Из плеяды непокорённых

Николай Васильевич очень интересный собеседник. Сразу чувствуется огромный опыт общения с людьми. Еще бы — почти 40 лет работы в системе МВД, больше четверти века в различных общественных организациях — ветеранском совете ГУВД края, совете микрорайона, родительском и домовом комитетах. Память у ветерана исключительная: он хорошо помнит предвоенное время, военное лихолетье, фашистские лагеря, друзей-товарищей, яркие события своей многолетней службы и всей своей такой непростой, но интересной жизни.

Слушать Николая Васильевича можно часами — поверьте, не надоест. Но, поскольку наша встреча состоялась незадолго до Международного дня освобождения узников фашизма, я хотел узнать как можно больше об этой странице его богатой биографии, ведь Николай Васильевич Замораев один из бывших несовершеннолетних узников фашизма, которых в Ставрополе осталось совсем немного.

Колька у молодоженов из деревни Моисеево, что на Псковщине, Василия Замораева и его жены Феодосии был первенцем. Молодая семья проживала с родителями Василия, и хотя жили не богато, зато очень дружно. Как вспоминает Николай Васильевич, его воспитанием занимались все взрослые члены семьи. Главным в их наставлениях было - не брать чужого, уважать старших, приучаться к труду, быть честным и правдивым. Эти советы стали его правилами жизни. Потом появились на свет одна за другой три девочки, и у старшего брата, уже школьника, забот прибавилось — кроме работы по хозяйству надо было присматривать за сестренками. Коля только успел закончить пятый класс, когда началась война. Вражеские войска продвигались быстро — уже к середине июля фашисты оккупировали районный центр Невель.

При отходе наши войска в лесах оставили много разного военного имущества, среди которого были снаряды, мины, винтовки, автоматы. Сельские подростки часто приносили домой оружие, минами и гранатами глушили в озере рыбу. Из-за неумелого обращения с боеприпасами были случаи гибели детей, чуть не погиб и 13-летний Николай. «Поплыл на лодке рыбу глушить, - вспоминает сегодня ветеран, — вставил в мину запал, подпалил шнур и бросил её в воду. Думал, быстро отплыву, а тут весло сломалось. Взрыв перевернул лодку, я оказался в воде и еле вынырнул. После этого случая взрывным делом я больше не забавлялся». В районе действовали партизаны, которые взрывали мосты, пускали под откос вражеские поезда. Отец Николая, по инвалидности не призванный на фронт, поддерживал связь с партизанским отрядом. Он выведал у сына, где в лесу спрятано оружие и боеприпасы, и через несколько дней хранилище исчезло. Наверное, кое-что из этого стало известно старосте, часто навещавшего деревню.

В начале мая 1942 года Николая и его закадычного дружка Нила, с которым вместе добывали оружие и глушили рыбу, вызвали в районную немецкую управу, откуда вместе с другими такими же подростками отправили в лагерь. В чистом поле стояли дощатые бараки, территория вокруг была обнесена колючей проволокой, на сторожевых вышках - охрана с пулемётами. Заключенных предупредили, что любая попытка к побегу будет караться расстрелом.

Грузили на железнодорожные платформы гравий — работа очень тяжелая даже для взрослых, а что уж говорить о неокрепших подростках. Вставали, вернее, поднимала охрана, в шесть утра, на завтрак получали кусок черного хлеба и кружку кипятка, и — работать, работать, работать. Без отдыха, без перерыва, без обеда — до позднего вечера, когда заключенных кормили баландой и загоняли, как скот, на ночь в бараки, где на голой земле тонким слоем лежала гнилая солома. И так день за днем, месяц за месяцем без надежды, что когда-нибудь выпустят или хотя бы оставят в живых. Истощенные люди болели и умирали, пытались не выходить на работу, отваживались на побег. Конец у всех был печальный, как и предупреждали немцы.

И все же Николай с другом Нилом приняли решение: надо бежать. В октябре похолодало, по ночам стали замерзать лужи, образовавшиеся от дневных обильных дождей. На заключенных была домашняя одежда, сильно изношенная, поверх нее — полосатая куртка, чтобы охране было легче следить за передвижением людей. Ничего это не грело ночью и не спасало от дождя днём. Выходило - или замёрзнешь или насмерть простудишься. А за побег, если поймают, расстреляют. И все-таки, хоть маленькая, надежда была. Друзья рискнули.

Мальчишкам повезло — охрана, спрятавшаяся от дождя, не заметила скрывшихся в густом ельнике беглецов. Отбежав на приличное расстояние, друзья разошли по разным тропинкам, ведущим в сторону Невеля. Нил наткнулся на немецкий патруль, его пытали, жестоко избили, вернули в лагерь, но он не выдал друга, не сказал, куда пошёл Николай. Нила не расстреляли, но здоровье его было так подорвано, что малолетний узник умер.

Николай благополучно миновал лес, переночевал в стоге сена и без особых приключений на вторую ночь был уже дома. Родители не знали, что случилось с их сыном, но надеялись, что он вернётся. Он вернулся, но дома его не узнали. «Мама долго спрашивала, кто я такой, — от волнения голос моего собеседника задрожал, — вглядывалась в моё лицо, фигуру. Я парнишка был коренастенький, а за полгода лагерной жизни от меня остались кожа да кости. А потом как заплачет, как запричитает — узнала». Его спрятали от чужих глаз в отдалённой деревне, а мать распространила слух, что её сын тяжело заболел и его должны отпустить из лагеря домой. «Не знаю, поверил кто или нет, — вспоминает бывший узник, — но когда я в конце февраля 1943 года появился в деревне, никто не удивился».

Но беда пришла снова — теперь уже всю семью: отца, мать с грудным ребёнком, трёх сестёр и самого Николая — ничего не объясняя, под конвоем полицейских отправили на сборный пункт. Мальчишке снова повезло, его немцы оставили охранять вещи арестованных и ожидать машину, которая должна была их забрать. Это его спасло — всех родных вывезли в Германию, в концлагерь посёлка Кирхмюзер.

Перед отправкой от воспаления лёгких умер шестимесячный брат Николая Серёжа. А сам Николай, не дождавшись машины, попытался пробраться домой. Его остановил жандармский патруль, проверил имеющиеся при мальчике вещи и обнаружил нательную рубашку красного цвета. Партизанское знамя! Николая арестовали, до утра продержали в сарае, а потом, видимо, поняв, что никакой он не партизан, все же поместили в лагерь «за грубое нарушение военных правил фронтовой зоны». За такое «нарушение» запросто могли и расстрелять, но мальчишку заставили пилить и колоть дрова для пекарни, столовой и жилых бараков, водили под конвоем на земляные работы - словом, условия были немногим лучше, чем в первом лагере. От постоянного недоедания, холода, непосильного труда подросток тяжело заболел, а когда немного оклемался, узнал, что в начале октября 1943 года город Невель был освобождён от фашистов. Сговорившись с земляками, Николай убежал из лагеря. Он прятался в деревне Малышкино, когда в феврале 1944 года советские войска освободили район. Но фашисты продолжали обстрел освобождённых территорий, было много раненых и убитых сельских жителей, и Николай, покинув деревню, стал пробираться домой. Как только фашистов прогнали, молодой человек по направлению райвоенкомата прошел курс военной подготовки по программе командира стрелкового отделения. Герою нашего рассказа в ту пору было всего 16 лет…

Впереди Николая ждала большая жизнь, с её радостями и потерями, встречами и расставаниями, удачами и огорчениями — всеми проявлениями судьбы человека, достойно встречавшего трудности, преодолевая которые, он становился сильнее, крепче, увереннее. Ему помогали найти свою дорогу в жизни хорошие люди, которых полковник в отставке Замораев до сегодняшнего дня помнит поимённо. Была одна судьба на двоих с любимой женой и горькая утрата, которую поймёт тот, кто это пережил. Но эта часть его жизни заслуживает отдельного рассказа...

Я уж было совсем собрался уходить, когда Николай Васильевич пригласил меня в соседнюю комнату. На столе стояла ваза с фруктами, сок и бутылка коньяка. «У меня счастливое событие, — после паузы продолжил, — сегодня в два часа ночи родилась моя правнучка!». Ну как тут не порадоваться за бывшего малолетнего узника фашизма, заслуженного работника МВД СССР, кавалера многих государственных наград, ветерана труда, полковника в отставке и просто счастливого дедушку-прадедушку, с почтением вспомнить его корни и пожелать молодой поросли жизненного древа Николая Васильевича Замораева любить и ценить жизнь, как это всегда делал и делает их славный и главный человек!