Когда поет «турецкий» хор

Не прошло и полгода, а мы уже успели соскучиться... Уезжая после концерта в марте, руководитель хора Михаил Турецкий клятвенно пообещал вернуться. И вот – вернулся! И снова Дворец культуры забит под завязку: это же надо – в дни фестиваля «Музыкальная осень» такой вот подарок! Хор Турецкого временно пребывал в неполном составе. Коллектив покинул солист Артур Кейш, и его отсутствие было весьма заметным. Но ничего, справлялись... Концерт начался, как и всегда, весьма эффектно. Салонная музыка ХVII века. Артисты все «в образе». Лица прикрывают венецианские маски, полупоклоны, изящные пируэты, кисти рук прикрыты гламурными манжетами. Все великолепно, вот тенор-альтино Михаил Кузнецов, что называется, тот, кто нужен. Его высокий голос, вибрации где-то за гранью... Думаю, что, некоторые наши оперные дивы тихо завидуют силе и красоте этого не мужского, но и не женского тембра. Да что дивы? Думаю, что если бы Михаил встретился со знаменитым Фаринелли-кастратом, в чьи одежки так любят сейчас рядиться некоторые «попсовые» певцы, последний бы решил, что все: петь он никогда не будет. Тоже от зависти. Зато для любителей классической музыки появился повод для сравнения. «Лакримоза». Реквием, написанный жизнерадостным Моцартом на закате жизни. Закатом смерть в 30 с небольшим лет назвать трудновато, но вот то что умер Моцарт не от рук Сальери, уже давно не тайна. За несколько лет до гибели его начало преследовать видение: человек в сером. Он являлся ему всюду: среди оркестрантов, на парковых аллеях, в свите какого-нибудь вельможи... Однажды человек в сером плаще пришел-таки к композитору с просьбой написать реквием на смерть любимой жены. Это произведение и стало последним и недописанным. Практически все оперы мира исполняют знаменитую «Слезную» - «Лакримозу». И вряд ли кто-то из этих хоров исполняет ее лучше, чем хор Михаила Турецкого. Потому что здесь нет женских голосов, и оттого и так скорбное пение становится невыносимым. Концерт хора под управлением Михаила Турецкого – это шоу с хорошо продуманным сценарием. Ну представьте себе: церковное пение, арии из опер, народная музыка и... «В хоккей играют настоящие мужчины!» Странноватый подбор, не правда ли? Но в том-то и «фишка», как говорит сам Михаил Борисович. На импровизированной пресс-конференции по окончании концерта ему задали вопрос о всеядности в музыке. «Ну да, мы всеядны! И это наш плюс: доносить слушателю ту музыку, что мы сами любим. Причем мы можем полюбить и хорал синагоги, и блатную музыку... Во всеядности есть масса преимуществ». У хора Турецкого в активе личный рекорд: однажды на каком-то концерте пели 20 часов подряд! И это тоже понятно: отзвучали последние аккорды, а народ стоит стеной и аплодирует, и уходить никуда не собирается. Вот уже и «Многая лета» спели, вот уже и раскланялись в сто двадцатый раз... А они стоят! Приходится продолжать. По поводу ухода одного из самых ярких солистов Артура Кейша: «Сожалеем, но, увы, ничего здесь поделать нельзя. У Артура серьезное заболевание, нужно беречь себя. А с нашим гастрольным графиком разве это возможно?». Хочет ли он своим дочкам такой судьбы - стать артистками? «Нет, категорически и однозначно! Будут юристами, адвокатами, хоть кем-нибудь, но в эту профессию они не пойдут... Вот, кстати, ювелиром быть неплохо...». Очень хорошая новость: книга «Хормейстер», написанная маэстро Турецким, вновь будет продаваться на концертах. Книга очень интересная. Не только и не столько о музыке, сколько об отношении к жизни человека, сумевшего создать один из самых удачных мировых «хоровых» проектов. Да и написана весело: евреи могут не только над миром смеяться, но и над собой... И неизвестно, над чем громче. Пока уставшие артисты переодевались и собирались в поход на ужин, случилось маленькое чудо. За кулисы прошла седенькая маленькая женщина в сопровождении дочери. Оказывается, это первая учительница Евгения Кульмиса, баса-профундо. И вот этот Евгений как-то сначала растерялся, а потом на глазах превратился из баса-профундо в обыкновенного ученика, маленького мальчика, с почтением и некоторой боязнью слушавшего учителя. Майя Андреевна Белова учила Женьку в Челябинске, потом переехала с мужем-военным в наши края, и тут вот встретила «абсолютно положительного моего Женечку Кульмиса»... Вот так. И пока есть наши учителя и родители – мы защищены от вечности, правда же? За кулисами тихо. Вокруг Михаила Кузнецова, одиноко стоявшего после «закулисья», собираются группками поклонницы. Он разговаривает то с одними, то с другими, и никак не хочет уходить со сцены. Уже хористы ему: «Ми-ша! Ми-ша!..» - «Вы не представляете, как у вас хорошо... Тепло!.. Мы же из такого холода уехали, а тут просто снова лето... Люблю я лето!» - «Миша! Да иди уже скорей!!!» И хор Турецкого уехал... Но обещал вернуться.