Казаки-инородцы (европейцы)

Продолжение,
начало в №151, 158, 163.

В предыдущих публикациях мы рассматривали ситуации, когда в составах казачьих войск оказывались представители не христианского вероисповедания. В основном это были жители Северного Кавказа и другие народы, чье постоянное место жительства граничило с южными рубежами Российской империи, охраняемыми казаками.

Однако в истории российского казачества немало случаев, когда в его ряды вливались представители европейских государств — в разное время и с различной интенсивностью.

Например, во время Отечественной войны 1812 г. многие французы попали в русский плен. Пленные были направлены на поселение в Самарскую губернию и Оренбургский край.

После опубликования манифеста 14 декабря пленные французы были освобождены. Большинство из них возвратилось во Францию, а некоторым так понравилось жить в России, что они пожелали навсегда остаться здесь.

Французы Самарской губернии зачислились в податное сословие (крестьяне и мещане, платившие подушную подать), другие же, находившиеся в Верхнеуральском уезде, причислились к казакам Оренбургского казачьего войска. Выполняли службу французы наравне с родовыми казаками, получали наделы земли, занимались хлебопашеством. Их потомки до настоящего времени состоят в Оренбургском казачьем войске. Только фамилии со временем большинство из них поменяли на русские. Во время участия в Большом казачьем круге в Оренбурге в 1993 г. мне удалось познакомиться с одним из потомков наполеоновских французов по фамилии Юнкеров. Он рассказал, что его предки, как и большинство французов-казаков, впоследствии приняли православие, не желая быть чужими среди своих станичников, изменили свои французские фамилии на русский лад: Ларжиц – стал Жильцовым, Бац – Бацитовым  и т. д. Таким образом, бывшие французские пленные, ставшие казаками, затерялись в общей массе казачьего населения Оренбургского казачьего войска.

Известно, что на стороне Наполеона воевало много поляков. Значительное количество из них тоже оказалось в плену. После окончания наполеоновского похода многие из поляков остались жить в России: в основном – в Сибири и на Кавказе. В 1817 году в линейные казачьи полки   на Кавказе были причислены 214 бывших польских военнопленных. В Терском семейном войске (Кизляр) - 34 человека, в Гребенском казачьем войске– 34, в Моздокском полку – 34, в Волгском – 44, в Хопёрском – 68, в Кубанском – 7, в Кавказском – 4.

После поражения польского восстания 1830–1831 гг. национальная армия Польши прекратила своё существование, и множество поляков, среди них было немало военных, разбрелись по различным странам Европы. Много кадровых польских военных перешли на сторону России и влились в военные полки и батальоны. Значительная часть военных поляков оказалась на Кавказе, где они в различных качествах воевали в составе казачьих частей, участвуя в Кавказской войне.

В 1832 году много поляков было принято в состав нового  Кавказского линейного казачьего войска.  Согласно различным источникам, в 1832–1860 г. в этом войске служили около 200 нижних чинов польского происхождения и их потомков и около трёх десятков офицеров. Некоторые поляки сумели выслужить в войске не только высшие офицерские казачьи чины, но и генеральские. Самым известным из них стал генерал-майор Феликс Антонович Круковский (1800–1852).

Феликс Круковский родился в 1804 году в Гродненской губернии, воспитывался в иезуитской коллегии. 8 сентября 1821 года вступил на службу унтер-офицером в лейб-гвардии Подольского кирасирского полка, в 1823 году был произведён в 1-й офицерский чин; в 1829 году в чине поручика был переведён в Татарский уланский полк, по расформировании которого в 1833 году в чине капитана переведён в Рижский драгунский полк. В 1837 году был произведён в майоры, а в 1839 году переведён на Кавказ и назначен командиром Горско-линейного казачьего полка (1839-1842),  затем Хопёрского в Баталпашинске (Черкесске) (1842-1848). В 1848 году был назначен атаманом Кавказского линейного казачьего войска. Всего лишь четыре года (1848 - 1852)  прослужил он на этой должности, однако про его подвиги сложили песни, которые до сих пор поют в казачьих станицах.

Став атаманом войска, простиравшегося от станицы Воронежской - на западе и до Каспийского моря – на востоке, Ф. А. Круковский посвятил свою свободную от походов деятельность  устройству войскового быта: осматривал новые станицы, инспектируя казачьи полки.  По свидетельству генерала И. Д. Попко, посты кордонной линии Круковский «объезжал всегда верхом и в сопровождении одного, а много - двух казаков. В самых опасных местах... он не брал конвоя». Делал такие смотры неожиданно, не терпел встреч и проводов, «не пропускал осмотреть засеянное поле и скошенный луг, сворачивал в сторону, чтоб взглянуть поближе на станичное стадо, и, если в станице встречал хату неприглядную... заходил в неё и расспрашивал хозяина о житье-бытье. Чаще, разумеется, представлялась ему хозяйка с ребятишками мал мала меньше. На вопрос:  где же хозяин,  следовал ответ: «Да в сотне... вот уже беспеременно четвёртый годочек». Атаман находил, что кормилец слишком уж там замешкался, и предлагал станичным старикам послать ему смену, что исполнялось беспрепятственно...». Чуждый личной выгоды, атаман нередко помогал бедным, но делал это тайно и даже запрещал об этом говорить.    
Когда начинались большие сражения, Круковский оказывался там, где было очень трудно.  Бесстрашным атаман был в сражениях, проявляя поразительное спокойствие и хладнокровие, и даже в самых крайних ситуациях предпочитал не спасаться бегством, а «спешиться и драться не на живот - на смерть».
В 1849—1851 годах он участвовал в качестве начальника отряда кавалерии в экспедициях за реками -  Кубанью и Белой. В январе 1852 года выступил с отрядом князя А.И. Барятинского в свою последнюю экспедицию в Чечню к верховьям р. Гойты. 18 января колонна подошла к лесным массивам аула Дуба и укрепления Урус-Мартан. Казаки были высланы вперёд, с ними отправился и сам Круковский. Выбив чеченцев из завалов, казаки ворвались в аул и рассыпались по саклям. Опасаясь, что при этих условиях они будут перебиты поодиночке, Круковский, сопровождаемый всего лишь 20 казаками и майором Полозовым, поскакал к аулу и, остановившись близ мечети, приказал трубить сбор. В это время из окон мечети был  произведён залп. Ф.А.  Круковский был смертельно ранен, а затем из ближайшего оврага выскочили горцы и бросились на растерявшийся конвой.

Ординарец Круковского, казак Толчаинов, пытался было вынести генерала из сечи. «Брось меня и спасайся сам», - успел только сказать Круковский, но Толчаинов не оставил его и был изрублен горцами вместе со всем конвоем и майором Полозовым, Круковский также был добит шашками. Прискакавшие на помощь нижегородцы нашли обезглавленный труп своего атамана, обобранным донага. Князю А.И. Барятинскому удалось за очень высокую цену выкупить у Шамиля труп Ф.А. Круковского, а впоследствии и его награды: Георгиевский крест и орден святого Станислава 1-й степени. Шашку и кинжал атамана Ф.А. Круковского имам не согласился уступить ни за какие деньги.
Феликс Антонович Круковский был похоронен в станице Екатериноградской (ныне в Кабардино-Балкарской Республике).   В 1902 году, в 50-ю годовщину смерти Ф.А.  Круковского, имя его по Высочайшему повелению было присвоено первому Горско-Моздокскому конному полку Терского казачьего войска, а по инициативе бывшего тогда наказным атаманом этого войска генерал-лейтенанта Толстого на месте гибели Круковского поставлен памятник - большой чугунный крест на пьедестале из белого камня, обтёсанного в виде пирамиды.

Другой заметной личностью был выходец из поляков генерал Альберт Артурович Иедлинский. После окончания Императорской академии Марии Терезии в Вене служил в австрийской армии, где к 32 годам сумел выслужить всего лишь чин обер-лейтенанта. «Очевидно, – писал биограф военачальника Вл. Марков, – мирная обстановка казарменной жизни мало удовлетворяла его, и он, прослышав про беспрерывные военные действия на Кавказе и многочисленные подвиги русских войск, слава о которых прогремела тогда и за пределами России, решил перейти на русскую службу в кавказской армии».
На Кавказе Иедлинский быстро продвигался по служебной лестнице,  участвовал в Даргинской экспедиции 1845 года  В 1846 г. А.А. Иедлинский был прикомандирован к Моздокскому казачьему полку. С этого времени его служба долго было связана с Кавказским линейным казачьим войском. 4 мая 1850 г. он был назначен командиром Лабинского казачьего полка, «да ещё удостаивается этой чести, – писал Вл. Марков, – в чине майора, что свидетельствует даже для того времени о далеко незаурядном явлении: выделиться среди такой храброй школы, каковой был тогда Кавказ, так скоро заслужить себе доверие получением в командование целого полка, как хотите, а для этого нужно было проявить действительно боевые заслуги, в особенности для иностранца, приехавшего пять лет тому назад в совершенно чуждый для него край».
22 февраля 1852 г. подполковник  А.А. Иедлинский стал командиром Моздокского казачьего полка, а в декабре этого же года одновременно стал командовать 8-й бригадой Кавказского линейного казачьего войска.  В 1855 г. принял командование  9-й бригадой Кавказского линейного казачьего войска и Сунженским казачьим полком. В 1858 г. произведён в  полковники. В дальнейшем А.А. Иедлинский возглавлял Осетинский военный отдел, был в  должности помощника командира Кавказской кавалерийской дивизии, состоял при генерал-фельдмаршале князе А.И. Барятинском, службу закончил в чине генерал-лейтенанта.
Начальником Лабинской линии и командиром 2-й бригады Кавказского линейного казачьего войска был генерал-майор Адам Станиславович Войцицкий. Службу начал унтер-офицером гусарского принца Оранского полка в 1828 г., служил в гвардии, затем – на Кавказе. 2 апреля 1840 г. штаб-ротмистр Войцицкий стал адъютантом командующего войсками Кавказской линии и  Черномории, а 21 ноября 1844 г. был назначен командиром Кавказского казачьего полка. В 1845 г. принял командование 1-й бригадой, в 1849-м – 4-й, в 1851-м – 2-й бригадой, в 1856 г. стал генералом.
Немало поляков дослужились до штаб-офицерских чинов.

Офицером 1-го Ставропольского казачьего полка был Иосиф Викентьевич Бентковский. Как он сам писал на закате своей жизни, знакомство с казаками стало «главною причиною поступления моего с Высочайшего соизволения в Кавказское казачье войско навсегда и с потомством и принятия православия 1 июня 1836 года».

Казачий офицер, поляк по происхождению, И.В. Бентковский один из родоначальников становления и развития такого общественного движения, как  краеведение. Являясь автором почти 200 научных работ, 30 лет сотрудничал со «Ставропольскими губернскими ведомостями», особенно с неофициальной «родиноведческой» частью. Тысячи страниц его статей, книг, карты и таблицы, а также  прочные и многолетние связи с крестьянами, ремесленниками, торговцами, чиновниками, учителями, военными, скромными тружениками уездной и губернской администрации обеспечили широкое признание И. В. Бентковского как выдающегося российского историка-кавказоведа XIX века.

Родился будущий историк Кавказского линейного казачьего войска 19 марта 1812 года в семье знатных, но небогатых дворян Брескульского уезда Варшавского герцогства Викентия и Жозефины Бентковских. В 1830 году, будучи студентом Варшавского университета, Иосиф Викентьевич принял участие в польском восстании, за что был исключён из университета и сослан рядовым на Кавказ.

За более чем 25-летнюю военную службу Иосиф Бентковский прошёл путь от рядового пехотинца до казачьего офицера. Был начальником Михайловской станицы, заседателем полкового правления 4-й бригады Кавказского линейного казачьего войска. Проходя службу в казачьих полках, он параллельно занимался историческими изысканиями, написал ряд монографий, в частности, «Заселение Черноморья», «Краткий очерк Кавказского линейного войска», «Моздокские осетины» и рад других.     

Выйдя в отставку и поселившись в селе Безопасном, посвятил себя сельскому хозяйству и торговле. Здесь он вплотную занялся историко-литературными трудами. Вскоре становится действительным членом Ставропольского статистического комитета, а с 1871 года Иосиф Викентьевич -  секретарь комитета.

Перебравшись на постоянное место жительства в Ставрополь, И.В. Бентковский всецело посвящает себя учёной деятельности. В 1889 году в Москве была издана книга И.В. Бентковского под названием «Гребенцы», посвящённая одному из старожильческих казачьих войск на Кавказе. Этот объёмный труд написан на основе широкого использования архивных материалов и сведений, содержащихся в работах его предшественников. Как и у них, основное место в его книге занимают описания военных действий казаков на Кавказе, связанное с ними построение крепостей, станиц, городков, и на этом фоне четко прослежены этапы формирование гребенского казачества.

И.В. Бентковский стал и видным историком Кавказского линейного казачьего войска. Среди его исторических исследований особое место занимают «Материалы для истории колонизации Северного Кавказа: заселение бывшего Кавказского линейного казачьего войска» и «Бывшее Кавказское линейное казачье войско и его наказные атаманы». И.В. Бентковский затронул широкий круг вопросов, связанных с казачьей колонизацией новых территорий, опубликовал много статистических данных по Кавказскому линейному казачьему войску.

Скончался Иосиф Викентьевич Бентковский на 79-м году жизни 15 августа 1890 года в городе Ставрополе,  он похоронен на Успенском кладбище.
На территории казачьих войск проживали и другие народы, среди них: немцы, венгры, австрийцы и даже цыгане. Например, немцы-лекари проживали среди донских казаков ещё в XVIII в. Так, в 1742 году Абрам Георгиевич (Егорович) Миллер возглавил всё медицинское управление земли войска Донского. Его старший сын, Иван Абрамович Миллер, в 1772 году  за заслуги перед войском Донским был приписан в казаки станицы Средней города Черкасска и дослужился до чина полковника войска Донского. Младший сын Абрама Миллера, войсковой старшина войска Донского Пётр Миллер, за заслуги перед Доном и Россией получил земли на речке Глубокая, где и основал в 1796 году свое родовое имение, превратившееся по прошествии лет в современный город Миллерово Ростовской области.

Донские Миллеры приняли православие, слившись полностью с казачеством. Среди  донских наказных атаманов XIX - XX веков были также и три немца: Павел Христофорович Граббе, Фёдор Фёдорович Таубе  и Михаил Николаевич Граббе.

Петр Федосов,  
кандидат исторических наук.