Когда человек пишет душой. Ставропольскому художнику Виктору Диброву - 80 лет

По моему твердому убеждению, способность к творчеству — это не что иное, как дар свыше. Наделяя им, Господь как будто напоминает, что человек создан по божественному образу и подобию, и слова «творить» и «создавать» не просто созвучны словам «Творец» и «Создатель»...

По логике жизненных обстоятельств и семейных традиций Виктор Дибров должен был стать военным, рабочим или земледельцем. Никто из его предков не имел отношения к искусству. Потомок старинного казачьего рода, Виктор Семенович Дибров открыл в себе способность к рисованию в школьные годы. Но о том, чтобы заняться живописью всерьез, думать не приходилось. Окончив семилетку спустя полгода после освобождения Прохладного от фашистов, он за компанию с двумя закадычными друзьями отправился в Бакинскую мореходку. Вскоре романтическая дымка улетучилась, паренек понял, что морская служба не для него, и совершил дерзкий побег из училища. Виктора поймали, вернули. Упрямый курсант не смирился. После третьего побега на него махнули рукой, тем более что неудавшийся моряк устроился на работу в полк Гризодубовой, который базировался недалеко от Прохладного. Виктору доверили заклеивать пробоины, полученные «кукурузниками» во время боевых вылетов. После того как полк перебазировался под Ростов, Виктор поступил на военный вагоноремонтный завод. Работал по десять часов в сутки, да еще успевал учиться в вечерней школе. Вместе с аттестатом зрелости Виктор Дибров получил серебряную медаль.

Так и продолжал бы он работать на заводе, но в один прекрасный день решил кардинально изменить судьбу. Узнав, что в Самарканде находится эвакуированный факультет живописи Академии художеств, Виктор поехал туда и без труда попал в списки зачисленных на первый курс. Однако вскоре факультет должен был вернуться в Ленинград. Студентам предложили на выбор: перебираться в Северную столицу или доучиваться в Ташкентском театральном институте, на декоративно-живописном факультете. Виктор Дибров решил остаться в Средней Азии. Ведь здесь он не только учился, но и зарабатывал себе на кусок хлеба кожевенным ремеслом. Далекий холодный Ленинград представлялся ему примерно таким же «комфортным» для выживания, как Северный полюс...

Потомок казака и декабриста

«Искусство — это когда человек пишет душой, а не просто кистью и красками», - сказал Виктор Семенович, когда мы встретились с ним в его мастерской. Глядя на работы художника, невозможно в этом усомниться. Неиссякаемым источником вдохновения для Виктора Диброва служат любовь к своей земле и его собственная родословная. Пусть звучит это несколько пафосно, зато верно. Иначе было бы невозможно объяснить особую притягательность его полотен, от которых как будто веет терпким ставропольским разнотравьем или летней прохладой дубовой рощи...

Родился Виктор Семенович осенью 1929 года в станице Приближней, что расположена неподалеку от Прохладного. Точную дату родители не запомнили. Мама, Анастасия Тимофеевна, потом рассказывала: «Ты родился, когда созрел тёрн». Это значит - глубокой осенью. Официальный день рождения «придумали» позже. Когда семья перебралась на жительство в Прохладный, отец пошел регистрировать детей и назвал первую попавшуюся дату — 18 июля 1930 года. Так будущий художник чудесным образом «помолодел» больше чем на полгода.

Виктор Семенович с большим почтением говорит о родителях, давших ему жизнь. Память о них невольно возвращает к родовым корням, которые навсегда связали его со станицей Приближней, основанной еще в эпоху императрицы Екатерины Великой как часть Азово-Моздокской укрепленной линии. По ходатайству генерала А.П. Ермолова жители станицы были переписаны в казаки. И среди них, вполне вероятно, уже были предки Виктора Семеновича Диброва по отцовской линии. Интересна и судьба его рода со стороны матери. Сохранилось семейное предание, по которому прадед Виктора Семеновича, умирая, признался священнику, что много лет он жил под чужой фамилией. Ему пришлось скрываться, поскольку совсем молодым он участвовал в восстании на Сенатской площади в Петербурге и бежал от наказания на Кавказ.

Но как бы далеко от российских столиц ни занесла судьба род Дибровых, не обошли его ни империалистическая война, с которой отец Виктора Семеновича вернулся полным Георгиевским кавалером, ни расказачивание в первые годы советской власти, ни последовавшая коллективизация, принесшая невиданные раньше испытания: голод, нищету и страх перед тем, что родные по крови люди могут оказаться хуже врагов.

«Один из братьев отца стал активным большевиком, председателем станичного совета, - рассказывает Виктор Семенович. - В январе 30-го года он пришел раскулачивать нашу семью». Забрали всё подчистую. Хорошо еще оставили коня и сани, чтобы можно было уехать из станицы. Мать вспоминала, что той зимой снега выпало по пояс. Вечером на Крещение она закутала сынишку в тулуп и устроила в санях. Погруженная в тягостные мысли, она не заметила в темноте, как по дороге младенец выскользнул из тулупа в снег. Когда спохватились, отец выпряг коня из саней, вернулся по следу и почти на ощупь нашел сынишку...

Мудрость таланта

Вот он, отец — Семен Андреевич Дибров — на портрете в мастерской сына. Полотно это не раз представлялось на выставках. Образ старого воина с Георгиевскими крестами и советскими медалями на гимнастерке как будто растворяется в свете багрового заката, напоминающего о тех кровавых испытаниях, которые выпали на его долю и раньше срока оборвали жизнь. Отец и представить не мог, что его сын Виктор станет художником. Этот упрямый мальчишка добьется, что его работы заметят в Москве. Так оно и вышло, когда, пусть не мальчишка, но довольно молодой человек, Виктор Дибров поехал со своими картинами на конкурс в Москву. На его работы обратил внимание известный живописец, народный художник РСФСР Георгий Нисский.

Виктор Дибров на том конкурсе занял первое место, а Г. Нисский пригласил его на стажировку в свою мастерскую. Четыре года в столице, промелькнувшие почти в одно мгновение, были насыщены интереснейшей работой, удивительными встречами и творческими поездками по всей стране. После выставки, посвященной Всемирному фестивалю молодежи и студентов в 1957 году, ЦК комсомола приобрел у В. Диброва два пейзажа в подарок делегатам из Аргентины. Кроме живописи Виктор Семенович серьезно увлекся архитектурой. После учебы в Москве он был направлен в Невинномысск и несколько лет работал там главным архитектором-художником города. Затем переехал в Ставрополь.

Работа с Г. Нисским дала художнику ни с чем не сравнимый опыт и колоссальный творческий импульс на многие годы вперед. Для Виктора Диброва практически не было таких жанров изобразительного и монументального искусства, в которых он не проявил бы себя. Об этом со знанием дела говорил и сын Виктора Семеновича, кстати, тоже художник, Александр Дибров: «Отец занимался живописью, графикой, скульптурой, барельефами, смальтой, чеканкой, портретами на мраморе и граните. Он создавал декоративные панно, фонтаны, памятники, стелы, занимался иконописью».

Время расставило всё по своим местам. Полотна Виктора Диброва есть и в частных коллекциях, и в фондах государственных музеев. К многочисленным мемориалам воинской славы, которые в разное время создавал Виктор Семенович, земляки приносят цветы... Неизвестна разве что судьба портретов членов ЦК КПСС, которые четверть века художник писал по заданию крайкома. Такую работу доверяли далеко не каждому, даже опытному, художнику. Четырехметровые живописные головы вождей и более мелких лидеров партии украшали оконные проемы на парадном фасаде ставропольского крайкома КПСС 1 Мая и 7 ноября. Портреты поменьше везли на тележках и несли на руках трудящиеся Ставрополя в колоннах праздничных демонстраций. Колоссальная по объему и ответственности работа отнимала массу сил, времени и, главное, не приносила никакого творческого удовлетворения...

Другое дело - работы В. Диброва, созданные на границе веков. Эти полотна как будто вобрали мудрость самого автора. В них - творческая широта и собственная философия. И снова обращение к корням: и к своим, семейным, и к нашим общим.

...Наверное, в судьбе каждого человека случай нередко играет решающую роль. Кто знает, как сложилась бы жизнь Виктора Семеновича Диброва, если бы он не решился сесть в поезд, идущий на Самарканд. Но, видно, так угодно было Создателю, чтобы на земле стало больше еще на одного мастера, а его творчество делало людей лучше.

Фото Александра ГОЛОЛОБОВА.