Губернатор страдает психическим расстройством?
Вадим БакановСтавропольские судьи в явном замешательстве: на их хрупкие плечи легло разбирательство сразу нескольких дел, в которых фигурирует глава края. И если два из них Фемида со скрипом, но все же «взвесила», то остальные оказались местному правосудию явно не по зубам. Понять судей, наверное, можно. Их даже жалко! Ведь все, что касается главного краевого чиновника, – в поле зрения прессы и общественного мнения уже по определению. А тут приходится разбираться в пикантных подробностях его семейных споров с собственной супругой, которая к тому же требует привлечь Александра Черногорова к уголовной ответственности. Здесь ставки еще выше: либо войти в историю судьей, осудившим губернатора, либо судьей, его оправдавшим. И на первое, и на второе, как мы увидим далее из обстоятельств дела, нужна определенная смелость. А ее, повидимому, как раз и не хватает…
Уже, наверное, мало кто из жителей края не знает о скандале, связанном с разводом Александра Черногорова со своей второй женой Ириной. Не буду подробно пересказывать и без того уже известную историю. Напомню только, что вначале затянулся сам бракоразводный процесс. С горем пополам супругов развели. Затем Ирина Черногорова долго через суд добивалась, чтобы в свидетельстве о рождении сына Саши местом рождения значился Ставрополь, где он и был на самом деле рожден. Дело в том, что когда в конце 1999 года, незадолго до выборов, у губернатора появился сын, он еще не развелся с первой женой. Поэтому во избежание огласки мальчика зарегистрировали в захолустном хуторе в Краснодарском крае. Тогда губернаторы еще избирались, а не назначались, и Александр Черногоров был в делах семейных и амурных весьма скрытен! Отдадим должное судье Татьяне Никитенко, которая, несмотря на сопротивление «заинтересованного лица», коим Черногоров значится в деле, приняла решение в пользу матери. Увы, это первый и последний в этой статье комплимент в сторону нашего правосудия.
Законные требования Ирины о получении алиментов на сына ей до сих пор приходится доказывать в судебном порядке с большим трудом. Александр Леонидович наотрез отказался платить, более того, выдвинул встречные исковые требования: попросил суд забрать Сашу у матери и определить место жительства с отцом. Дело тянется в Ленинском районном суде с прошлого года и на сегодняшний день, похоже, зашло в тупик. Допрошенные в зале суда 25 (!) свидетелей картину, по мнению судьи Ирины Масловой, так и не прояснили. Как не получала Ирина Черногорова алиментов, так и не получает, хотя живет вместе с сыном отдельно от бывшего мужа уже 15 месяцев.
На прошедшем 13 июня заседании представитель Александра Черногорова адвокат Ольга Антонова попросила суд для разрешения вопроса о месте жительства ребенка назначить амбулаторную судебную комплексную психологопсихиатрическую экспертизу. Третьим в списке из десяти вопросов, на которые должны ответить эксперты, значится следующий: «страдают ли ребенок, отец или мать какимилибо психическими расстройствами?» Судья ходатайство удовлетворила, правда, вопросы к экспертам несколько смягчила, поручив специалистам клиники пограничных состояний Ставропольской госмедакадемии лишь уточнить «индивидуальные психологические особенности родителей». Но факт остается фактом: губернатора на наличие психического расстройства попросил проверить юрист, представляющий его же интересы. Трудно вообразить, что в таком щепетильном деле адвокат действовала не по прямому указанию своего клиента.
Выходит, глава края сомневается в своем здоровье и просит помощи у психиатров?! Но у кого в таком случае просить помощи трем миллионам жителей Ставропольского края? Ведь впору засомневаться: адекватен ли в своих действиях губернатор, принимающий те или иные управленческие решения, от которых во многом зависит то, как мы все в нашем крае живем?
А ведь, ейбогу, такие мысли приходят неспроста. Глава региона, с виду степенный, солидный мужчина, полувековой юбилей которого уже не за горами, отослал бывшей жене десятки писем с матерными оскорблениями и угрозами, причем собственноручно писал их своим узнаваемым каллиграфическим почерком. Для некоторых своих посланий губернатор использовал официальные правительственные бланки, расписывался на них, ставил число.
«На протяжении последних лет я подвергаюсь тотальной слежке со стороны бывшего супруга. Прослушиваются мои разговоры на мобильном и городском телефонах, телефоны моих близких и друзей, контролируется моя электронная почта, фиксируются все мои выходы в Интернет… В подъезде моего дома через несколько дней после моего вселения неизвестными была установлена видеокамера, ведется наружное наблюдение по городу». Это – строчки из открытого обращения Ирины Черногоровой к Президенту РФ. Может быть, Ирине Владимировне все это померещилось? Как бы не так! Александр Леонидович умудрился в своих письмах самолично подтвердить факты слежки за супругой! «Московские друзья по дням и ночам мне растолковали твой интенсивный график… Как и чем передвигаешься, кто встречает и провожает, кому звонишь, шлешь SMSки… Ты наведи справки, где был губернатор 27 числа, кто и что ему показывал и рассказывал… Ира, каждый твой день и час, каждое твое действие могут твои знакомые оценить и сделать выводы…» Запугивая супругу, глава края, нисколько не стесняясь, пишет о том, что у него накоплены распечатки ее писем, «сайтовых сообщений» и телефонных переговоров «в разное время», фотографии и аудиозаписи. Что он «просмотрел, прослушал и прочитал информацию» по каждому дню поездки Ирины Владимировны на отдых: «в такси, поезде, чужом доме, нищей гостинице, гостях». Губернатор называет и правоохранительную структуру, которая ему якобы во всем этом помогает, чем, на мой взгляд, ее крупно подставляет. Такие вот у главы Ставропольского края «индивидуальные психологические особенности». Однако здесь уже пора вести речь и о другой экспертизе – правовой. Ведь подобные действия попадают уже под статью 137 УК РФ – нарушение неприкосновенности частной жизни. В конце мая Ирина Черногорова направила заявление о возбуждении уголовного дела прокурору Ленинского района. Результатов пока нет.
Письма губернатора – объективная, я бы даже сказал, убийственная реальность, их фотографировали и цитировали (в пределах допустимого) газеты, показывали центральные телеканалы. Отчаявшись добиться защиты от преследований и оскорблений высокопоставленного мужа, Ирина Владимировна обратилась в средства массовой информации, и ее за это трудно упрекнуть. Ведь мировые судьи Ленинского района отказываются увидеть «описание обстоятельств совершения преступления» (оскорбление ст. 130 УК РФ) в уже девяти (!) поданных Ириной Черногоровой заявлениях о возбуждении уголовного дела в порядке частного обвинения об оскорблении, унижении чести и достоинства в неприличной, нецензурной форме со стороны своего мужа. То в заявлении «отсутствуют данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности (место рождения, место работы, род занятий, образование, семейное положение и другие данные, касающиеся его личности» (судья Ж.Романова). То не в тот судебный участок подано заявление (судья И.Капранова). То «после устранения недостатков» письмо с заявлением поступило в адрес суда с опозданием на один день, хотя и было отправлено по почте в срок (судья Т.Хрипкова). То не указаны имена и отчества и адреса свидетелей (судья Н.Зарудняк). То причиной отказа становится уже озвученное нами «отсутствие описания обстоятельств» (судьи И.Капранова, Н.Зарудняк и др.).
Какие суду нужны обстоятельства? В какой позе, на каком кресле, за каким столом глава края сочинял свои письма? Когда и где? Да губернатор и сам признается в одном из посланий: «пишу во Франции…» В конце концов, допросите Александра Леонидовича, только от него и можно узнать все необходимые подробности. Потому что вряд ли губернатор настолько уж «расстроился», что пишет письма не в одиночку. А если судьи правы, то, выходит, можно абсолютно безнаказанно оскорблять человека. В письменном виде материть. И даже подписываться под оскорблениями, только передавать письма через других людей. Потому что по логике судей НИЧЕГО за это не будет, ведь КАК ИМЕННО совершалось преступление, вы вряд ли когданибудь узнаете. Но представьте, если бы мы объявили акцию под названием «оскорби губернатора». Сограждане! Каждый может принести в правительство края или послать по почте письмо с оскорблением: «Александр Леонидович, вы такойсякой». Как вы думаете, автору ничего не будет? Верится с трудом. И основания тут же найдутся, и «обстоятельства совершения преступления». И даже анонимщиков сразу разыщут.
Ирина Владимировна не сдается, старательно переписывает свои заявления в соответствии с замечаниями судей, список которых с каждой попыткой оскорбленной женщины добиться правосудия все увеличивается. Неделю назад Ирина Черногорова подала жалобу в краевой суд, в которой просит его председателя, квалификационную коллегию судей и совет судей края содействовать в восстановлении законности и движении своего заявления, разобраться в причинах упорного нежелания со стороны мировых судей Ленинского района города Ставрополя принять заявление и дать ему ход, а также привлечь виновных к дисциплинарной ответственности. «Заявления не приняты судом к производству даже при наличии несомненных стопроцентных доказательств, по явно надуманным основаниям – якобы в заявлении отсутствует описание обстоятельств совершения преступления, говорит адвокат Игорь Гордеев, представляющий интересы Ирины Черногоровой. При этом были нарушены положения статьи 52 Конституции РФ: права потерпевших от преступлений охраняются законом, а государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Видимо, некоторые судьи предпочитают действовать по новым «принципам законности»: перед Законом все равны, но есть лица, которые «более равны» перед другими. Полагаю, что если бы к данной ситуации не было причастно высокопоставленное властное лицо, то виновный уже был бы осужден. Но правосудие, в настоящем смысле этого понятия, всё равно восторжествует после обращения в более высокие инстанции».
Мотивы поведения судей, как я уже сказал, понять можно (но не оправдать!). Портреты губернатора, развешанные в их кабинетах, говорят о многом. Отписаться от заявления – самое простое дело: как бы и преступления нет, и процесса нет. А если заявление Ирины Черногоровой принять, скорее всего, губернатор будет осужден. Слишком очевидны доказательства, и оправдать подсудимого при их наличии – все равно, что вынести приговор себе самому, своей карьере. И неважно, какое наказание, предусмотренное статьей 130 УК РФ, понесет Черногоров: штраф, исправительные или обязательные работы. Главное, что в этом случае суд признает: губернатор совершил преступление. И последствия такого скандала очевидны: уголовника на посту главы края Кремль уж точно не потерпит. Поэтому действия судей напоминают футбольный матч с длительной перепасовкой мяча. Вот только время этого матча, увы, не ограничено. Несмотря на существующие узаконенные правила под названием «Уголовнопроцессуальный кодекс».
Сегодня модно ругать Запад, но нельзя не признать, что в странах с развитой демократией правосудие не трепещет перед власть имущими. В случае малейшего подозрения в том, что высокопоставленный чиновник нарушил закон, как правило, сначала следуют громкие отставки и лишь затем – разбирательства, которые не замнешь на тихую. Потому что закон одинаков для всех. И даже, может быть, чуточку более суров к известным, влиятельным людям. Ведь одно дело смягчить наказание безработному Джону, укравшему кокаколу с полки супермаркета: ну, сдуру или изза нехватки денег он на это пошел. А вот если губернатор штата попадется – тут уж извините. За работой судебной системы будет пристально следить огромное количество людей. Залы суда (или их пороги) будут оккупировать сотни репортеров. Не дай Бог, слабину судья даст. А он и не даст, потому что знает, какая это великая сила – ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ. И потом, за что жалеть губернатора? Он человек однозначно опытный, мудрый, юридически грамотный и небедный (пишу так, потому что быть губернатором в западных странах, как ни удивительно, вовсе не означает быть богатым). Совершая правонарушение, человек, занимающий высокий пост, знает, на что идет.
Но Александру Черногорову, похоже, все скандалы нипочем. Ни явная ложь со сносом стелы героямдоваторцам, за которую губернатор даже не покаялся. Ни лишение звания почетного гражданина города Ставрополя и унизительный снос пилона на городской аллее. Ни позорный проигрыш на последних выборах, на которых возглавленный им список партии «Единая Россия» получил рекордно низкий для страны процент голосов. Ни громкое исключение из этой партии. Ни, наконец, семейные распри, ставшие достоянием общественности. Может быть, губернатор просто воспринимает реальность в другом свете и нам все же стоит дождаться результатов экспертизы ставропольских ученых?
Возможно, ктото скажет, что копаться в личной жизни губернатора некрасиво, мол, его ссора с женой – его личное дело. Я и не копаюсь. Подробности того, как он жил с супругой, с детьми, с кем живет сейчас – пусть остаются за кадром. Думаю, никто не станет устанавливать видеокамеру в подъезде главы края. Но если личная жизнь губернатора являет собой пример пренебрежения к закону и общепринятым нормам морали – я за гласность. В конце концов, если чиновник выбрал для себя стезю публичного политика, он должен привыкнуть, что является объектом повышенного внимания, и понять, что просто обречен жить под микроскопом. Ну а беспокоиться о здоровье главы края – вообще наша святая обязанность.
