Какие мы, такая и власть
Этот поиск неизменно устремляет одних к наживе, других к власти, третьих к неудержимой жажде удовольствий.
Где она, тихая заводь?
Каждый из нас знает по собственному опыту, что если наши представления о самих себе не соответствуют действительности, то при столкновении с другими людьми, с различными жизненными ситуациями эти представления постоянно рассыпаются, как стеклянная ваза при ударе о стену. Попытки же вновь собрать их в единое целое оказываются бессмысленными, поскольку плод этих усилий существует лишь до следующего столкновения с действительностью. И это происходит вовсе не потому, что мы не в состоянии честно поговорить с собой, признать те или иные свои недостатки и тем самым внести некоторые коррективы в представления о себе.
Нет, дело в другом — в отсутствии полной уверенности в том, а нужно ли вообще эти коррективы вносить. Куда проще искать такую жизненную заводь, в которой наши представления о себе не будут подвергаться риску уничтожения. Или вообще можно отдаться общему течению жизни в инфантильной надежде, что она сама принесет нас в такую заводь, где никто и ничто не будет заставлять нас что-то в себе менять.
Для большинства из нас поиск или надежда обрести такое спасительное убежище, где будет исключена сама возможность разбить вазу наших представлений о себе, становятся определяющими. Этот поиск неизменно устремляет одних к наживе, других к власти, третьих к неудержимой жажде удовольствий. И даже те, кто избежал этих напастей, постоянно сомневаются по поводу необходимости изменять самих себя.
Но действительность нельзя отменить, от нее не убежишь, а потому любые представления о себе, не соответствующие ей, неминуемо противопоставляют нас этой действительности. Она неумолимо раз за разом заставляет с собой считаться, настойчиво вынуждая каждого не бежать от нее, а развернуться к ней лицом в стремлении ее понять.
Извечное несчастье России
Надо, мол, лишь умудриться в эту власть таких людей выдвинуть, которые бы думали не о своих интересах, а о счастье народном.
Все это относится как к отдельному человеку, так, разумеется, и ко всему обществу. И от того, соответствуют ли действительности представления нашего общества о самом себе, зависит вся наша жизнь, ибо мы и есть это общество.
Что же мы знаем о нем? Знания, почерпнутые в школах и институтах, из печати, телевизионных и радиопередач, Интернета неуклонно подводят нас к мысли, что во всех бедах общества виновна власть — цари, президенты, чиновники. Что это они по какому-то извечному несчастью России оказываются такими людьми, которые не способны обеспечить нам достойную жизнь. Иначе говоря, общество и все мы сосредоточены на одной идее — возможности обретения благости всенародной за счет государственной власти. Надо, мол, лишь умудриться в эту власть таких людей выдвинуть, которые бы думали не о своих интересах, а о счастье народном. И мысли их были не о том, как народные деньги на «откаты» пускать, а как их использовать для всеобщего блага. Однако неизбывная надежда на возможность создания такой системы формирования власти, которая бы позволила оказаться там порядочным людям, а не казнокрадам и властолюбцам, является бегством общества от действительности. А также — отражением нежелания видеть причину всего происходящего в нас самих.
На что рассчитывает общество себялюбцев?
Власть лишь использует наши эгоистические устремления, играя с нами, как с неразумными котятами.
Ругая власть, мы ошибочно думаем, что роль ее в том и состоит, чтобы отечески, как добрые родители, заботиться о нас вне зависимости от того, каковы мы. Вне зависимости от того, стремимся ли мы сами о ком-то заботиться, кроме самих себя и своих родственников. Но каким же образом, спрашивается, такое вот общество себялюбцев может рассчитывать на образование в нем власти прямо противоположного содержания - заботливой и пекущейся о каждом? Каким образом это общество в принципе может потребовать от власти чего-то иного, кроме обеспечения каждому его отдельного от других, неприкасаемого личного круга материального благоденствия? Общество этого и требует, а потому неминуемо становится рабом политики достижения экономического рая. Оно само превращает себя в потребляемый экономикой ресурс, в качестве которого власть всех нас и использует. Так кто в этом виноват?
Власть лишь использует наши эгоистические устремления, играя с нами, как с неразумными котятами. И ей практически все равно, презираем мы ее или безгранично восхваляем — мы ведь только статисты в этой игре. Игре, смысл которой надежно от нас скрывается, ибо в действительности природа государственной власти совершенно иная. Власть родилась и существует как механизм защиты тех производственных отношений, которые возникли с появлением частной собственности. Именно эти отношения частной собственности неуклонно обеспечивает и всемерно охраняет государственная власть. И именно эту свою истинную природу она от нас и скрывает.
Выбиваться в люди или нет?
Иначе говоря, какими бы политическими идеями на словах ни руководствовались наши слуги от власти, за этими словами всегда будут стоять определенные интересы.
Чтобы убедиться в этом, обратитесь к своему личному пониманию частной собственности. Вы непременно обнаружите, что для вас понятие частной собственности — это право каждого владеть капиталом или средствами производства. И если это есть у нас, то можно считать, что мы «выбились в люди». Но что особенно замечательно, великолепно, благородно и в высшей степени демократично, так это то, что каждый из нас совершенно свободен в своем решении «выбиваться» ему «в люди» или нет. Именно о такой свободе и печется любая капиталистическая демократия. Однако при этом от нас тщательно скрывается главное: частная собственность — это исключительно отношения между людьми по поводу распоряжения производимыми обществом материальными благами. А мы все, хотим того или нет, разделены на тех, кто производит блага, и тех, кто ими распоряжается. Отменить, запретить такое разделение людей в обществе невозможно. И пока оно есть, распоряжаться результатами труда одних людей будут другие. Иначе говоря, какими бы политическими идеями на словах ни руководствовались наши слуги от власти, за этими словами всегда будут стоять определенные интересы. Интересы сохранения такого положения вещей, когда произведенными в обществе богатствами распоряжается ограниченный круг людей — будь это руководство частной фирмы или государственный аппарат управления экономикой. Поэтому любые разговоры о том, что будто бы с падением коммунистического режима, отменившего частную собственность, Россия наконец-таки, впервые в своей истории (!), обрела свободу, которая позволит ей двинуться к демократическим стандартам Западной Европы и Америки — абсурд, ничего общего с действительностью не имеющий.
В объятиях заоблачных грез
Любые способы отбора во власть, будь они основаны на социальном перевороте или изобретении всяческих механизмов в рамках какой угодно демократии, в принципе не могут обеспечить ее «народный» характер.
Казалось бы, можно посмеяться над этой глупостью, поиздеваться над бесплодными попытками власти примерить на себя одежды западных «демократических» политиков. Но кому станет от этого лучше? Мы только утвердимся в высокомерии и тем самым укрепим оковы собственного эго, которое всегда отделяет нас от всего сущего. Именно оно лишает нас возможности осознать, что наша власть – это и есть мы сами. Она точно такая, каковы мы. Она просто не может быть иной, поскольку любая власть есть лишь выражение представлений о себе самого общества. Поэтому власть чрезвычайно озабочена тем, чтобы эти представления обеспечивали ее властное положение и при любых обстоятельствах не выходили за эти границы.
И как нам быть в такой ситуации? Продолжать хаять власть, упиваясь своими добродетелями, коих она не желает замечать, или отдаться её мифам о свободе и демократии и тем самым окончательно оторвать себя от действительности?
Так вот, если мы хотим, чтобы изменилась власть, у нас просто нет другого выхода, кроме как вопреки ее желанию изменить свое представление о самих себе. Это, в свою очередь, закономерно изменит представление о себе и общества в целом, а следовательно, неизбежно повлечет за собой трансформацию власти.
Надо понимать, что любые способы отбора во власть, будь они основаны на социальном перевороте или изобретении всяческих механизмов в рамках какой угодно демократии, в принципе не могут обеспечить ее «народный» характер, поскольку не в силах отменить отношений частной собственности. В результате иллюзии нашего общества о самой возможности обретения таких способов заставляют всех нас погрузиться в объятия заоблачных грез, неимоверно далеких от осознания того, что власть всегда отражает наши собственные устремления и понятия. И пока мы ждем улучшения жизни, решения всех наших проблем от власти, ничего при этом не предпринимая, нам остается только ругать, ненавидеть и обвинять ее во всех смертных грехах. В том числе и в том, что мы пассивны, равнодушны и разобщены. Что, в общем-то, власти на руку.
Юрий БАСКИН
