Инструмент диктатуры

Считаю долгом высказать свое мнение о статье "Не месть, а возмездие". В статье тепло характеризуются люди, работавшие в НКВД - НКГБ, и деятельность самой организации представлена в розовом цвете. Спору нет: в этой организации служили и бессребреники, в личной жизни руководствовавшиеся принципами общечеловеческой морали. Но было много среди них карьеристов, не гнушавшихся доносами на коллег. Чем, как не этим, можно объяснить чехарду руководящих кадров наверху и на местах, в том числе и у нас, на Ставрополье. О деятельности двадцати лиц, изображенных на фотографии, не мне судить. А об учреждении, в котором они служили, есть что сказать.

Истребительные отряды этой организации, по словам автора, "боролись с предателями и их пособниками, не жалея сил". Уже название "Истребительный отряд" говорит не о правосудии, а о карательной деятельности. Суть вопроса в том, кто считался предателями и преступниками. История страны и нашего края свидетельствует о том, что под категорию врагов поочередно попадали лица, вся вина которых состояла в несогласии с экспериментами в деле "строительства социализма". А уж "врагов социализма" уничтожали без церемоний. У парадного входа в Ставропольский государственный аграрный университет укреплена мемориальная доска, посвященная Николаю Ивановичу Вавилову, ученому с мировым именем. Он погиб в заключении в 1943 году, в те самые времена, в которые действовали истребительные отряды на Ставрополье. В 1936 - 1937 годах Вавилов читал лекции в сельскохозяйственном институте, будучи в негласной ссылке в Ворошиловске. И за ним здесь бдительно наблюдали сотрудники НКВД, слушали каждое его слово. И это все легло в очередные доносы на ученого. Вавилов реабилитирован посмертно. Юридический термин "реабилитация" означает, что ученый попал в заключение безвинно. А сколько безвинно пострадавших от деятельности НКВД - НКГБ реабилитировано на Ставрополье, даже перечислить сложно.

В начале августа 1942 года я, пятнадцатилетний подросток, увидел человеческие трупы во дворе большого серого дома на улице Ворошилова (совр. пр. Октябрьской революции). В памяти до сих пор сохранился ужас от уведенного. Попасть сюда в то время не составило труда: в городе не было заметно и признаков власти, как и бойцов Красной Армии. Мы бродили везде, удовлетворяя любопытство, особенно в тех местах, которые прежде охраняли часовые. Немцы еще не взяли город, бомбы сюда не падали. Кто же убил этих людей в гражданской одежде? Еще в довоенное время о сером здании с черным юмором говорили, что это самое высокое здание в Ворошиловске: из его подвалов видна Колыма. В подвалах содержали заключенных. Но это были не уголовники, а "политические" (мы знали это слово не понаслышке - исчезали люди, не замешанные в уголовщине). Вряд ли можно сомневаться, что этих заключенных расстреляли перед уходом из города работники НКВД.

Да, немцы и их пособники убили евреев в Ворошиловске в первые же дни оккупации города. В этом виноват бесноватый фюрер и его слуги, немцы и русские. Они были заслуженно наказаны. Но ведь кто-то еще виноват в том, что им, евреям, не говорили о приближающейся опасности. С 1941 года в нашем классе стали появляться новички из семей эвакуированных. Помнится пышноволосый остряк и скептик Игорь Корклинский, умница и тихоня Вадик Венедиктов, красавица Роза Бирман. От них я узнал, в какой спешке они покидали родные места где-то там, на западе страны. Это ведь и их убивали в Ворошиловске. Это случилось потому, что никто не предупредил их о приближении немцев к городу. В сводках Информбюро говорилось о боях на Дону, за Ростовом. Да и знай они о приближающейся опасности, не смогли бы покинуть город по причине отсутствия транспорта. Сам М.А.Суслов, первый секретарь крайкома партии (какой партии - нет смысла говорить, она была одна, руководящая и направляющая), бежал из города на легковушке по проселочным дорогам в сторону Невинномысска, чему есть свидетели, живые до настоящего дня. Эвакуироваться смогли единицы из числа приближенных к власти.

Согласно переписи 1939 года в Ворошиловске проживали 85 тысяч человек. С учетом эвакуированных число горожан к 1942 году значительно возросло. В Ворошиловск прибыли не только евреи, но и украинцы, белорусы, но не рядовые труженики, а из властных структур и партийной элиты. Кто-то из них избежал участи евреев и попал, как и коренные жители города, в категорию жителей второго сорта - "находившихся на оккупированной территории" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Город со стотысячным населением не мог существовать без определенного порядка. И вот с теми, кто по мере сил принимал участие в соблюдении порядка, расправлялись без суда и следствия служители НКГБ. Порядок - по-немецки, "орднунг" - в крупном населенном пункте нужен всем его жителям. Очень хорошо, что в городе работал водопровод. Замечательно, что на второй день заработала электростанция и в домах загорелись лампочки. Все это обслуживали люди. Заработала городская управа с ее структурами, в том числе и биржей труда. Начали выходить газеты на русском языке. Однако все люди, обеспечивавшие цивилизованное существование населения в городе, были причислены к категории "пособников немецким оккупантам" и (цитирую) "передавались в руки правосудия и, как правило, отправлялись в лагеря лет на десять". Да, именно десять лет отсидел в лагерях одноклассник моего старшего брата, работавший переводчиком в городской управе. Он имел несчастье знать немецкий язык, за что и поплатился. Инженеры, механики, монтеры электростанции, работавшие на ней в период оккупации, были выявлены доблестной организацией НКГБ и отправлены по назначению - в лагеря. Туда же отправились уборщицы и машинистки городской управы. Более суровая участь ждала тех, кто принимал участие в переименовании улиц, работал в газетах, типографии.

Так что, мне кажется, можно сказать, что НКВД - НКГБ вместе с партией большевиков был инструментом диктатуры. Ленин, Сталин, Брежнев и другие "отцы народа" были диктаторами, которых и обслуживала структура НКГБ.

Владимир Ивановский.