Это было в детстве... Когда пришла война

Сегодня тем, кто увидел Великую Отечественную войну детскими глазами, уже за семьдесят. Но дело не в возрасте. События тех далеких лет никогда не сотрутсяиз памяти.

В дни семидесятилетия начала войны мы встретились со ставропольцами, которые в юности пережили тяжелые годы лишений и страха. Их воспоминания, часто основанные не только на личных впечатлениях, но и на рассказах старших, должны быть вписаны особой главой в общую летопись войны.

«Помню, как немцы входили в Ставрополь»

Рассказывает Тамара Константиновна Божко (Роговская):

- В 1941 году мне было шесть лет. Мы жили на улице Подгорной, 26. Началась война, папу призвали в армию. Помню, как мы с мамой шли провожать его. Мама плакала, обнимала папу, они очень любили друг друга. На перекрестке улиц Подгорной и Ставропольской папа сказал: «Идите домой» и дальше пошел один. Дома нас осталось трое: бабушка Агриппина Михайловна, мама Валентина Дмитриевна и я.

Очень хорошо помню, как немцы входили в Ставрополь. Наш дом смотрел окнами на Ташлу, туда, где сейчас Дворец спорта. Вся дорога была усеяна машинами, мотоциклами. Гул стоял неимоверный. Дорога, казалось, идет прямо к нам. Было очень страшно. Второй страх я пережила в оккупации. На нашей улице Подгорной, 23, жила тетя Шура. Сын её был в армии, а невестка с двумя детками четырех и пяти лет еврейской национальности жили с ней. Однажды к их дому подъехала машина, я не знала, что это была душегубка. Я стояла рядом. Немцы вывели из дома детей, вместе с матерью втолкнули в машину и уехали…

Тамаре Роговской повезло – папа вернулся после Победы домой. Константин Иванович Роговской был трижды ранен, и каждый раз возвращался в строй. Войну он окончил в звании гвардии старшины, и по возвращении домой пошел работать в Ставропольский книготорг, где трудился еще до войны. Скромный человек, он не афишировал перед коллегами свои военные заслуги. А для семьи предметом гордости были его медали «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Кавказа», орден Отечественной войны II степени и другие награды... Горько только, что счастливое время, когда семья снова была вместе, продлилось недолго – через четыре года после окончания войны умерла мама Тамары.

Война сделала их не по возрасту взрослыми

Антонина Ивановна Маркелова (Клешнева):

- В июне 41-го до нашего детского ума еще не доходило, что надвигается что-то страшное. От взрослых слышали, что началась война и мужчины пошли на фронт. Мама плакала. Мы жили тогда в пригороде Прокопьевска, в бараке, в одной комнате: старшая сестра в школу ходила, в третий или четвертый класс, братику два годика, я, 1935 года рождения, и папа с мамой. На проводы отца собрались в этой же комнате, стол накрыли. Слёз было!.. Потом пошли на вокзал папу провожать.

Мама работала на кирпичном заводе. Помощи со стороны никакой не было. Коровку держали, сажали огород вместе. Мы с сестрой сами готовили. Я, как умела, борщ варила, кашу. Даже братишка Толик пытался помогать. Как-то зимой, ему уже четыре года было, я не углядела, он оделся и пошел во двор. Мама прибежала с работы: «Где Толик?». Оказалось, он пошел в сарай корове сена дать. Дергал сено и его копной завалило. Зима была страшная, мороз. Мама принесла домой закоченелого Толика. Собрались все, стали его оттирать. Обморожения не было, но замерз сильно.

В заводской столовой было подсобное хозяйство. Летом туда направляли работников сажать картошку и полоть. Из детей я одна поехала с ними. Помогала полоть, посуду мыть. Осенью на заводском собрании директор сказал: «Видите, семья какая, отец погиб, а дети и сейчас стараются помочь нам. Дочка Дарьи Клешневой все лето работала, помогала. И перед всеми объявил благодарность».

Хорошо, что немцы под уголь не заглянули...

Александра Ивановна Лукас:

- Мне запомнилось, как по сегодняшнему проспекту Карла Маркса на лошадях шла наша армия в сторону вокзала. Мы все стояли около кинотеатра «Октябрь» и провожали уходящих на фронт. Женщины плакали. Часть военных были на лошадях, остальные за ними шли пешком. Женщины плакали, и мы, девчонки, вместе с ними, хотя и не понимали еще ничего...

Страшно было, когда в Ставрополь пришли немцы. Они искали коммунистов и евреев. Мама с тетей Аней и тетей Марусей Головиными, жившими по соседству, перетряслись от страха, когда немцы пришли к нам. Потому что у нас в подвале была спрятана еврейская семья. Люк в подвал засыпали углем. Немцы пришли, заглянули в каждый угол и никого не нашли...

После войны Александра Ивановна окончила ставропольскую школу № 12, получила высшее образование и много лет работала учителем иностранного языка. Ее наверняка помнят выпускники шпаковской школы № 2.

По небу летели железные птицы

Нелли Ивановна Трутнева, председатель городской общественной организации «Дети войны»:

- В начале войны мне шел восьмой год. Мы жили в центре города. Я помню, как встревоженно стояли под репродукторами люди. Отца призвали на фронт в первые дни, он был сотрудником спецслужб. А 12 апреля 1942 года отца у нас не стало.

Мама работала на эвакопункте. Для приезжающих всё было чётко организовано. Решался вопрос с их обустройством. Работали общественные столовые. Мы часто бегали к маме на работу. На эвакопункте на улице Горького, напротив гостиницы «Эльбрус», было очень много людей. Мне запомнилось, что в первую очередь пропускали еврейские семьи. Люди уступали друг другу очередь. Тех, кто не мог сразу попасть в списки, жильцы ближайших домов размещали на квартирах.

В начале августа 1942 года уже и мы готовились к эвакуации. У мамы, кроме меня, было еще двое детей. Мы жили на теперешнем проспекте Октябрьской революции напротив кинотеатра «Гигант». 3 августа мы, дети, сидели на мешках в ожидании отъезда, мама в дорогу пекла пирожки. И вдруг послышался гул. Подняв голову, я увидела, как по небу очень стройно летят огромные птицы. А когда эти птицы начали пикировать, начались взрывы в парке.

Удар был обрушен на центральную часть города. Вскоре после бомбежки послышались шум и крики на улице. Отступала наша кавалерия. Мчались на полном скаку. Некоторые были ранены. Один кавалерист упал рядом с нашим двором. Женщины выбежали, чтобы оказать ему первую помощь. Вскоре раздался грохот танков. За техникой шли пешие немцы. Потом уже мы узнали, что это были группы зачистки. Они вошли во двор, а у нас в подвале были спрятаны трое раненых солдат. Под дулами автоматов, с поднятыми руками нас вывели на улицу и спрашивали: «Солдаты есть». Страшно было, но солдат никто не выдал.

Папа погиб в 43-м 

Алла Илларионовна Винникова (Сафронова):

- Когда началась война, мы жили в Аккермане в Бессарабии. Мне было семь лет. Папа, Илларион Стефанович Сафронов, служил танкистом. Мы с сестрой вечером всегда ждали его со службы. Помню, 21 июня он остался в полку и не пришел домой. А нас, детей, мамы отвели в подвал. Оттуда мы слышали взрывы, грохотавшие наверху. На утро, когда мы вышли, я увидела картину такую же, что показывали потом в документальных хрониках: по дороге весь день бесконечным потоком двигались военные. Вечером пришел папа и сказал, что надо эвакуироваться, утром за нами приедет машина. Сам он отправился в полк. Мама наспех собрала какие-то вещи. На следующий день нам помогли добраться до железнодорожной станции. По дороге надо было переправиться на барже через лиман. В это время налетели самолеты, стали бомбить. Мы чудом остались целы.

В конце 1941 года мы обосновались в Ворошиловске, в ноябре родилась наша младшая сестренка... Папа погиб 18 августа 1943 года на Украине. Он похоронен в городе Славянске, в братской могиле.

«Вернулись и увидели вместо хаты только развалины»

Клавдия Михайловна Солгалова (Соболевская):

- Мы жили в селе Вареновка Ростовской области. Папа ушел на фронт в сентябре 41-го. Осталось у мамы нас пятеро детей - старшей дочери 16 лет, а младшей, то есть мне, 2 годика. О войне я знаю в основном от старших. О том, как папа попал в плен, сбежал и пришел домой повидаться с родными, а потом снова ушел воевать. Как в нашем доме стояли немцы, а зимой, когда фронтовая полоса приблизилась вплотную к Вареновке, стали силой нас выгонять из села. Как мы с мамой скитались по чужим углам, летом работали на чужих огородах, тайком собирали колоски на полях. Как вернулись в родную Вареновку и увидели вместо хаты только развалины.
Помню, как чужие люди помогали нам, чем могли. Ждали, что закончится война, вернется отец и будем жить, как прежде, большой дружной семьей. Но в марте 1944 года получили извещение о гибели папы. Это случилось в декабре 1943 года в боях за Днепропетровск. Папа был ранен в голову и через три дня, 29 декабря, умер в госпитале. Нашего папу, Михаила Афанасьевича Соболевского, похоронили в братской могиле на городском кладбище Днепропетровска.

Фотография в музейной экспозиции

Алексей Александрович Виноградский:

- Война для меня началась, когда мы вместе с другими семьями работников сельхозинститута сидели в вагонах на железнодорожной станции Ворошиловска. Сидели почти двое суток. Когда немцы стали бомбить Ставрополь, то поняли, что уже не до эвакуации. Стали убегать в сторону Сталинского проспекта, добрались до угла улиц Пушкина и Мира, где были казармы. На Пушкина жила знакомая бабушка, мы у нее переждали бомбежку. А потом пошли в сторону хутора Демино, на ферму сельхозинститута. Взяли две подводы и стали выезжать в сторону Бешпагира. Проехали километров 20, навстречу попались беженцы, которые сказали, что в той стороне уже немцы. Вернулись в Ставрополь.

Всю войну мы жили в районе Сенгилеевского озера, на кошаре, которая принадлежала сельхозинституту, где мама работала заведующей отделением. Отца я помню смутно, потому что маленький был. Он пропал без вести в ноябре 1941 года. Его фотография есть в Ставропольском государственном музее-заповеднике в экспозиции, посвященной детям военного поколения и их родителям, не вернувшимся с фронта.

*****

...Все они — дети военного поколения. По-разному сложились их судьбы. Но у каждого на всю жизнь остались в душе незаживающие раны и не меркнущие с годами воспоминания о годах детства и юности, которые могли быть самыми светлыми, если бы не война...

Редакция благодарит дирекцию Ставропольского государственного музея-заповедника имени Г. Прозрителева и Г. Праве за помощь в подготовке публикации.