Как это было…

«Вечерка» уже рассказывала: весной в краевой универсальной научной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова состоялся традиционный, 13-й по счету, праздник ставропольской краеведческой книги, нынче под названием «Созвучье живых слов», приуроченный, как всегда, ко Дню края. На выставке были представлены сотни новых изданий. Большое внимание участников праздника привлекла прекрасно изданная в пятигорском издательстве «Снег» книга «Северный Кавказ: Власть. Суд. Право». Ее авторы – доктора юридических наук, председатель Ставропольского краевого суда А. Корчагин и заведующая кафедрой Ставропольского института кооперации Л. Свечникова, которые были удостоены дипломов «Признание» в номинации «Региональные исследования». С одним из авторов беседует корреспондент «ВС».

– Александр Юрьевич, ваша с соавтором монография, по сути, всесторонний учебник истории Северного Кавказа – с момента его вхождения в состав Российской империи до 30-х годов ХХ века. С чем связано создание столь фундаментального труда?

– Интерес к истории Кавказа, разумеется, возник у меня не спонтанно. В Краснодарском крае, где я долгое время работал заместителем председателя краевого суда, исторические исследования Кубани имеют очень богатую традицию, активно переиздаются работы дореволюционных авторов, много современных публикаций по истории права, Кубанского казачьего войска и т.д. Когда мы там писали книгу по истории Краснодарского краевого суда, у нас фактически не возникало проблем с материалами, которые вошли в издание.

Возглавив в 2007 году Ставропольский краевой суд, мною было принято решение об издании истории этого суда, тем более что он отмечал 140-летие со дня основания. Вышедшая в юбилейный год книга «Ставропольский краевой суд. 1868 - 2008», не смогла вобрать все материалы, обнаруженные нами в местных архивах, полном собрании законов Российской империи, Ставропольском краеведческом музее-заповеднике. Все это привело меня к мысли о том, что существует много белых пятен в изучении правовой истории региона в целом, которые и были освещены уже в монографии «Северный Кавказ: Власть. Суд. Право».

– То есть монография, получается, складывалась частями…

– Пожалуй, да. Ведь Кавказская губерния (область с 1827 года) включала в себя огромную территорию, от устья Лабы до Каспийского моря и к северу до Маныча. Ее центром был вначале Георгиевск, а затем из уездного губернским городом стал Ставрополь. Так что история края имеет более глубокие корни в становлении на Кавказе как системы управления, так и судебной системы. И хотя с 1827-го все главное управление Кавказом было сосредоточено в Тифлисе, в руках главноуправляющего Кавказом (а с 1845 года – кавказского наместника), которому принадлежали функции военной и гражданской власти, ему подчинялись гражданские и военные губернаторы, составляющие вторую ступень властной вертикали на Кавказе, а работали именно в Ставрополе. И только в 1860 году указом императора Александра II Кавказская область была разделена на три крупных административно-территориальных образования: Кубанская, Терская области и Ставропольская губерния. Кстати, только с этого времени в официальных документах вся эта территория стала именоваться Северным Кавказом.

– И с этого времени начались преобразования в судебной системе?

– Не совсем так. Первые шаги администрации на Кавказе по внедрению в регионе российского права начались со времени возникновения Кавказской укрепленной линии. Военные чиновники, исполнявшие административные функции, одновременно наделялись и судебными полномочиями, разбирая дела местных жителей. В 1822 году открывается Временный кабардинский суд; в конце 1820-х –1840-е – Владикавказский, Чеченский и Дигорский инородческие и окружные суды. Законодательством того времени была четко определена подсудность дел инородческих и окружных судов: из их ведения изымались уголовные преступления, находившиеся в юрисдикции военных судов.

– Они действовали по нормам российского права?

– Нет, насильно российское право в регионе никто не насаждал. В судебной практике учитывались этнические и конфессиональные особенности народов. В большинстве случаев основой судопроизводства оставались нормы обычного права, применение которых давало возможность постепенно приблизить народные суды к общеимперскому судопроизводству. В открытых в середине XIX века участковых судах, являвшихся первой судебной инстанцией, довольно широко применялись и нормы шариата. Для этого с 1860 года в состав всех участковых судов включались духовные лица, которые при разборе семейно-брачных, имущественных и наследственных споров толковали нормы шариата, в соответствии с которыми выносились судебные решения. Но при этом дела о наиболее тяжких преступных деяниях были выведены из юрисдикции этих судов. Такой мерой законодатель пытался постепенно приобщить народы к общеимперским правовым ценностям.

– В 1864 году в Российской империи, как известно, была проведена судебная реформа. В Северо-Кавказском регионе произошли какие-либо серьезные изменения в деятельности традиционных судов?

– Подготовительный этап судебного реформирования Северного Кавказа начинается с 1865 - 1866 годов. И уже в 1868-м открывается Ставропольский окружной суд, с 1871-го – Екатеринодарский и Владикавказский, которые являлись судами первой инстанции в системе общих судов. Апелляционной инстанцией стала Тифлисская судебная палата, в которую на утверждение передавались практически все решения по делам, рассмотренным окружными судами. Кроме того, Тифлисская судебная палата являлась и органом судебного контроля за деятельностью судов Кавказа и Закавказья. Общий надзор за деятельностью всей судебной системы региона осуществлял кавказский наместник, которому, к примеру, принадлежали решающие полномочия по назначению и увольнению мировых судей; утверждения кандидатур председателей и членов окружных судов.

Что касается остальных территорий Северного Кавказа, то здесь народные суды постепенно заменялись горскими словесными судами, действующими на основании «Временных правил для горских словесных судов Кубанской и Терской областей», согласно которым судебная власть была отделена от административной и военной. Суды разрешали конфликты на основании местных обычаев, но при этом руководствовались при вынесении решений и законами Российской империи.

В целом следует отметить, что судебная реформа, проведенная в Кубанской, Терской областях и Ставропольской губернии, в корне меняла существовавшие в разных частях Северного Кавказа системы судоустройства и судопроизводства. Однако в деятельности пореформенных судов обнаружились достаточно серьезные промахи: несмотря на все усилия правительства, так и не были искоренены кровная месть и частые поземельные столкновения. Но, несмотря на все это, судоустройство и судопроизводство в регионе все больше и больше приближалось к общероссийскому. И в этом – положительное значение проведенных судебных преобразований на Кавказе, которые, несмотря на свой половинчатый характер, все же постепенно трансформировали местные судебные институты, приспосабливая их к общеимперским образцам.
– То есть судебно-правовая политика царской России все-таки не отбрасывала традиционные судебные нормы народов региона, разрешая их использовать, хотя и в ограниченной форме, при разрешении конфликтов. А как обстояло дело в первые годы советской власти?

– Как в дореволюционный период, так и в период установления советской власти судебная политика на Кавказе была направлена на усиление административного влияния в регионе, что находило свое выражение в создании специфических судебных органов. В Российской империи – инородческих, го рских и народных судов, в которых отдавалось предпочтение адату. В советской России – шариатских судов, созданием которых советская власть привлекла на свою сторону большинство населения Северного Кавказа. Кадровая политика строилась на широком привлечении к отправлению правосудия лиц коренных национальностей, которые в своей деятельности должны были руководствоваться, в первую очередь, революционным правосознанием, что в целом было характерно для судебной системы советской России в первые годы ее существования.

– А когда возникли первые советские народные суды на Кавказе? Были ли какие-то особенности в их комплектовании?

– В 1918 году на территории Кавказа были открыты так называемые местные суды. В 1920-м начали функционировать народные суды. Так, например, в Терской области в то время взамен прежних судебных органов было организовано 15 народных судов в Пятигорском округе, 6 – во Владикавказском, 3 – в Назрановском. Кассационной инстанцией для народных судов служил Совет Народных судей, расположенный в Пятигорске. В соответствии с Положением «О народном суде» от 21 октября 1920 года, народные судьи, избранные соответствующим Советом рабочих и крестьянских депутатов, представлялись на утверждение в губисполком через губернские отделы юстиции. Если кандидаты на местах избраны не были, губисполком имел право по своему усмотрению назначить народных судей.

Общеизвестно, что законодательство Российской империи предъявляло определенные требования к кандидатам на судебные должности, в частности, это касалось и образовательного ценза. Советское руководство в этом плане исходило только из «революционного правосознания». Суд, как я уже говорил, рассматривал дела на основании «революционной законности».

– Александр Юрьевич, изданный труд обширен, изложен очень понятным языком, фотоиллюстративный материал – уникальный, как и оформление книги в целом. Но тираж… всего 700 экземпляров! Будет ли он допечатываться?

– Откровенно говоря, я знал, что книга получилась неплохая, но такого интереса со стороны самых различных слоев читательской аудитории даже не ожидал. Вы не первая, кто задает этот вопрос. И фактически уже принято решение об издании дополнительного тиража.