Каждый гражданин – велокавказовец. Но он пока об этом не знает

Бизнесмен и политик Алан Мисиков катается на велосипеде более сорока лет, с самого детства. Для него и его соратников, составляющих костяк движения «ВелоКавказ», двухколёсный агрегат — это не просто средство передвижения. Современные велосипедисты – как они связаны с политикой, что изменят в мире и когда появится первая велодорожка в Ставрополе, все эти вопросы мы обсудили с Аланом за чашечкой чая.

Рядом с уличным кафе в парке Победы – велопарковка. На ней – GT Алана. Пока мы общаемся, часто отвлекаемся на то, что кто-то из проезжающих велосипедистов здоровается с нами, иногда останавливаясь перекинуться парой слов. Да и в самом кафе постепенно становится больше велосипедистов, приехавшим перекусить. Они все знают Алана Мисикова.

— Велосипедное движение на Ставрополье растёт. Интересно, во что это все выльется?

— Да, это хороший вопрос. Мы ещё несколько лет назад пытались говорить власти, что город должен быть готов к такому количеству велосипедистов. От нас отмахивались.
— И в итоге — город не готов. Нужно это признать.
— Абсолютно.
— Есть ли возможность это изменить? Велосипедистов же много…
— Как лидера движения, меня раз шесть вызывали на различные совещания, связанные с велосипедной проблематикой. И вы знаете, последнее меня просто поразило. Там были представители ГИБДД, администрации в лице нового руководителя по ЖКХ. Я был удивлён той конкретике, которая прозвучала. Губернатор дал задание проложить велодорожку.
— Неужели?
— Да. Вот то, чего мы добились. Видимо, каждый раз после нашего велопробега, после какой-то другой массовой акции властям всегда докладывают. Они знают, что движение есть, оно растёт, и не считаться с этим нельзя. Губернатор конкретно сказал: «Заказываем проект».
— Где же пройдёт первая городская велодорожка?
— Сначала хотели по 45-й Параллели, но решили по-другому. По 50 лет ВЛКСМ от МЖК, с левой стороны, где тротуар позволяет, через парк Победы, на площадь 200-летия, оттуда вниз, в сторону третьей больницы, на тропу здоровья и до Бруснёвского рынка. Нам такая транспортная артерия необходима. Мы можем где-то аккумулироваться, вливаться в неё, но главное, что она будет существовать.
— Какие-то сроки уже названы?
— 2013 год.
— Что ещё нужно, чтобы в Ставрополе происходило развитие велоинфраструктуры?
— У нас чиновники принимают решение: «Ну что вы, ну мы же не можем у автомобилистов забрать часть дороги». Я с юго-запада в центр доезжаю за восемь минут. Какие мне пробки? На автомобиле, когда я надеваю костюм и еду на какое-то официальное мероприятие, это занимает от 25 до 40 минут, в зависимости от загруженности. Последние несколько раз приехал в администрацию на велосипеде.
— То есть это ваш велосипед стоял у входа?
— Ага, — заговорщицки улыбается Алан. — Меня не пускали даже на совещания. Я заходил, охраннику говорил: «Присмотрите за велосипедом». — «Каким велосипедом?» — пока они в шоке, я наверх так бегом – вжик, – уже в голос смеётся: — Были такие люди в правительстве и мэрии. Кстати, в мэрии заказали клип презентационный о Ставрополе. И вот из уважения к нам один из сюжетов будет о нас. То есть велосипедисты, как серьёзная неотъемлемая часть Ставрополя. Но развитие города мы уже упустили. Центр всегда будет для велосипедистов проблемным. Может, наступит понимание, чиновники прозреют, выделятся деньги. Далее город должен развиваться с учётом того, что мы уже никуда не денемся, нас много.
— А что такое велосипед, кроме транспорта?
— Никита, вы же знаете. Что-то накрывает – сел, дал тридцаточку или полтинничек километров. Снимается груз, человек погружается в истинную самоидентификацию. Мы вот так в поход на 70 километров поедем, все под «Сенгилеем» лежим — даже половой идентификации нет. Настолько человек видит жизнь по-другому: когда ветер в лицо, когда передвигаешься на большой скорости с помощью лучшего изобретения. Уходит эта политизированность, уходит эта погружённость в концепции. «Все плохо, мы гибнем!» Да нормально у нас все! Сядь, прокати на велике! Вечером домой приди, съешь тарелку борща на ночь и спи. Социальная значимость велосипеда не изучена. Я её знаю. Я велосипед продвигаю как мировоззрение. Как нечто, что осмысляет нашу жизнь, делает её эмоционально ярче, делает её – вкусной, – Алан со смаком произносит последнее.

***

— Видите велопарковку? — Алан показывает на железную конструкцию, стоящую рядом с кафе, где мы сидим. — Это вообще все случилось неожиданно. Подходит ко мне парень, бизнесмен один, и говорит: «Как вы относитесь к тому, чтобы поставить велопарковку?». Я место согласовываю, а они ставят со своей рекламой. Реклама работает, и нам хорошо. Это опять партнёрство. А МКС – первые, кто начал ставить велопарковки. Анисимов – это вообще! – заканчивает он с ноткой восхищения.
— Люди с велосипедом – это другие граждане?
— Они другие. Они более социально ответственные. Сам велосипед мобилизует человеческую психику. Это не просто так – держать равновесие на двух колёсах. К тому же, в нашей среде разные люди: от представителей спецслужб до вольных райдеров: студенты, рабочие, айтишники. И когда мы собираемся, нет среди нас иерархии. ВелоКавказ – сообщество равных свободных людей. Велосипед предполагает ту свободу, которую не катающийся не ощущает. Он причиняет счастье.
— Что это за движение — «ВелоКавказ»?
— «ВелоКавказ» — это секта, — смеётся Алан, и продолжает: — Значит, лет шесть-семь назад группа велосипедистов, когда велосипед был ещё не популярен, собирались на мемориале Холодный родник. Первая велотуса.
— Есть же ещё тысячи людей, которые о «ВелоКавказе» даже не слышали. Какая между вами связь?
— Вот они поехали вдвоём, — Алан показывает на парня с девушкой на велосипедах, проезжающих мимо. — У нас любой человек, который выразил своё желание, – уже член «ВелоКавказа». Более того, каждый гражданин мира… ну, можно сказать, Ставрополя и России - он велокавказовец, но пока об этом не знает.
— Какие у вас есть способы взаимодействия с властью?
— Прежде всего, это соревнования. Спортивная часть. И велопробеги. Они показали власти, что дальше игнорировать велосипедистов нельзя. Это нормально, мы живём в нашем обществе, мы граждане, мы, в конце концов, избиратели, — выделил последнее слово. — И я вам скажу, что количество тех, кто идентифицирует себя как велосипедистов, это очень серьёзная электоральная группа.
— Вы замечали непонимание, неуважение или даже агрессию со стороны окружающих? К велосипедистам относятся по-разному.
— До недавнего времени велосипедист, особенно взрослый дядька, воспринимался как маргинал. Меня, например, машинами прижимали. Сейчас мнение, бытующее в обществе, что велосипедист — это игра, меняется. Мы такие же граждане, велосипед также является транспортным средством, он все больше актуален, как транспортное средство и как социальное явление, меняющее общество.
— Если появятся велодорожки, знаки, то изменятся и правила? Велосипедистам придётся быть строже к себе?
— Да. И сейчас, конечно, нужно. Мы работаем с молодёжью, с детворой, чтобы они все это соблюдали. Культура должна воспитываться с малолетства. Есть у вас велодорожки, вот по ним и ездите. Но сейчас у нас нет велодорожек. Конечно, мы выходим на дороги, на тротуары, где ездят машины и ходят люди. Надо просто развести социальные группы.