Годовщина первого взрыва

Сегодня исполняется 10 лет со дня гибели 68 человек ( в их числе – 21 ребенка), погребенных под развалинами жилого дома в Каспийске. Потом взрывы гремели в многоэтажках Москвы, Волгодонска, в метро и электричках… Но 82­квартирный панельный дом в Каспийске, где жили семьи пограничников, стал первым в теперь уже большом списке невоенных объектов, в которых сработали взрывные устройства.

В ноябре 1996 года впервые пришлось констатировать, что тротил и гексоген применены против мирных жителей ­ жен и детей офицеров Северо­Кавказского погранокруга. В злодеянии подозревали и рыбную мафию, поскольку за два месяца до этого пограничники перекрыли канал поставки черной икры в Арабские Эмираты, и чеченских боевиков, целью которых было выдавить пограничников из Дагестана… Виновные не найдены до сих пор…

Вот уже 10 лет 16 ноября в Северо­Кавказском пограничном управлении – день поминовения и памяти. Сегодня траурные мероприятия пройдут во всех соединениях и частях СКПУ ФСБ РФ. В Ставрополе День памяти откроется собранием личного состава погрануправления, а позже будут возложены цветы на могилы погибших в Каспийске ставропольцев. В те ноябрьские дни наш город тоже был в трауре. Он тоже хоронил своих жителей – тех, кто родился и вырос в Ставрополе, а работал в Каспийске. Как, например, старший лейтенант Сергей Бекетов. У него еще не было своей семьи. В Ставрополе его ждали родители.

А вот у Юрия Блюдика и Сергея Богданова семьи были. Они все были погребены под завалами своего дома.

Сестра погибшей под руинами Людмилы Блюдик Любовь Павловна Боброва впоследствии вспоминала: «Юрий служил в Ставрополе, а для Людмилы должности не было. Почти полтора года они жили отдельно друг от друга. Людмила работала в ОВО «Махачкала» в «секретке». Сколько мы ее уговаривали, убеждали, чтобы она бросила все и приезжала в Ставрополь. Но она надеялась на перевод… За день до взрыва Юра поехал к семье в Каспийск. У него в тот день часы остановились.

Уже потом вспомнилось, как он говорил, казалось, в шутку: «Пока мои часы идут, я буду жить»… Теперь их семье не нужно ни работы, ни квартиры – ничего. И никому…

…«Верхом на коне» ­ фотография внучки с этой надписью, датированная 15 ноября 1996 года, ­ все, что осталось у Ольги Васильевны Игнатовой на память о Настеньке. На фото маленькая Настя гордо восседает на папиных плечах. Сейчас она была бы уже большая ­ училась бы в школе, ей было бы 11 лет. На фото ей годик. Столько и осталось… Богдановы – Сергей, Елена, Настя – погибли все… 16 ноября они должны были ехать в Ставрополь к бабушке на побывку. На день бы раньше…

Приходится сдерживать эмоции, когда думаешь о том, что чувствовала та же Ольга Васильевна, когда, пребывая в радостных хлопотах по поводу скорой встречи с дочкой и внучкой, по радио услышала, что в Каспийске взорван их дом…

Или что чувствовала другая женщина, жена военврача Швачева, сразу после сообщения о взрыве прервавшая лечение в Кисловодском госпитале, когда на ее глазах из завалов уже мертвыми доставали поочередно мужа и троих сыновей… Тогда над Каспийском висела аура горя ­ все три дня, пока и днем, и ночью велся разбор завалов.

Прав генерал­полковник Болховитин, который в 1996­м был начальником штаба Северо­Кавказского погранокруга: «Если мы забудем 16 ноября 1996 года – мы ничего не стоим»…

Этот день и не забывают. Сейчас на месте трагедии мемориал. Возле него всегда живые цветы. Особенно много их будет сегодня. А в пограничных соединениях и частях пройдут траурные мероприятия. В Ставрополе тоже день памяти. Бойцы и офицеры вновь будут смотреть документальный фильм о трагедии Каспийска, потом побывают на могилах товарищей. Это традиция. Для людей чести и долга холодная ноябрьская ночь 1996 года навечно отмечена траурным цветом и скорбью.