. Все, как и тогда: те же дома, баня, аккуратные газоны…

Все так, да не все! прямо посреди двора раскинулась огромная армейская палатка. А рядом затеянное строительство.

Оказалось, это все по несчастью случилось: от ветхости рухнула турлучная хата, служившая ранее столовой. Теперь вот ребята восстанавливают все заново, из кирпича. Да еще спортивный зал пристраивают. Как потом рассказал руководитель центра реабилитации, состоящего на сегодня из шести филиалов, Николай Новопашин, стройка уже сегодня «съела» около 100 тысяч рублей. Причем деньги эти, скорее, виртуальные, чем наличные: «А что мне делать? Поехал на кирпичный завод, и там кирпич выпросил. На цементном складе – цемент. В карьере, соответственно, песок или камень. Многие идут на встречу, отдают бесплатно стройматериалы. Окна есть, пожертвовали православные. Теперь вставим. Но вот крышу накрыть нечем. Нечем, и все! А надо на нее, по самым скромным подсчетам, 35 тысяч на лес и еще 180 листов шифера…»

Пока мы разглядывали стройку, стали подходить ребята. Валера, наркоман с двадцатилетним стажем, сейчас старший по центру в Михайловске. Если бы не наркота, быть бы ему, как минимум, полковником. Он изменился, приосанился. Да что там! Командир, спокойный, с тихим, но очень убедительным голосом. Рома – он везде. Перетекает как вода из колбы в колбу: то в один центр нужно что­то перевезти, то в другой кого­то отправить. В общем, при деле. Восемь лет, проведенных на игле, старается не вспоминать: богатый был, «при бабках» и дурной. В голове только и было: как бы перед девчонками покруче порисоваться. Опомнился, когда случилась первая ломка. «Меня мама спасла. Что называется, «за язык поймала». Я ляпнул, что могу вот вылечиться, знаю место одно… Она потом мне сколько раз: «Ром, ты же мне обещал… Ну, что ты, не мужик, что ли? Так и приехал в центр. Первый день помню: чувствую, что­то мне не так: не ломает, спокойный такой стал... Ну, думаю, что­то подлили в чай… И на другой день «подлили»… На утреннее правило (молитву) становился, ничего не понимал: что я тут делаю? Когда первый раз помолился? А в СИЗО. Попал за те же наркотики. Вот там и вспомнил «Отче наш». Причем не помню, чтобы учил специально».

Прямо в центре двора сцена. На стене – огромный портрет владыки Феофана, епископа Ставропольского и Владикавказского. «Наш духовный отец и пастырь. Церковь нас постоянно поддерживает. Это его слова: «Наркомания – это проблема не общества, а семьи. В результате постоянного поиска заработка и бездуховности родителей дети предоставлены себе… А затем вместо истинных ценностей православия наполняют себя всякой грязью». Сам владыка укрепляет в вере, силе духа, чистоте души…» Видели нашу церковь? Ребята показывают на небольшой храм, построенный своими руками. Там мы и молимся: каждую неделю приезжает священник и служит исповедь и литургию.

Нас приглашают позавтракать в «тряпочную» столовую. Борщ, чай с печеньем. «Сегодня у нас постный день. Стараемся придерживаться, но не всегда получается. Иногда бывает, что постные дни незапланированные, и надолго». Ну да, я помню, как мне рассказывали в прошлом году, как накормить пятнадцать человек на сорок рублей. У них получалось тогда. Да и теперь тоже получается, если прижмет. По­прежнему их «продуктовый спонсор» ­ фирма «Мигон». Директор Дмитрий Черников, не делая громких заявлений, кормит ребят пельменями и варениками.

Борщ очень вкусный. Может, потому что в палатке – холод ужасный? А борщ – горячий? Или оттого, что на дровах приготовлено? А может, оттого, что за столом знакомимся, и за беседой не замечаем скудости стола? Через десять минут эти «новые» ребята становятся такими же приятелями, веселыми, с нормальными, совсем не «наркоманскими» и «алкоголическими» лицами. В этом году на реабилитацию пришли и те, кто решил избавиться от алкогольной зависимости. Им больше всего «отсыпали» за столом: «Да, конечно, братья, вы же дозу знаете! Это мы, наркоманы, колемся, пока не помрем… А вы у нас всегда знаете, когда бросите!» «Алкоголики» фыркают, давятся смехом, припоминая, кто и за что приходил на прием в милицию. Пара ребят до сих пор ходят отмечаться: слава Богу, статьи не тяжелые. «Мошенничество» единогласно признается статьей «благородной». Кто­то сходил на рыбалку, выловил полтора десятка рыбок, размером с ладонь. Пока он разводил пальцы: мол, вот какая, народ от души веселился: «Да это у нее глаз такой! Прищуренный!» Пока отсмеялись, пока поели, замерзли здорово. Потом – молитва: благодарение за пищу.

А потом – экскурсия по центру. Да все то же самое. Только за выращивание поросят теперь отвечает Паша, наркоман с о­го­го каким стажем. Гладит свинку, маленькую и толстенькую. На голос выходит хряк Гришка, здоровенный черный кабан, особая гордость «хозяина». Трется широченной спиной о загородку и в маленьких глазках прямо светится: «Чего бы схомячить, хозяин?» Хозяин, тем временем, вспоминает, что в помещении, предназначенном для мельницы, портативной крупорушки, сидит в «лечебном» заточении сокол. Из станицы принесли: машина сбила. «Мы с ним к ветеринару, а тот говорит, дайте отдохнуть птице. Окрепнет, выпускайте». Пашка держит сокола на руке, а потом выпускает. Рядом стоящие одобрительно кивают: «Нормально, Паш! Пусть улетает. У него тут вон сколько еды: утята, цыплята…» По двору и впрямь шастает шайка маленьких утят. Азартно разгребает что­то, ищет червячков, по каким­то причинам не впавшим в спячку или не съеденным раньше.

sowa12@mail.ru