Эта жизнь без любимых…
Я часто думаю о том, что главный голос войны — женский. Плачущий, рыдающий, воющий, стонущий… 1418 дней страшной беды, четыре года убиения единственных, любимых, обласканных, проросших в женском сердце так, что без них трудно дышать. По последним данным, в Великой Отечественной войне погибли и попали в плен 27 миллионов человек. 27 миллионов выношенных и рожденных женщиной жизней! Солдат падал и умирал на поле боя. Женщина умирала с прилетом «черной птицы» — «похоронки». Часто она продолжала жить вопреки своему желанию, но какой же мученической, опустошенной жизнью!
Однажды мне довелось писать о женщине, работавшей в войну почтальоном. Скорбные вести в семьи несли тоже женщины — мужчины были на фронте. Как же ее ждали, как застывали на месте, боясь вольно вздохнуть, чтобы не спугнуть ожидаемое — добрую весточку.
Часто приходили плохие вести — их видно было по конверту. И тогда плач был общий — почтальона и несчастной матери, безутешной вдовы. На горькую весть у почтальонов была даже своя служебная инструкция: вручив «похоронку», надо было дождаться реакции и, возможно, бежать за соседями, врачом или приниматься самой тормошить онемевшую от горя несчастную.
Невольные свидетели
И эта память, эта жизнь без любимых сделала всех нас, не участвовавших в войне, ее свидетелями. Все 65 лет мы можем свидетельствовать, что война еще очень долго выливается слезами, скорбью и болью невосполнимых потерь. Сожалениями и раздумьями о том, как счастливо все могло сложиться и не сложилось.
Пока была жива моя бабушка, все самые радостные застолья заканчивались слезами. Обязательно кто-нибудь затягивал песню про «Позабыт-позаброшен с молодых юных лет» и про то, что «родные не узнают, где могилка моя». Бабушка сразу представляла восемнадцатилетнего сына Ваню, похоронка на которого пришла в середине войны. Он остался в семейном альбоме на снимке — зеленый листочек с узорными краями и в нем он, мальчишка Ваня с подкрашенными розовыми щеками. Плакали женщины, шмыгали носами мужчины — это была своего рода слезотерапия, у всех кто-нибудь да погиб.
И еще я вспоминаю, как в школе или вузе при знакомстве преподавателей с ребятами обыденно звучало: «Отец погиб на фронте». Да они и сейчас так говорят, дети войны.
Огонь войны опалил миллионы женских судеб, лишив сыновей, мужей, братьев. И долгожданное мирное время принесло куцее, усеченное со всех сторон счастье — надо было поднимать детей, преодолевать голод, нищету, поднимать страну из пепла.
И ждать чуда — а вдруг произошла ошибка, а вдруг откроется дверь…
Осиротевшие поколения
… Героические они, наши бабушки, матери… Да и вообще жизнь в России почему-то такова, что постоянно испытывает женщину на крепость, обрушивая на ее плечи бесконечные трудности. То революции, то мужья-пьяницы, то дети-наркоманы, то дефицит, то безработица… А может, это и есть главное трагическое следствие войны — она забрала миллионы самых мужественных, преданных, крепких духом, настоящих мужиков, осиротив наперед многие российские поколения.
И нам ничего не остается, как нырять и нырять в эту кровавую трагическую реку по имени «Великая Отечественная война», чтобы подпитываться силой, мужеством, преданностью, крепостью и всегда помнить, чьи мы потомки.
