ЕВРОПЕЙСКИЙ СТАНДАРТ «РОССИИ»

Когда-то, в советской еще «России» трудились 1900, сегодня – 930 человек. И причина, на его взгляд, в пока еще низком общественном статусе, престиже профессии земледельца и животновода, в тяжелых от пота заработанных рублях. А город это как бы и не замечает: прилавки-то переполнены, нефтедолларов на закупку импортного продовольствия пока хватает. К примеру, у бывшего механизатора, сейчас одного из охранников колхозного маслоэкстракционного завода, ушедшего на пенсию год назад, два сына – и оба по стопам отца не пошли (фамилию, естественно, опускаю). Нагляделись, мол, батя, с детства, как ты горбатился…

Отток из села – процесс объективный, урбанизация. И субъективный одновременно, если ничего в нем не менять, лишь сотрясая воздух восклицаниями: «А кто будет кормить страну?!». В «России» стремятся на процесс влиять. В рамках своих возможностей, разумеется. «Штыков» в хозяйстве сегодня вдвое меньше, а продукции производят больше! И значительно больше прежнего. За счет чего?

Похоже, эта любимая фраза Пьянова здесь уже вошла в обиход. «Фундамент и стены старые, а внутри…», – сказала главный зоотехник колхоза Клавдия Юрченко и тут же ее произнесла. Согласно покивал головой и Александр Казаков, заведующий фермой № 2, молча сопроводил нас вовнутрь корпуса (лучше один раз увидеть, чем сто – и далее по тексту) и пошел вглубь на что-то важное для себя глянуть. А мы рты и открыли. Чистота, простор от дневного света не только из обычных боковых окон, но и встроенного по всей длине крыши выпуклого стеклянного «фонаря», запах свежего сена (запасенное впрок хранится неподалеку от фермы, рулоны укутаны в пленку еще в поле по итальянской технологии). По одну сторону бетонного прохода разлеглись на подстилке усталые – нагулялись – ухоженные буренки, по другую – такие же черно-пестрые с номерками-чипами в ушах прохаживаются в променаде, переваливаясь в смиренном ожидании приплода. В углу штуковина вроде огромного кухонного ерша для мытья посуды. Чесалка называется. Едва привычно коснется коровка, сразу вертеться начинает – стоит рогатая, поворачиваясь боками и прикрыв глаза от удовольствия, пока полезный для сытого желудка массаж не надоест… Надо ли удивляться близкому к Европе результату – до 7 тысяч килограммов молока в год на голову?

А современные рельсы – означает хорошо организованное с опорой на традиции, технологичное и стабильное крупнотоварное производство. В начале 90-х решили повернуть реку времени вспять. Вновь под незримым лозунгом «до основанья, а затем» провозгласили: землю – крестьянам! После почти века уравниловки (все вокруг колхозное, все вокруг ничье) и унижения (здравоохранение, образование, культура на селе финансировались не просто по остаточному, как «на асфальте», а мизерному принципу). Проскочив (упустив) исторический этап и шанс эволюционного развития мелкотоварного производства до конкурентного состояния, принялись дербанить, иных слов не подберешь, пашню на земельные паи с правом наследования и дарения, то есть возможностью скрытой продажи и спекуляции. Плюс пореформенный развал экономики в целом ударил по АПК со страшной силой, а импорт по демпинговым ценам заполонил продовольственный рынок – не протолкнуться. Сколько их, эффективных в потенциале крупнотоварных хозяйств с перспективой превращения в агрохолдинги развалилось на Ставрополье, до сих пор десятки в себя не придут, а сколько земли по «серым» схемам уже «подарено», в том числе за пределы края, или пустуют.

Фермеры ведь, по-русски единоличники, извините, товар штучный. Откуда им, опытным, эффективным, было взяться в массовом масштабе? Да и далеко не всегда экономически выгодно сегодня фермерское по всем канонам предприятие вести, хотя обратные примеры имеются (только и остается сказать: честь и хвала!). Но при этом возьми любое успешное зерновое КФХ в крае – непременно за крестьянско-фермерской вывеской своего рода колхоз обнаружится. Во главе с инициатором объединения паев, за натуроплату арендующим гектары нередко у рантье – неработающих пенсионеров, со штатом наемных механизаторов и таких же специалистов – бухгалтеров, агрономов, инженеров. Вот тебе и возвращение чувства хозяина на собственной земле! Называется: за что боролись? Многие инициаторы концентрации паев в своем управлении, кстати, сами не очень любят, когда их хозяйство называют КФХ, предпочитают ЗАО, ООО…

Статус племзавода позволял землю не делить на паи, ее и оставили в общем пользовании, не допустив ухода к какому-нибудь инвестору с обещаниями неба в алмазах, большому спецу, так сказать, по предпродажной подготовке и предварительной растащиловке. Имущественные паи – рассчитали по закону. Арендная плата владельцам за движимое (комбайны, трактора и так далее) и недвижимое (здания и хозяйственные постройки) – по итогам года только наличными. А капитализация имущества растет. Другими словами, оболочка осталась прежней – колхоз, а начинка, как здесь говорят, под влиянием рынка стала постепенно меняться. Добавим, по европейскому принципу: не ломать, а строить на фундаменте прошлого.

Так происходит не только на фермах, и отдаленно не напоминающих сегодня привычные «коровники». На маслоэкстракционном заводе – стены бывшего кормоцеха, а оболочка и внутреннее оснащение – очень даже современные. Производят подсолнечное масло для оптовой продажи, муку, в том числе для собственной пекарни (хлеб здесь, как и везде на селе, пахнет хлебом, а не имеет лишь его форму), корма и смеси (помимо КРС, в хозяйстве более шести тысяч голов свиней), рушат гречку. На въезде небольшой сад из ореховых и черешневых деревьев – весной цветут, от красоты дух захватывает…

Везде – асфальт, клумбы, честно, не хуже, чем в центре Ставрополя. Разбиты и ухожены – ни одного сорняка! – повсеместно на бригадных культстанах (во дворе правления колхоза, к примеру, огромными буквами из разноцветья выложено родное во всех смыслах слово «Россия»). И все это благодаря знатоку и любительнице этого дела Валентине Иконниковой, ее тесным контактам с горзеленстроем Армавира. Саженцы, семена порой меняет по бартеру на дефицитный для соседей чернозем. Вот такая смычка, как говорили раньше, между городом и деревней. Рассказывали: если появляется в коридорах административного здания с возмущенным лицом – цветок где-то сорвали или еще какое-либо нарушение обнаружилось, всем сразу находится смертельно неотложное дело, стараются спрятаться от греха подальше, потому что противостоять такому природному явлению как цунами, факт известный, невозможно. Но в итоге ответственные за подведомственную территорию и виновные все равно будут найдены, принародно пристыжены, а то и наказаны.

И таких – творческих, не равнодушных к своему делу людей в «России» преобладающее большинство. Это – самая главная «начинка» колхоза, иначе откуда высоким достижениям взяться? Если же копнуть, у каждого – потому, наверное, и не смогли оставить землю – глубокие крестьянские корни обнаружатся. Вернее, спросить председателя совета ветеранов хозяйства, бывшего главного агронома – 40 лет стажа – Михаила Гавриловича Соловьева. Генеалогию отслеживает – дворяне позавидуют: будь то, к примеру, начальник мехтока Михаил Асеев, звеньевой и известный рационализатор Александр Костров, слесарь-наладчик Василий Гусев, Вероника Головинова, Анна Ротова, тракторист Владимир Борзов и другие, отлично отстоявшие свою вахту в нынешнюю жатву. Вахту нелегкую: а ну-ка прими, обработай, отсортируй в день до 4,5 тысячи тонн зерна (напомним: на мехтоке, как и везде, основа прежняя, оболочка и оснащение современные, вплоть до внедрения видеонаблюдения).

Есть у Соловьева для многих нынешних тружеников колхоза и сугубо свое личное определение: «смышленыши». Мол, постоянно что-нибудь придумывают, изобретают, улучшают для экономии, начиная с самого председателя Пьянова, который на отгрузочной мехтока сверху… железнодорожный грузовой вагон для удобства наполнения КамАЗов приспособил. Главный летописец «России» подчеркивает: у нас все такие, но особенно инженеры, механизаторы, наладчики, не зря ведь ростовчане в «России» свою новую сельхозтехнику испытывают, скажем, как это было с комбайном «Дон-1500». Профессионалы!

И правда – династиями порой за штурвалом комбайнов или рычагами тракторов трудятся. В первой, например, одной из лучших в хозяйстве бригад бок о бок работают братья Сергей, Виктор Буяковы и их племянник Денис, две страды назад завоевавший первое место в крае среди молодых комбайнеров, за что минсельхозом СК был награжден машиной ВАЗ. В этом году – автомобиль, как и говорилось выше, получил колхоз в целом. По заслугам: на некоторых полях урожайность доходила до редкого пока для Ставрополья показателя: 75 центнеров пшеницы с гектара. «Мы и сто центнеров осилим, – делился бригадир Юрий Волков. – Главные специалисты у нас замечательные, были бы удобрения, да еще бы технику обновить…»

В колхозе, собственно, и планировали на заработанные в этом году деньги в растениеводстве начать масштабное обновление комбайнов и тракторов. Большей частью отечественные, они по 17 и более лет пашут, сеют, убирают без сбоев благодаря золотым рукам «смышленышей». А еще фонтан хотели перед правлением открыть, уложив площадку вокруг красивой разноцветной плиткой, чем станица хуже города? Кстати, фонтан вот-вот пустят, но без цветомузыки, как мечтали. Цены, прежде всего на зерно, не дают. Да и Бог с
ней, с цветомузыкой. Неужели с более важным – сменой техники придется повременить?

Отгрузка пшеницы, ячменя с мехтока покупателям мало-помалу идет – особо не придержишь, жизнь требует. Сев озимых будущего урожая на полях «России» стартует на днях.