Кого приютили дачи
Анна Учаева
Сначала милиционеры остановили двух парней для проверки документов. Оба оказались жителями Дагестана, якобы приехавшими в гости к другу. Один из молодых людей с пеной у рта доказывал, что регистрация у него оформлена по всем правилам, хотя из соответствующего документа следовало, что она закончилась еще в середине апреля. «Какой сейчас месяц?» - спрашивает у нарушителя участковый. «Месяц? А какой месяц?» - лицо его собеседника сразу приобретает недоуменное выражение. «Май уже», - подсказывает другой участковый. В ответ тишина, запутался парнишка в датах, видите ли… По новому законодательству граждане могут обходиться без регистрации в течение девяноста дней. Поэтому единственное, что остается сделать сотрудникам правопорядка, - посоветовать все же не медлить с оформлением. Впрочем, в принципе, чтобы совершить правонарушение, хватит и одного дня, а не то что трех месяцев.
Особенно во время рейда нам «везло» на бомжей. Поступила информация, что таковые есть в одном из заброшенных дачных домиков. Первое, что мне захотелось сделать, когда я попала в это помещение, – закричать, как в одном из кинофильмов: «Кислороду мне! Кислороду!». И еще пожалела, что у меня нет навыков обращения с противогазом. Представьте себе ободранные стены, грязные матрацы, разбросанные прямо на усыпанном сигаретным пеплом полу, емкости с грязной заплесневевшей водой и гниющие картофельные очистки по всей комнате. И соответствующий запах. Вскоре «нарисовалась» и нелегальная обитательница этого антуража для триллеров в замызганной майке и с «гнездом» на голове. Причем дамочка была изрядно пьяна. Как и следовало ожидать, колоритная «леди» оказалась самым обычным бомжом. Живет себе в «ничейном» домике, иногда собирает урожай с соседних огородов, по крайней мере, так говорят соседи. Как она поселилась, еще предстоит выяснить. «Знаете, по роду службы еще и не с таким контингентом приходится общаться, - видя мою растерянность, констатирует начальник ОУУМ УВД Промышленного района Геннадий Кобзий. - Попадаются и весьма агрессивные люди». Подтверждение тому - следующий пример.
Еще одного товарища без постоянного места обитания нашли возле дачного магазина. На него уже неоднократно писала заявления местная жительница, где рассказывала, что мужчина периодически ее оскорбляет, угрожает. Да еще и любит погреться «беленькой», после чего, видимо, и тянет на «подвиги». Однако задержанный уверял, что он чуть ли не самый мирный житель Ставрополья, а вот все остальные его не понимают и всячески преследуют. Внешний вид же о мирной душевной сущности отнюдь не свидетельствовал. «Добрый дядя» кричал так, что у окружающих уши закладывало: мол, я тут вам всю Россию построил (когда успел-то?), а вы мне про какой-то паспорт рассказываете, ну нет у меня паспорта и вообще документов тоже. И куда девать таких людей, непонятно. Специальных приемников нет, даже «закрыть» бомжа на несколько суток не представляется возможным. Без удостоверения личности человека вроде как и не имеется в природе. Пожурить его за антиобщественный образ жизни? А толку…
Часов в восемь вечера сотрудники милиции привезли человека, совершенно не способного держаться на ногах. Он оказался сторожем одного из дачных кооперативов. Гордо поправляя на себе камуфляжную форму («В магазине за 250 рублей купил! Чтоб боялись меня!»), горе-охранник пытался доказать, что он практически трезв. При этом громко икал и хватался за деревья. А потом подошел к нашему фотокорреспонденту и доверительно прошептал: «На самом деле я спецагент, не надо меня для газеты снимать. Просто я удостоверение дома забыл». Что ж, каковы сторожа, такова и охрана. Платят «героям» рублей пятьсот в месяц, на сию сумму они и исполняют свои обязанности. Профессионалы на подобную зарплату не согласятся.
Но основной сюрприз ожидал нас уже поздно вечером, когда сотрудники милиции обнаружили дом, где обитает некая религиозная организация. Как рассказал человек, назвавшийся пастором, здесь занимаются реабилитацией людей, зависимых от алкоголя или наркомании. А его приспешники поведали о массе случаев, когда прихожане этой «церкви» избавлялись от самых пагубных привычек. Единственное условие – реабилитация должна проходить не в родном городе, а за его пределами, поэтому здесь практически никого нет из Ставропольского края. Название организации я не стану оглашать из этических соображений, дабы не получилось что-то вроде рекламы или антирекламы. Почти ни у кого из присутствующих не было регистрации. У некоторых отсутствовали документы вообще, как, например, у приезжего из Африки (!). Существуют реабилитируемые вроде бы на пожертвования, так как в период восстановления никто не работает. Если после наведения справок окажется, что данный центр не нарушает закон, о нем можно написать отдельно. Но пока я воздержусь.
Случаи, о которых говорится в статье, пожалуй, кроме последнего, типичны. Бомжи и нелегалы – бич наших дач. В одном из прошлых номеров «Вечерки» был материал о введении должности штатных участковых уполномоченных милиции по обслуживанию дачных кооперативов и садово-огороднических товариществ. С тех пор прошло почти три месяца. Изменилось ли что-то на загородных участках? Местные жители, с которыми мне удалось побеседовать, считают, что да. «По крайней мере, не стало такого повального воровства из домиков, а если что и произойдет, то знаешь, куда можно обратиться», - радуется женщина, представившаяся Валентиной. Хорошо, если так. Но расслабляться правоохранителям, конечно же, рано. Лейтенант милиции Алексей Колесников, который и является тем самым «дачным участковым», сетует: «К каждому дому охрану не поставишь. Не все понимают, что милиционер - это не сторож, отсюда и недоразумения. Мы совершаем регулярные обходы территории, но нереально одновременно находиться сразу везде. (А территория в ведомстве Алексея и его напарника огромная: около сорока садоводческих товариществ. - А.У.). С какими жалобами приходят в последнее время? В основном с заявлениями о кражах. После зимнего перерыва люди приезжают на свои участки и недосчитываются имущества, а иногда видят его и на соседских огородах. Разбираемся, устанавливаем обстоятельства. К счастью, экстраординарных случаев, вроде тяжких и особо тяжких преступлений, не зафиксировано».
Возвращалась я домой уже затемно. А представителям закона, участвующим в операции, еще предстояло оформлять протоколы, беседовать с задержанными.
