История с работодателем

Ситуация на рынке труда нашего города день ото дня становится все напряженнее. По данным Ставропольского городского центра занятости, на 13 марта число работодателей, представивших сведения о потребности в кадрах, составило 293, что на 48,1 процента меньше, чем на соответствующую дату прошлого года. Количество вакансий сократилось на 41,5 процента и составляет 2,3 тысячи мест. В этом году приняты на учет как ищущие работу 3022 человека, что составляет 147,3 процента на эту дату 2008 года. В службе зарегистрированы 3854 безработных, что составляет 165,3 процента к соответствующему периоду прошлого года.
Но за цифрами и фактами стоят люди, и отношение к ним в Ставропольском городском центре занятости считают делом деликатным. И многотрудным. Потому что в день, бывает, приходится выслушивать до тысячи человек. При этом данные о тех, кто желает зарегистрироваться как ищущие работу, вносятся в компьютер чуть ли не по 300 позициям, а на обслуживание одного человека дается не более 20 минут.
Обо всем этом корреспонденту «Вечерки» рассказал директор Ставропольского городского центра занятости Александр Ерин.

Правда и ложь о поисках работы

— Александр Иванович, наверное, в такой «запарке» бывают и конфликты с вашими посетителями?
— Да, не без этого. Люди испытывают состояние стресса, многие согласны на любую работу, хотят побыстрее устроиться. Наши специалисты всегда корректны, выдержаны, пока жалоб на них не поступало. Но я не могу не рассказать в этой связи об одной ситуации, которая вышла на страницы СМИ. Одна из газет на прошлой неделе опубликовала материал под заголовком «Что такое корректор?». В ней к нашей службе предъявлены такие претензии, которые просто возмущают! Мы действительно направляли молодую женщину в эту редакцию, тем более что работодатель давал нам заявку. Этот документ я поднял, и в нем написано: данная организация зарегистрирована в ГУ «Центр занятости населения города Ставрополя» с 2003 года. Подавала заявки: в 2008 году — 15.02 на корректора, 21.08 на офис-менеджера, в 2009 году, 09.02 — на корректора, с заработной платой 6000 рублей, высшим образованием, опытом работы в газете. Требований к стажу не указано. Между тем автор той статьи пишет: «Потому и в нашей заявке в СГЦЗ черным по белому было написано, что претендент на должность корректора обязательно должен иметь стаж работы в газете два года! Но, как пояснила инспектор Овсяникова, этого требования в заявке она просто «не заметила». Но ведь его и не было!
Но это еще не все. Газета утверждает, что соискательница заполнила анкету, где сказано, что хочет работать дизайнером или художником-оформителем. Автор статьи в скобках с иронией замечает: «Видимо, русский язык ей надоел еще за время учебы в университете». Поднимаю анкету той девушки, которую она заполняла собственноручно, и читаю в графе «Профессия (специальность) квалификация: филолог, преподаватель филологии». А в графе «Пожелания к искомой работе…» девушка заявила фактически то же самое: преподаватель филологии, журналист, продавец книжного магазина. И только в конце — художник, оформитель — как варианты возможного трудоустройства. Где тут нашли дизайнера?

Корректор — «штучный товар»

— Собственно говоря, на основании этой анкеты наш инспектор и направила соискательницу в эту редакцию на должность корректора, — продолжает Александр Иванович. — Но нашего специалиста газета обвинила публично в непрофессионализме, назвав «абсолютно несведущей». Между тем понятно, что человек с высшим филологическим образованием, окончивший в 2008 году факультет филологии и журналистики (!) СГУ, корректором все-таки работать может. Девушка изучала особенности работы редакции в вузе, и ее специальность — тому подтверждение. Есть и другое — так называемая профессиограмма — ее можно найти, если угодно, в Интернете или у наших специалистов. Если обратиться к ним, а не выдумывать жареные факты и не тасовать их как душе угодно! Так вот в профессиограмме корректора черным по белому написано: «Корректор — работник, устраняющий грамматические ошибки, опечатки и другие неточности в готовящихся к печати текстах… Это одна из самых распространенных профессий в издательском бизнесе, без этих специалистов не обходится ни одно книжное издательство, ни один сколько-нибудь солидный журнал или газета. Как правило, корректорами становятся люди с высшим филологическим образованием, окончившие классические университеты или педагогические институты. Впрочем, наличие диплома еще не является определяющим фактором, ведь этих специалистов чаще всего берут на работу по результатам испытаний (дают претендентам тексты с ошибками, требуя найти их и исправить). Корректору необходима абсолютная грамотность, безупречное знание правил орфографии и пунктуации, а также знание требований к оформлению текстов для публикаций. 
Спрос на корректоров на рынке труда несколько превышает предложение, но для того, кто обладает необходимыми профессиональными качествами, трудоустройство проблем обычно не составляет. Довольно часто корректоры совмещают свою работу с преподаванием русского языка».
— Выходит, служба занятости верно направила девушку на работу в газету?
— Конечно! Мы выполняли Закон «О занятости» — с одной стороны, с другой — давали человеку шанс найти работу в близкой ее образованию и полученной специальности отрасли.
— Но газета обвиняет службу занятости в формальном подходе: мол, чтобы иметь право на пособие по безработице, человеку только и надо, что получить у работодателя письменный отказ в приеме на работу.
— Это действительно так. Отказ нужен — мы обязаны соблюсти все формальности, предусмотренные Законом «О занятости». Но в этом случае отказ редакции к нам пришел спустя две недели, и инспектор о нем действительно не знала. Но ведь речь идет еще и о том, что газета публично обвинила Ставропольский городской центр занятости ни больше ни меньше — в обмане государства, в «имитировании выполнения своих обязанностей».
У меня создается впечатление, что журналист, готовивший статью, специально провоцировал скандал вокруг Центра занятости — тема-то «горячая», особенно в условиях напряженности на рынке труда.

«Водитель катка». Он же — хирург?

— Посмею защитить своих коллег: они, наверное, стремились быть объективными и хотели на одном примере показать, как непросто нынче найти работу.
— Ну так и были бы объективными! А ведь получилось-то совсем другое. Давайте подсчитаем неправды в том материале: о профессии (специальности) — раз, о заявке — два. Три — о том, что пособие по безработице составляет 800 рублей (на самом деле минимальное — 850, максимальное — 4900). И четвертая неправда: в опубликованном материале приводятся якобы мои слова, сказанные на заседании антикризисного штаба в мэрии, о том, что «до конца года в Ставрополе лишатся работы примерно 45 — 50 тысяч человек». И я будто бы пообещал, что все они будут трудоустроены. Такого я не говорил и сказать не мог — почитайте тексты моих докладов от 27 января и 17 февраля. Действительно, главная задача службы занятости сегодня — переобучать людей, потерявших работу, наиболее востребованным профессиям. Но этот «всеобуч», как иронически называет автор статьи Программу службы занятости, идет отнюдь не за счет средств городского бюджета — а из федеральных субвенций, которые на эти цели получает край, а затем и город. Но не городской бюджет, а служба занятости! И эти элементарные вещи надо бы знать журналисту, пишущему на темы ситуации на рынке труда. А то ведь автор советует «подучиться» сотрудникам службы занятости, а самому впору у нас хотя бы «ликбез» по Закону «О занятости» пройти! Чтобы не писать подобные нелепости, будто служба занятости может учителя по физике послать оперировать больных, а водителя катка переквалифицируют в автогонщики…

Ирину обидели почти коллеги

Автору этих строк удалось по телефону побеседовать с неудавшейся соискательницей работы корректора. Она попросила изменить ее имя, ведь в той публикации, о которой идет речь, уже было дано подлинное. А Ирина на редакцию обиделась по многим причинам.
— Автор статьи в самом начале материала с иронией замечает: «Видимо, русский язык ей надоел еще за время учебы в университете», — говорит она. — Из каких соображений он это заключил, мне не понятно. Не понятно и другое: я получила высшее образование, а до этого работала лаборантом. Автор говорит, что я «потеряла это место». Не потеряла, а уволилась по собственному желанию, ведь мне хотелось найти работу именно по полученной специальности! Что же в этом предосудительного? Между тем за годы учебы в вузе я как раз получила представление и о литературном редактировании, и о корректуре текстов, и о работе корреспондентов. Но то, чему меня учили, никак не соответствует практике. Я не ожидала, что журналистика может быть так жестока к человеку! Мне этой публикацией по сути нанесли огромный моральный вред — теперь, с подачи редакции, я уже стала сомневаться, могу ли я государству, которое меня учило и растило, тратило на меня деньги, принести хоть какую-нибудь пользу вообще?! Так кто же на самом деле обманывает это государство, создавая ТАКОЕ общественное мнение?