Газета – это здорово!

Так исторически стеклись обстоятельства, что в этом году не только «Вечернему Ставрополю» 20 лет, но еще и весьма уважаемой газете «КоммерсантЪ». А кто более ценен в подобных изданиях? Корреспондент. Вот и разговариваем, вспоминая, вместе с собеседником - корреспондентом «Ъ» и, как оказалось, нашим земляком Олегом КАШИНЫМ. Можете считать это обычным журналистским трепом...

- Ты сейчас к 20-летию «Ъ» выбираешь какие-то публикации и обозреваешь на сайте газеты по какому принципу?
- По принципу наименьшей значимости. Про 11 сентября или про избрание Путина президентом и так все помнят, а про первую публичную казнь в Чечне или про отставку Наздратенко большинству нужно рассказывать как в первый раз.
- Наздратенко - это бывший кубанский губернатор, а потом экс-главный по рыболовству, я ничего не путаю? Любопытна форма - видеоколонки на сайте «Ъ», такое мог бы лет 20 назад представить?
- Вот видишь - и ты не помнишь! На Кубани был Кондратенко, а в Приморье и Госкомрыбе - Наздратенко.
- Я их все время путаю...
- А 20 лет назад никто не мог сказать, что будет через неделю, так что если бы тогда зашла речь о видеоколонках, никто бы не удивился. Если рухнула стена в Берлине, почему бы им не возникнуть?
- У нас в провинции пока видеоколонки на сайтах газет, увы, не водятся... Ну а сколько ты лично из прошедших 20 лет в «Ъ»? Я в «Вечерке» проработала восемь, например. Помнится, мы познакомились, когда то ли тебя во время очередного митинга окунали в сугроб, то ли ты кого-то... Твой сосед по кабинету Андрей Козенко в последнее время просит в своем блоге в ЖЖ («Живом журнале»): граждане митингующие, давайте на конец недели пикетирование перенесем, я уже устал - такое тоже с тобою бывало? Как вообще попал в «Ъ»?
- В «Ъ» я шесть с половиной лет. То есть если подходить к вопросу формально, то, конечно, гораздо меньше - четыре года назад ушел, а вернулся только этим летом. Но паузы я не чувствую совсем. И дело не столько в том, что все это время я очень внимательно и ревностно следил за происходящим в «Ъ», хотя и в этом тоже, сколько в том, что за эти годы (а я сменил с десяток мест работы, женился, развелся, написал несколько книг и вообще много приключений пережил) «Ъ» и прежде всего люди в «Ъ» не изменились. То есть буквально - те же лица, те же по качеству тексты, та же одежда, те же шутки - это производит какое-то фантастическое впечатление, и я даже не могу сказать однозначно, хорошее оно или плохое. Собственно, шутка Андрея про митингующих, которых он просит дать ему отдохнуть, - она тоже растянута во времени, по крайней мере на все эти четыре года, и оттого звучит не так, как если бы имела отношение только к «здесь и сейчас». И я, в общем, ужасно рад, что головой в сугроб меня (на самом деле не меня, а моего спутника на очередном репортаже) макали всего однажды - если бы это повторилось хотя бы еще раз, мне было бы уже неинтересно.
Причем у меня на протяжении всех этих шести с половиной лет одна и та же должность - корреспондент, совершенно обыкновенный, и меня это устраивает. Где-то я был редактором, где-то обозревателем, в журнале «Русская жизнь» даже заместителем главного редактора, но везде занимался одним и тем же - рассказывал истории. Больше, строго говоря, я ничего не умею, но вот это умение - рассказывать истории, - мне кажется, я совершенствую и продолжаю совершенствовать, причем до конечной точки еще очень далеко, есть куда стремиться, но другая очень важная точка уже пройдена - для меня уже не имеет значения ни место моей работы, ни надпись на визитке, мне уже достаточно того, что я «журналист Кашин». Я, кажется, впервые в этом сознаюсь вслух, но ставропольские земляки - это правильная аудитория для откровенных признаний.
А попал в «Ъ» я достаточно случайно, то есть еще совсем молодым, ничего не умеющим, но незакомплексованным репортером. Я, относясь к «Ъ» как к недостижимому рабочему месту, позвонил в редакцию буквально на всякий случай - чтобы убедиться, что новые сотрудники «Ъ» не нужны. А они ему оказались нужны, мне повезло.
- Ты нас считаешь земляками? Но ты же из Калининграда! И вообще человек не степной - окончил мореходку, ходил на знаменитом «Крузенштерне»...
- Ставропольский край, город Михайловск, бывшее Шпаковское, точнее - поселок СНИИСХ - место, где вырос мой отец, где жили и умерли мои дед и бабушка, у которых я с рождения проводил каждое лето. Места совершенно родные, и город Ставрополь - родной и любимый город.
- В редакции «Вечерки», кстати, ты тоже бывал... Вот интересно: атмосфера чем-то схожа со столичными изданиями, не только «Ъ»: с «Экспертом», где ты работал, «Большим городом», да тем же любимым тобой журналом «Русская жизнь»?
- Все редакции похожи друг на друга, и «Ъ», который сам по себе большая корпорация, и «РЖ», в которой все делалось на коленке, и моя родная калининградская редакция, и ставропольская «Вечерка» - везде, где работают журналисты, все устроено примерно одинаково. Кто-то куда-то опаздывает, кто-то, наоборот, уже отмечает какое-то событие, кто-то отчитывает подчиненных, кто-то орет на начальника, и, удивительное дело, - на следующий день газета или журнал, несмотря на весь внешний хаос, как правило, все равно выходит в срок. Сочетание хаоса и порядка дает невероятное ощущение счастья, которого нигде больше - по крайней мере такого - нет и не может быть.

- А потом еще и книги выходят... У тебя недавно - зажилил, между прочим, - очень любопытная вышла, о людях из прежней номенклатуры. С кем было интересно общаться - с Романовым, бывшим первым секретарем Ленинградского обкома КПСС, или еще с кем?
- Меня Виталий Иванович Воротников удивил, он в советское время номинально руководил РСФСР, тишайший и типичнейший член Политбюро последнего извода. Когда закончили интервью, он стал подписывать свою книгу мемуаров на память и вдруг - «Ничего вы про Россию не понимаете!» - и швырнул ею в меня... А так - ни с кем особо интересно не было на самом деле. То есть в этой книге - «Действовавшие лица» были не только бывшие властители - я еще разговаривал со старыми писателями, и вот с ними было интересно, какими бы плохими писателями они ни были. А люди власти все как на подбор - никакие. Очевидно, власть сама по себе обладает каким-то магическим эффектом, способным превратить самое рядовое существо в серьезную фигуру. Но заканчивается власть - заканчивается и фигура, и никаких исключений из этого правила я не увидел - ни для советских номенклатурщиков, ни для революционеров времен перестройки и раннего Ельцина. Думаю, это универсальное правило. Мы еще увидим, как оно сработает применительно к тем, кто кажется нам серьезным и значительным сегодня.
- А вообще - кто особо запомнился из тех, о ком писал? Такие люди есть в памяти у каждого журналиста - у меня
В. Высоцкий, например, Н. Струве, А. Солженицын. И мама Шура - Александра Шевченко, единственная в свое время председатель колхоза на Ставрополье...
- Мне безумно понравился Иван Шевцов - парализованный 90-летний писатель, самый одиозный человек в советской литературе, кошмарный антисемит и погромщик, автор романа «Тля». Ездит в колясочке, жена сорокалетняя слушает, что он мне рассказывает, и ужасается услышанному - она-то все понимает, как это со стороны звучит. А мне он именно нравится - упырь и взгляды у него упыриные, но, черт подери, он за эти взгляды столько перетерпел, сколько (ну, по крайней мере в послелагерные, писательские годы) Солженицыну и не снилось. Люблю неоднозначных героев. А так... В принципе, со всеми было интересно. Стараюсь просто не общаться с теми, кто может быть неинтересен. Вот у Чубайса на днях интервью брал. Пермский губернатор Олег Чиркунов очень мне понравился. Да у нас вообще страна наполовину состоит из интересных людей.
- Чиркунов у меня тоже во взаимных френдах в ЖЖ... А Чубайса в свое время, когда он был вице-премьером, тоже «пытала», но на предмет зоны экономического благоприятствования в Ингушетии, после открытия которой все наши крупные налогоплательщики в крае рванули туда - за «благоприятствованиями». Позднее ее закрыли. А ты, наверное, больше по «нано»?
- Нет, Чубайс - это такое парадное глянцевое интервью, которое выйдет в журнале «Ситизен К» (входит в ИД «Ъ»). Но просто поговорить с этим человеком было жутко интересно, я так много о нем слышал.
- И каким он тебе показался? Язык у него не казенный, не чиновничий...
- Ну, язык у него хранит все особенности его биографии, но интересен он именно как старый большевик, встречающий новый, 1937 год начальником большого треста союзного масштаба. И искренне пытающийся доказать себе, что вот этот участок работы, на который его бросила партия, для него не менее важен, чем царская ссылка или фронты Гражданской войны. Такая, наверное, литературная история.
- Хорошо сказал... Конечно, у вас там, в столицах, круг так называемых «ньюсмейкеров» куда шире, любопытнее, влиятельнее, чем у нас, ты вон той же Тине Канделаки у себя в видеоколонке на правах знакомого посоветовал не идти в Общественную палату... С другой стороны, общаемся с тобой уже сколько лет - читаю твое, высказываюсь иногда, посылаю свое, что считаю достойным, и, по большому счету, нет культурного, что ли, разрыва. Помнишь, при встречах говорили-мечтали, чтобы однажды провинциальная газета в России, как где-нибудь во Франции, Америке, приобрела общенациональный статус. Но и поползновений таких нет почему-то. Как думаешь - почему? Плохая советская наследственность, или что?
- Вот давай сейчас быстренько в двух-трех репликах придумаем, кто виноват и что делать с нашими общенациональными проблемами, в том числе и с патологической централизацией страны. Я не знаю - ни кто виноват, ни что делать. Я знаю, что пропорция «нормальных людей» по всей стране одна и та же - но при этом все есть, как есть. Может, это даже хорошо?
Я вообще еще несколько лет назад, приезжая куда-нибудь и с кем-нибудь «нормальным» там встречаясь, всерьез думал - черт, хороший же человек, умный, талантливый, чего же он здесь сидит, чего же не едет в Москву. Сейчас меня такой ход мыслей ужасает, как ужасает и сама централизация. Но вот есть, например, Пермь, в которой, ладно, Марат Гельман строит столицу современного искусства - в той же Перми есть европейски знаменитый писатель Алексей Иванов, по сценарию которого Лунгин снял фильм «Царь», - а Иванов продолжает оставаться пермяком и явно не завидует тем, кто ездит на работу из Жулебина на Маросейку. Есть Захар Прилепин в Нижнем Новгороде, которому тоже география не мешает издавать свои книги на всех языках во всех странах. Есть, в конце концов, множество блоггеров, которые гораздо круче москвичей. Я верю, что централизация исчезнет, если не первой из вечных проблем, то, по крайней мере, в числе первых.
- Страна большая и разная, все хочется в пучок собрать? Смотри, какие перемены несет Интернет, тот же ЖЖ, как он связывает, сближает людей, все-таки не зря президент его всяко продвигает. Правда, неохваченных «медвежьих углов» еще очень много, на Ставрополье в том числе.
- Да, Интернет совершил революцию, и я даже не знаю, что к этому добавить. Спасибо Интернету - без него мы бы сейчас жили в КНДР, я не преувеличиваю.
- А давай родным газетам что-нибудь пожелаем в связи с 20-летием? Но, чур, я «Ъ», а ты - «Вечерке»? «Коммерсу», как его в просторечии порой называют, я бы пожелала не замыкаться в созданной когда-то форме - конкурент подпирает, имею в виду родственное издание «Ведомости», меняется прямо на глазах...
- Тогда вернемся к тому, о чем уже говорили, - чтобы было у «Вечернего Ставрополя» сто полос и пятьдесят глянцевых приложений, и неоновая реклама над Крепостной горкой, чтобы были очерки и колонки, которые цитировали бы в эфире CNN и Первого канала, и чтобы было интересно и весело. Вот чего я коллегам из «ВС» от всей души желаю.

Беседовала Нина Чечулина.

 

На фото:  Кашин (слева) берет интервью дома у Б. Гребенщикова.