ПЕРЕЛЮБИЛИ...

...Старушка восьмидесяти лет сидит в углу, в большом кресле. Мнет платочек, вытирает глаза и судорожно сжимает в руках сотовый телефон. И я, и муж просим ее хоть что-то съесть, хоть подойти к столу, но она упорно качает головой: не хочется... Она хочет найти ответ на вопрос: как, почему ее умник сын, когда-то был большим начальником, такой красавец и такой когда-то послушный, такой всеми любимый, мог ТАК поступить?

Привезли ее ко мне спасатели: уже недели две мы с ней беседуем в моем кабинете — она приходит и рассказывает свою горестную и такую привычную историю. Жили с мужем душа в душу, но год назад он скончался, оставив супругу с сыном, снохой и внуками. И тут завертелось... По словам бабушки, сын уговорил ее переписать приватизированную квартиру на него, каким-то образом выписал мать с занимаемой площади, а теперь и вовсе гонит из дома. Внуки (в армию не ходили) желают ей скорой смерти, а однажды утром пришлось обращаться к спасателям: бабушку прямо сейчас бьют. И вот она у меня дома. Мы с мужем готовы были оставить женщину у себя навсегда, без всяких условий: у меня огромная семья, и ни один старик в ней не остался без присмотра. В общем, одной бабушкой больше, одной меньше... Тут можно бы поставить веселый смайлик и закончить повествование.

Но нет! Бабуля затосковала и вернулась домой... И весь ужас продолжился: звонки, крики, мат-перемат, ее опять били, судя по звукам. Неделю уже «моя» бабушка молчит. Окольными путями выясняю: уехала к сестре в Кострому.

Сестры

Как вы думаете, это ЕЩЕ исключение или УЖЕ правило? Отнимать у немощных родителей последнее, выгонять родных на улицу, а может, даже и убивать... Не было года, или лучше сказать, сезона, чтобы не позвонили: «Спасите меня!». И все об одном: сестра заставила старшую сестру подписать ей дом, прописала там своих детей и выгнала бывшую хозяйку в лютый мороз во двор, в какой-то сарай. А теперь главное: героиням страшного сериала уже очень много лет. Старшей было 92, младшей 80.

Люди на Ташле видели худенькую бабушку в тряпье, подбирающую на улице объедки. Они и позвонили спасателям. Те разыскали эту бабушку, совсем уже ничего не понимающую, на пути в центр города: практически босую, в ночной сорочке под рваным плащом, без платка... Кое-как расспросили и нашли единственного родственника, племянника, тоже уже пенсионера, но крепкого еще. Тот в ужас пришел, пытался судиться с тетей, бесцеремонно выгнавшей на улицу свою немощную беспамятную сестру. Забрал ее к себе, обогрел, подлечил. А тут на его же плечи «сваливается» еще один родственник: дядюшка лет девяноста! Его тоже выгнали из дома «детки». Жил он в каком-то пригородном районе, на попутках добрался в город. Племянник Владимир чуть не плакал: ну как я их потяну двоих? «Вы только подумайте, что творят? Выгнать отца, сестру? Да есть ли для них Бог? Мы с женой оба инвалиды, и нам будет непросто, но уж тарелку горячего борща мы найдем...». С тем и расстались. Хотелось бы увидеть Владимира, узнать, как у него дела, живы ли старики?

Старуха и навес

А вот прошлогодняя история, осенняя. В кабинет бочком вошла старушка (как они меня находят?): она уже месяц живет во дворе своего дома. Выгнали сын с невесткой. На глазах внука. Вот под навесом она себе соорудила «лёжку», укрывается одеялом, пленкой на случай дождя, под бок котов укладывает: все живые души... Кое-как мы с ней разобрали старческие каракули в многочисленных бумажках из кармана засаленного халата. Нашли телефон другого сына, живущего тут же, в Ставрополе. Тот примчался с матюками: «Я их убью, мам! Не думай ни о чем, ко мне едем. Пусть подавится всем братец со своей женушкой». Всю эту сцену видел еще один внук, приехавший за бабушкой. Какой урок он усвоит, глядя на этот ужас? Вопрос получит ответ, когда парень вырастет.

Можно же и так?

И так — до бесконечности... Раз в месяц точно позвонят. Я уже на автомате спрашиваю стариков, как они живут, как дети, никто не обижает? Представляю, как удивляются на том конце провода: они мне про ремонт подъезда, а я их про жизнь... Отвечают. Гордятся, рассказывают, что дети внимательные, что пенсию не отбирают, еще и добавляют денежки. Потом уже как друзья общаемся, они хвалятся успехами детей и внуков. Я слушаю...

И сколько совершенно других ответов: про нас забыли сразу, как только «подписали» им жилье. Как будто и правда, одна половина России ждет, когда другая вымрет. Моя подруга два года ухаживала за совершенно чужой женщиной, отписавшей ей впоследствии свою квартиру.

Отказались все, уж больно крутой нрав у одинокой хозяйки жилья, профессорской жены. Через два года ее не стало: сахарный диабет и возраст. Подруга моя заливалась слезами: ее родителей убили в Чечне, сюда они убежали с мужем и грудной дочкой. Жили на даче, в дощатом домике. И эта женщина стала ей единственной родней. Ухаживать за ней хоть и не было большим удовольствием, но и не такое видали, да и бабушка вредничала «напоказ». На деле была весьма милой и интеллигентной. Вот пример того, КАК нужно жить, если тебе «отпала» часть или все наследство.

Золушка-пенсионерка

У меня множество примеров нежнейших и теплейших отношений между совершенно чужими людьми. Женщина обратилась в газету: помогите, я одна, инвалид, живу высоко, иной раз не спуститься в аптеку. И в этот же день (бывают совпадения) звонит жительница Ставрополя Алла Н. У нее дом сгорел. Живет с двумя близнецами-мальчишками у родни в Октябрьском районе: тесно, пацанам в школу через весь город добираться. Может, в какую очередь на получение жилья попробовать встать? В общем, на свой страх, дала я телефон одинокой пенсионерки. И уже через неделю они «поменялись»: мать с детьми въехала в однушку у парка. Старушка уехала на их место, во вполне современную летнюю кухоньку со всеми удобствами, телевизором и прочим... Я видела это жилье: правда, очень маленькое, но с аптекой рядом, магазинами, старушками-подружками, доброжелательной родней и даже добрейшей собакой. Дальше было вообще как в сказке: она еще и замуж вышла! За вдовца-соседа. Сказка про престарелую Золушку... И как она придает сил: я ее буквально насильно вызываю в памяти, когда в телефонной трубке слышу очередное - спасите меня от детей!

А еще, возможно, их тихо убивают

Я боюсь называть их имена: узнают родственнички, добьют. Бывает еще хуже: сосед похитил одинокую соседку. И ничего мы не смогли сделать: ни Октябрьская прокуратура, ни спецназ, приехавшие по адресу, - бабушка неуверенно твердила, что у нее все хорошо. И заявление не написала. Хотя ее подруга и соседи уверяли обратное: он, сосед, вообще-то это практикует. Находит одинокого старика, как-то уговаривает. А потом старик тихо исчезает... «Искомая» старушка отписала ему свой дом. Жива или нет, никто не знает. Все это прошлым летом было, в самую жару.

Ни пяди родной земли...

Вечером я отключаю все телефоны. Оставляем для связи телефон мужа, давно уже крутящегося в этой круговерти со стариками. И сколько раз я просила, писала, объясняла на словах и пальцах - из прелестного дитя вполне мог вырасти монстр. Не надо проверять и искушать свою стариковскую судьбу! Ну, не знаю... Как в войну: ни пяди родной земли! Помрем, тогда пусть делят: все равно все достанется детям или государству. Зачем же себя на старости лет подвергать опасности быть обобранным до нитки? Да хорошо еще, если старик найдет в себе силы добраться до дома престарелых. Если же нет... Будет плакать у меня в кабинете или в другом кабинете у кого-нибудь другого: как я мог вырастить такое чудовище? Да вот так. Как говорит моя мама — перелюбили в детстве. Послушает меня или кого еще — и, как назло: отдает свое жилье деткам. Есть у родителей свой резон: а вдруг, если я откажу, за мной никто «ходить» не будет? Так вот.

Я не знаю, что будет с бабушкой, силой «запихнутой» в психиатрическую больницу. Она звонила и тихим голосом, косноязычно, просила помочь: у нее инсульт, дочь бьет ее и, видимо, убьет. Полиции нет дела до семейных дрязг... Есть надежда у матери, что в ее доме все утихомирится и маленькая девочка, что любила сарафанчики и цветочки, прорвется наружу через оболочку злого пьющего существа, запутавшегося в жизни и винящего в этом свою мать...

И, кстати, есть у меня еще один пример. Известный адвокат, вся его большая семья, окружили какой-то сверхреальной заботой деда-фронтовика. Все для дедушки, все мужчины семьи научились быть похожими на него, героя войны и героя труда. Я как-то удивлялась: «Андрей, как же вы сплотились вокруг деда!». Достойный мужчины и внука героя ответ: «Это не мы сплотились, это он нас сплотил». Почему так не везде?

Можно бы в качестве морали приводить еще много примеров, цитировать Библию, взывать к совести этих страшных детей. Не буду. Скажу словами своей давно почившей бабушки, моего пожизненного маяка и святой души: как вы — так и с вами! И если у какой-то дочери или сына только зародится в голове идея уговорить родителей подписать квартиру, а потом турнуть их, помните: КАК ВЫ — ТАК И С ВАМИ! Ведь у вас есть и свои дети, а они быстро учатся.

Искренне благодарю всех, кто помогает бороться за наших стариков. Благодарю начальника городского управления по делам ГО и ЧС Бориса Скрипку, спасателей и полицейских, начальника городского управления внутренних дел Евгения Нуйкина, сотрудников прокуратуры, социальные службы и всех тех, кому небезразличны судьбы стариков, попавших в сложные обстоятельства. Когда врагами становятся родные дети...

Анна Корсикова.