Город детства

Как правило, они связаны с местом рождения или проживания самых близких родственников, а для кого-то и вовсе носят статус второй малой родины. В нашей семье это безальтернативно Армавир. Именно там прошли детство и юность моего отца Юрия Алексеевича, там похоронен его отец и мой дед Алексей Ермилович Секачев. Он был блестящим доктором, ветераном и кавалером орденов Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Дед работал по профессии в Сталинабаде, как назывался в то время Душанбе, а затем трудился заведующим хирургическим отделением городской больницы Армавира. Каждый год мы с батей как минимум один раз ездим в этот город, чтобы привести в порядок могилу деда и немного побродить по аллеям и улицам, с которыми у отца так много связано. Да и у меня тоже, хоть и гораздо меньше.

Дорога

Выехали на машине утром буднего дня, не очень рано и не слишком поздно, а потому не прогадали. Трасса была относительно свободной, и единственные и традиционные заторы возникали на узком участке за Ставрополем от поворота на станицу Темнолесскую до хутора Извещательного.

Дальше дело пошло веселее, а по трассе от транспортной развязки возле села Кочубеевского вплоть до поста ГИБДД на границе с Краснодарским краем и ехать было одно удовольствие. Просторная разделенная четырёхполоска с разрешённой скоростью 110 километров в час делала поездку очень быстрой и комфортной. Признаюсь, что несколько раз не отказал себе в желании надавить на педаль газа до упора, после чего о превышении скорости начинал сообщать тревожным человеческим голосом мой продвинутый видеорегистратор, и я послушно сбавлял.

Кстати, уже не первый раз подмечаю, что дороги в нашем Ставропольском крае гораздо лучше, чем в большинстве соседних регионов. Это касается и соседей-краснодарцев. Трёхполосная дорога, начавшаяся сразу за постом ГИБДД, мягко говоря, скромнее ставропольского участка скоростной магистрали. Здесь нам то и дело приходилось «плестись» за каким-нибудь грузовиком. Тем не менее чуть более чем за час мы достигли поворота на Армавир. А на обратной дороге я и вовсе установил личный рекорд, преодолев расстояние от одной городской границы до другой примерно за один час. Хотя гнать я не стремился, не мой стиль. Дело, наверное, в том, что качественная на большей части своей протяжённости трасса была в этом время достаточно разгруженной.

На слиянии Урупа и Кубани

Знаковой точкой приближения к Армавиру по автомобильной дороге для меня всегда служит мост через реку Уруп. Именно в южной части этого города его начинающий свой путь в горах Карачаево-Черкесии поток впадает в реку Кубань, делая главную водную артерию Краснодарского края более полноводной. Но не судоходной. Пароходы ещё в XIX веке ходили вверх по Кубани максимум до станицы Тбилисской, тогдашней Тифлисской. А в советские годы самого расцвета Кубанского пароходства река считалась судоходной только до Усть-Лабинска, где в неё впадала немаленькая Лаба. В отцовской юности он с ровесниками пару раз сплавлялся по Кубани на байдарках вплоть до Кропоткина, и это было самым настоящим приключением.

После урупского моста до Армавира рукой подать. Перекресток трассы «Кавказ» с автодорогой Армавир – Лабинск пять с половиной лет назад оборудовали светофором. Правда, работа разрешающей поворот к городу стрелки мне показалась довольно странной, потому что долгое время, когда движению, по моим наблюдениям, ничто не препятствовало, горел красный сигнал. Но пусть лучше так, чем совсем без регулировки, из-за чего на загруженном перекрёстке часто происходили аварии, порой и с человеческими жертвами.

Сразу после поворота возникает дачный район Армавира с запоминающимися живописными названиями проездов – Глубокий, Вольный, Дивный, Лазурный. Аналогичное название – Лазурная – носит и сама улица, по которой мы движемся. Сменив после развилки своё название на Урупская, она выводит нас прямо к въезду на территорию старого городского кладбища. Раньше ворота там чаще всего были закрыты, и нам пришлось делать значительный крюк, чтобы добраться до могилы деда. Теперь всё происходит значительно быстрее.

Место вечного покоя

Кладбище носит такое название потому, что теперь в городе есть новое, а на территории этого уже никого не хоронят. Но старина его относительна. Первые могилы здесь датируются 1932 годом. А совсем старое располагалось на месте нынешних городского парка и рынка, куда мы с отцом отправились позже. Возведение «на костях» зданий и объектов отдыха вполне в традициях первых десятилетий советской власти, стремящейся разрушить старый мир, как поётся в известной революционной песне, «до основанья».

Сам Армавир основан в середине XIX века черкесогаями. Так называли потомков армян, покинувших Крым в XIV-XV веках. Они осели среди черкесов или адыгов, со временем переняв многое из их обычаев, не забыв, однако, что являются христианами. До сих пор именно армяне составляют вторую по численности после русских национальную диаспору города. Неслучайно он носит имя в честь легендарной первой столицы древнего Армянского царства. Поэтому на старом кладбище армянских фамилий на надгробьях не меньше, чем русских.

Где-то здесь на огромной территории городского некрополя лежат и одноклассники моего отца. Он отчётливо помнит их имена, навсегда впечатанные в его сознание, как и бывает всегда после соприкосновения со смертью в детстве. Это непутёвый Вовка Ляхов, схватившийся за низко нависающие над бродом через реку высоковольтные провода и убитый током. Это и красивая спортивная девочка Женя Косолапова, погибшая из-за ошибки медиков, лечивших её от дизентерии, когда у неё был перитонит аппендикса. В больницу, где работал мой дед, она попала слишком поздно. Опытный доктор сделал всё, что было возможно, но спасти несчастную было уже не в его силах. Оцепеневшие от ужаса одноклассники успели только попрощаться с умирающей. Об этих непрожитых жизнях теперь напоминают только надписи на могильных обелисках.

Вроде бы мы с отцом хорошо знаем место расположения могилы деда, а всё равно немного запутались. Просто остановились в паре симметрично расчерченных кладбищенских «кварталов» от цели поездки. Но у нас остались ориентиры, которыми служат два бюста молодых лётчиков, закончивших свой короткий жизненный путь примерно в то же время, когда ушёл мой дед. Один памятник пилоту ухожен и недавно покрашен, за вторым не присматривали давно. Он находится в самых зарослях почти тропических армавирских кладбищенских растений, но всё-таки помог нам сориентироваться.

Пока я довольно оперативно убрал с бетонного покрытия памятника слой листвы и подрезал бесконечной длины вьюнки, стремящиеся обмотать не только ограду могилы, но и весь монумент, батя сходил за свежими цветами. Надо сказать, что Армавир встретил нас самым настоящим летом, хотя и в Ставрополе в этот сентябрьский день было довольно тепло. Но разница в температуре между нашей возвышенностью и расположенным на географической плоскости кубанским городом всегда весьма серьёзная – в сентябре в среднем на семь градусов выше в пользу последнего. Взбудораженные моей интенсивной работой, комары стремились ужалить во все доступные участки кожи и часто достигали своей цели. Но я, если честно, не сильно огорчался в силу большой любви к теплому времени года и давней ненависти к холоду. Это сформировалось ещё со времени срочной службы в армии.

Городской центр через призму воспоминаний

Приведя место упокоения деда в порядок, мы выдвинулись к центру Армавира. Отец традиционно предался воспоминаниям, которые всегда его охватывают во время поездок в город детства и юности. Батя очень тяжело переживает уход из жизни своей жены и моей мамы Елены Константиновны, с которой они прожили вместе пятьдесят восемь лет. Поэтому во время поездок сюда отец заметно оживает и, как мне кажется, даже становится моложе.

Сначала мы по традиции подошли к дому, где отец вместе с родителями проживал в Армавире. Здание находится на углу улиц, названных именами Ленина и Урицкого, – не самых симпатичных персонажей в истории моей Родины. Но, увы, нам эту самую историю выбирать не дано, и она, как известно, не знает сослагательного наклонения. Во двор мы заходить не стали, только положили цветы к фундаменту старого здания. Отец вспомнил, что где-то здесь похоронены четвероногие друзья его детства – овчарка Волчок и кот Бантик. Вопреки вечному противостоянию между собаками и кошками, эти двое были просто неразлучны. Вместе и умерли, вероятно, отравленные недоброжелателями…

Дальше мы едем в сторону центра города по направлению к отцовской школе, отчего батя оживляется ещё больше. Он с радостью вспоминает пионерский парк, где днём они занимались спортом, а по вечерам бывало и курили. В точности, как и во времена моего отрочества.

А вот и место, которое вызывает уже у меня какие-то смутные, как бы «мерцающие» воспоминания. Но они есть, и пребывание на месте событий делает страницы детской памяти более осязаемыми. Центральный городской парк. Вот карусель под названием «Звёздочка», которая в начале 1970-х возносила меня, двухлетнего, прямо к небесам. А вот и детская железная дорога, казавшаяся когда-то бесконечной. Все эти аттракционы, что приятно, работают до сих пор. Конечно, полностью реконструированные, но целиком сохранившие первоначальное предназначение.

Парк в этот будний день открыт, но народу здесь совсем немного. А вот на центральной площади людей уже больше. Здесь всё мне знакомо, от небольшого, практически в человеческий рост памятника Ленину до сцены с транспарантом, поздравляющим с Днём города. Этот праздник здесь отмечают в то же время, что и в Ставрополе. На примыкающем к площади большом здании указано, что Армавир носит звание «Город воинской доблести», что справедливо. Во время Великой Отечественной войны на фронт отсюда ушли более 30 тысяч горожан, из которых почти половина – 12 тысяч человек – погибли. Звания Героя Советского Союза были удостоены двадцать жителей города.

Традиционно фотографируемся у Аллеи именитых армавирцев, где отец отмечает изображение ученика деда Николая Ивановича Мартиросяна – большого любителя прекрасного пола и выдержанного коньяка, но в первую очередь блестящего доктора. А вот фотографии самого Алексея Ермиловича Секачева здесь нет, что, по-моему, несправедливо. Далее по курсу Театр имени Луначарского, где сегодня отдают предпочтение постановкам по произведениям Михаила Афанасьевича Булгакова – «Иван Васильевич меняет профессию» и «Собачье сердце». Поворачиваем к дому, куда отца ещё в младших классах школы пригласила на свой день рождения его первая любовь Таня Загудаева. Потом она вместе с родителями переехала в другой город, и они больше никогда не виделись. Но отец каждый раз вспоминает о ней, проходя мимо этого дома.

Завершающий пункт прогулки по Армавиру – городской рынок, где мы по традиции покупаем вкуснейшую местную продукцию. А приветливая продавщица еще и бесплатно угощает нас в дорогу ароматной охотничьей колбаской. Очередная поездка в город отцовского и отчасти моего детства подошла к концу. Каждый визит сюда даёт мне дополнительную энергию, а батю, без преувеличения, заряжает жизненной силой. Поэтому мы сюда обязательно вернёмся.