Вечерний Крестоград примеряет мокроступы

Владыка Свободно-Вечевого Гурта России Владимир Жириновский готовит заготовку закона, согласно которому писаки и глашатаи будут наказываться рублём и увольнением за употребление иноземных слов в средствах всенародного говорения и показывания. «Все страны мира освободили от заимствований свои (вычеркнуто правкой) языки», — говорится в Сетевом дневнике деятеля.

Аз

Идея, предложенная Жириновским, не нова. Пытаться очищать русский язык от иноземных заимствований суть вековая наша забава. Раза по два в каждом столетии возникают у отдельных мужей государевых и целых сообществ опасения, что гибнет наша живая речь под гнётом пришлых слов. Всегда находятся и виновные в столь печальном положении дел.

Доселе скверна исходила, как правило, из дворянской среды. Будучи немногими образованными людьми в стране, они задавали тон остальному народу, который хоть и хранил вековые традиции чистой русской речи, но был одновременно безгласен и во всём потворствовал своим господам. А те развращённой своей природой всячески благоволили всему иноземному, перенимая несвойственные русскому человеку повадки, одежду, занятия и в конечном итоге – слова и мысли. Увлекались они этим делом до совершенного безобразия. То немцами рядятся, то французами. А то и по-английски начинают между собой разговаривать, да всё вокруг называть. Часто их дети вначале иноземные языки осваивали, и только потом родную речь. И становились ещё более вольнодумными и родные устои не чтящими, чем их родители.

От имени безвольного народа выступали радетели всего исконного из среды самих дворян. Пожалуй, наиболее знаменитым поборником чистоты русской речи был адмирал Александр Шишков. Воспитанный в духе русского народолюбия и православия, он свою жизнь и государственную деятельность посвятил борьбе за сохранение всего исконного и искоренение иноземного. Говорят, едва ли не в год основания Крестограда (то бишь в 1777-м от Рождества Христова) во время очередного плавания увидел он осквернённые французами греческие часовни, при том что даже турки никогда не допускали такого. И противно ему стало всё французское. Как известно, избыточная и показная любовь к родному издревле строится на лютой ненависти ко всякой инаковости. В случае Шишкова, как мы видим, и то и другое было обусловлено его собственным житейским опытом, потому и стал он наиболее прославленным почвенником и охранителем. Недаром помнит вся Россия его «Общество любителей русской словесности», знаменитые «мокроступы» и борьбу со всяким вольнодумством.

Чем окончилась «шишковщина», мы также прекрасно помним. Сколько ни души русский язык собственным прошлым, а стремится он вперёд, осваивая всё новое и нужное. Потому что приходят вещи и смыслы — и в основном из-за границы — и требуют своего именования, внедрения в речь и жизнь. И никакие охранители не могут настолько глубоко загнать Россию во тьму, чтобы туда не доставал свет этой новизны.

Буки

Но не один Жириновский озаботился состоянием русской речи. Накануне Думой была принята в первом чтении (и уже посрамлена толкователями права) заготовка закона, запрещающего матерные слова в средствах всенародного говорения и показывания. А ещё всемерно утверждается правило, согласно которому все приезжающие на работу басурмане должны держать ответ на знание русского языка. И, кроме последнего случая, основными виновниками всех бед родной речи называются грамотеи, вещающие и говорящие к народу. Собственно, именно это сословие, как любят говаривать нынешние почвенники, унаследовало у почившего в Бозi дворянства непристойную любовь ко всему иноземному.

Если представить, что предложенный закон принят и даже соблюдается, то картина возникает нерадостная. Только представьте, что всё писанное и вещаемое стало бы своим слогом напоминать то, что вы сейчас читаете. Но не будем отчаиваться. Благо, не времена государя Николая Первого на дворе, хотя и проступают их образы всё заметнее. Не захочет правящее сословие ограничивать себя столь же нелепо, как писатель этой статьи. Ведь в отличие от остального народа, которому следует изъясняться лишь на исконном русском языке, они не меньше писак и прошлых дворян любят блеснуть иноземными словами. Попробуйте убрать все таковые из речи любого государственного деятеля, а тем паче из закона (в том числе и из того, который предлагает Жириновский) – и что там останется? Так что не примут они закон, который даже не будут пытаться соблюсти.

Веди

С другой стороны, и не нужно им ничего принимать. В последние годы великомудрые думцы используют другую, весьма хитрую придумку. Они громогласно объявляют, что собираются принять какой-нибудь закон, заведомо вызывающий бурю негодования в народе либо в отдельных его сословиях. И пока кипят страсти, быстренько и без лишнего шума творят куда более опасные дела. Вот, на исходе прошлого года, на фоне страстей по судьбе несчастных сирот, почти незаметно прошёл новый «Закон об образовании в Российском Многоземелье», который до этого не один год сдерживали учёные мужи и та часть народа, которая ещё не до конца прониклась духом холопской покорности. А вслед за ним вводят всё новые правила учения, да такие, что вскоре никакая дополнительная защита народных умов от иноземного влияния не понадобится. Образованность вскоре останется уделом немногочисленных отпрысков тех самых государевых людей и богатых купцов, а остальной народ старательно закатывается в любимое всеми почвенниками баранье состояние.

Впрочем, это тоже в духе Шишкова. Недаром он писал: «Науки, изощряющие ум, не составят без веры и без нравственности благоденствия народного… Сверх того, науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет. Излишество их, равно как и недостаток, противны истинному просвещению. Обучать грамоте весь народ или несоразмерное числу оного количество людей принесло бы более вреда, чем пользы. Наставлять земледельческого сына в риторике было бы приуготовлять его быть худым и бесполезным или еще вредным гражданином».

Послесловие

Не успели утихнуть страсти вокруг «Закона Димы Яковлева», так уже появились разговоры о новой законозаготовке. На этот раз хотят запретить похвальбу мужеложства. И пока запрещаемые пытаются этому противодействовать, а представители соборного большинства стараются их истребить во всё более физическом смысле, у знающих повадки наших думцев волей-неволей возникает вопрос: какую же ещё пакость они хотят протащить под таким вот шумком?

Коллаж автора.

Представитель ЛДПР прокомментировал "Вечёрке" инициативу партии