«И дожить не успел, так хотя бы допеть…»
Владимир Высоцкий – Денис Давыдов, казалось бы, что общего может быть между ними, разделенными двумя веками? Тем, что для одного конец июля ознаменован 225-летием со дня рождения, для второго – 29-летием ухода из жизни. Оба бывали на Ставрополье, на Кавказских Минеральных Водах. Первый с концертами песен, второй – поправлял здоровье во время войны с Персией и гостил у двоюродного брата генерала Ермолова, и оба, несмотря на разницу во времени и пространстве, восхищались красотами нашего предгорья. А главное – оба были подданными, а не гражданами страны, и яркими, независимыми, свободными и талантливыми людьми, и потому только имели неблагонадежную репутацию у власть предержащих.
Оба писали стихи. Давыдова, например, вместо того чтобы сочинять любовные романсы и героические баллады, которые у него прекрасно выходили, вдруг повело на басни. Уже первая, «Голова и ноги», сделала его имя скандально известным, стала ходить в списках по рукам. Ее читали на офицерских пирушках и в светских салонах, эзоповым языком изложенная суть была понятна всем: плохо управляющий страной монарх в итоге может от подданных и пострадать, ведь «ты нас, как ссылочных колодников, моришь и, сидя наверху, лишь хлопаешь глазами…».
Список басни был обнаружен при разборе архива близкого к императору Александру I литературного патриарха Державина, когда он умер. Пожурили, списав на молодость, – век был такой. А Денис не исправился, подобные дерзкие басни продолжали в списках гулять по столице… Чем не песни Высоцкого, записанные на бобины магнитофонов, имевшие огромную и неофициальную популярность? Причем не только в народе, помните: «И приглашали меня в Кремль большие люди, чтобы я спел им песню про волков». Ту самую: «Рвусь из сил и из всех сухожилий, но сегодня опять, как вчера, обложили меня, обложили, гонят весело на номера. Идет охота на волков, идет охота…».
Вот и Давыдова, вышедшего за красные флажки, «обложили»: перевели из престижных питерских, извините, петербургских кавалергардов в гусары, в полк, расквартированный в украинской глуши. Он продолжал сочинять, но как и позже – зачастую в стол. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не войны – сначала с турками, а потом уже и знаменитая Отечественная, с Наполеоном. Тут его творческая натура, требующая свободы, и пригодилась. Когда деревню Бородино, в которой Денис вырос, уже разбирали на фортификационные укрепления, он написал прошение на имя князя Багратиона, у которого пять лет служил адъютантом, чтобы ему было позволено партизанить вместе с казаками. И после позволения партизанил так, что получил у французов пиратское прозвище «черный капитан», снискал славу на Родине и за пределами Отечества – автор рыцарских романов англичанин Вальтер Скотт, например, гордился перепиской с ним и держал его портрет в своем рабочем кабинете. А Пушкин писал ему: «Я слушаю тебя – и сердцем молодею…»
И у Высоцкого – о второй великой войне, тоже получившей название Отечественная, много песен, как и стихотворений у Давыдова о 1812 годе. О рубежной точке времени и пространства, когда меняются заурядные правила, понятия и система ценностей, на пределе возможного видно – кто ты? Вот только сам повоевать не успел, хотя мальчишкой хотелось под танки. Обоих отличает благородство помыслов, оба ненавидели лизоблюдство, подлость и пошлость общества «благородных особ», где «откровенность в кандалах, где тело и душа под прессом». Обоим было душно – от цензуры в том числе. Они были подлинными поэтами – в стихах и в жизни, и настоящими мужчинами, потому выбивались из ряда, потому и вошли в Историю.
Сегодня почти на всех телеканалах пройдут художественные фильмы с участием ВВ, либо документальные – в память о нем, традиционная уже «Своя колея» на первой кнопке. В честь ДД наверняка включат по громкой связи теплохода, носящего его имя, романсы из фильма, названного по его стихотворной строчке «Эскадрон гусар летучих», и будут крутить в течение недели как минимум. Недаром Ярослав Смеляков написал о нем: «Утром, вставя ногу в стремя, – ах, какая благодать! – ты в теперешнее время умудрился доскакать». А в московском ресторане под названием «Денис Давыдов» будут подавать особое юбилейное блюдо из тех, что он любил, и непременно поднимут не одну чарку за гуляку и повесу, предводителя любой офицерской пирушки, обожателя женщин, пылкого любовника и рубаку – дерзкого легендарного партизана 1812 года. Впрочем, Высоцкого очень легко представить и в этой роли…
Оба не успели поставить последнюю точку в своей биографии. Один, добившись разрешения перенести прах генерала Багратиона на Бородинское поле славы русского оружия, не принял в этом участия. Умер за письменным столом, мгновенно – от удара, сегодня сказали бы – от инсульта. Второй – не сыграл уже объявленного в театре «Гамлета». Все это – символично и как-то очень по-русски.
Наталья ИЛЬНИЦКАЯ.
