Коммунар под колпаком

Та история не похожа на детектив. Она и есть детектив. В редакцию «Вечернего Ставрополя» обратился за помощью директор ООО «Зеркальное» Красногвардейского района Александр Дурнев. Он рассказал нам о том, что местная милиция, не имея на то никаких правовых оснований, возбудила против него уголовное дело по признакам мошенничества. Мы согласились проверить информацию и выехали на место. Но когда мы уже подъезжали к поселку Коммунар, где и живет большинство работников и пайщиков предприятия, на мобильный телефон позвонил один из них и сказал, что директора и заведующего током мы можем найти… в отделении милиции. И что последнего держат там без всяких санкций вот уже несколько часов, а первый, несмотря на предынфарктное состояние (Александру Михайловичу врачи настоятельно рекомендовали находиться в больнице), все же бросился выручать коллегу.

Мы подъехали прямо к опорному пункту милиции ­ небольшому зданию в центре поселка ­ и встретили директора у входа. Александр Дурнев показывает исколотые руки: только что из­под капельницы. Вместе с адвокатом входим в опорный пункт и видим трех милиционеров. Двоих из районного отдела и местного участкового Михаила Заскалько. Здесь же – заведующий током Александр Ашихин, который рассказал, что следователь приехал к нему на ток и, взломав сейф с документами, забрал бумаги, распорядившись заведующего задержать под каким­либо предлогом. Каким оказался предлог? Один из милиционеров поясняет, что составлен протокол о «незаконном неповиновении сотрудникам милиции» ­ это четко слышно на нашей диктофонной записи, против ведения которой, кстати, милиционеры не возражали.

Ашихин рассказывает, что следователь Васильченко в сопровождении других сотрудников милиции днем не отпускал его с работы, требовал журнал весовщиков и другие бумаги, грозил посадить на десять суток. Ни положенного в подобных случаях постановления о производстве выемки, ни других документов ему никто не предъявлял, как и не предъявлял их и не зачитывал приглашенным понятым (что подтвердила нам одна из понятых – управляющая делами сельской администрации Таисия Шлыкова). «А за что протокол составили, за какое нарушение, в чем оно заключалось? Как Ашихин мог вам сопротивляться, ведь это ваши требования незаконны?» ­ снова спрашивает милиционеров адвокат Владимир Хомутинников. И тут происходит самое интересное: работники милиции, смутившись (возможно, на это повлияли переговоры, которые один из лейтенантов в течение нашего визита вел по мобильному телефону), выдают новую версию: «А вы протокол видели?» Ну откуда ж мы видели, только приехали. Конечно, не видели. А милиционеры вдруг сделали вид, что не поймут, о чем разговор. Какой­такой, мол, протокол вообще, о чем вы говорите?! «Так был протокол или нет?» – допытывается адвокат. «Нет!» ­ отвечает участковый. Вот так, всего за несколько минут, три работника милиции в присутствии юристов и журналистов да еще и при включенном диктофоне дружно «забыли» о «неповиновении» заведующего током Александра Ашихина, который после этого вышел наконец­таки на свободу.

этой минуты нам стало ясно, какими методами в поселке Коммунар сотрудники органов внутренних дел ведут беседы и допросы. Но во имя чего они нарушают закон? Кто кого обидел и что поставлено на кон? Думаю, читатель сам сможет ответить на этот вопрос, прочитав нашу историю до конца.

Итак, все началось год назад. Летом к Александру Дурневу приехали представители ООО «Рада» и предложили пять миллионов рублей в обмен на обещание «Зеркального» поставить «Раде» тысячу тонн семян подсолнечника. Разумеется, когда те соберут урожай. Оплату произвели векселями. Договор заключили, по рукам ударили и разъехались.

Год выдался для хозяйства неурожайным, подсолнечника собрали мало. «Зеркальное» условий договора не исполнило по форс­мажорным обстоятельствам, на что имеются соответствующие документы, вплоть до справки с метеостанции о неблагоприятных погодных условиях. По сути, это спор двух хозяйствующих субъектов. Прямая дорога кредитора при таких обстоятельствах – в арбитражный суд. Однако в «Раде» решили иначе, написали заявление в милицию, и 17 марта 2006 года в Красногвардейском РОВД возбудили уголовное дело по признакам мошенничества. Директора А.Дурнева подозревают в том, что он мошенническим путем завладел векселями Сберегательного Банка РФ, присвоил их и распорядился по своему усмотрению. И это несмотря на то, что по всем правилам составлены акты приема­передачи векселей, все векселя оприходованы в книге учета ценных бумаг и использованы в интересах предприятия, о чем свидетельствуют бухгалтерские документы. Согласитесь, люди, использующие привлеченные средства в личных целях, так не поступают. И главное – долг директор признает, предприятие уже отгрузило часть продукции, «Раде» предложили подписать дополнительное соглашение к договору, от чего представители «обиженной» стороны пока отказались. Пишу «пока», потому что, по словам В.Хомутинникова, переговоры о заключении такого соглашения в настоящий момент продолжаются. Но где же здесь обман и хищение, определяющие признаки мошенничества?

­ Споры по выполнению договоров между коммерческими предприятиями регулируются исключительно гражданско­правовыми нормами, – говорит адвокат. ­ Если предприятие «Рада» считает, что ему нанесен ущерб – пусть обращаются в арбитражный суд и действуют в рамках закона. При чем здесь уголовное преследование? Директор А.Дурнев – представитель предприятия, и не более того. В чем заключаются его незаконные действия? Никаких оснований для возбуждения уголовного дела у милиции нет и быть не может. А привлечение к этому делу сотрудников правоохранительных органов – ничто иное, как государственный рэкет, иными словами, выбивание долгов с применением власти. Властью же сотрудников милиции наделило государство совсем для другой цели: бороться с преступностью. И уж никак не для решения коммерческих вопросов.

ледователя Васильченко отсутствие события преступления не смущает. Вернее, он уверен в его наличии. К сожалению, Василий Владимирович отказался с нами встречаться, сославшись на то, что расследование продолжается, что он – лицо не публичное, а его позиция выражается в его профессиональных действиях. Но раз так, то нам не составит труда все же изложить позицию Василия Владимировича, ибо о его действиях мы осведомлены из рассказов других людей и из официальных документов. Работники предприятия, к примеру, утверждают, что не раз видели следователя в компании представителей «Рады», он передвигается на их машине. Что последние делали в Коммунаре во время расследования уголовного дела? В чем­то помогали милиции? Об этом можно только догадываться.

А вот цитата из ходатайства адвоката о прекращении уголовного преследования А.Дурнева: «17 июля 2006 года Васильченко В.В. с двумя неизвестными лицами, представляющими интересы ООО «Рада», появился в кабинете директора ООО «Зеркальное» Дурнева и потребовал от него выполнить обязательства по договору с ООО «Рада», а когда Дурнев объяснил, что немедленно не может исполнить обязательства в полном объеме, Васильченко вручил ему повестку о вызове на допрос в качестве подозреваемого к 14.00 18.07.2006 года, пригрозив при этом ему в присутствии других работников, что он завтра его задержит, и он из камеры будет давать указания об отгрузке продукции…»

Процитируем мы и жалобу директора на имя начальника ГУВД Ставропольского края: «Я, как законопослушный гражданин, понимал, что следователь должен разобраться в сложившейся ситуации и вынести справедливое, основанное на законе решение по поступившему на меня заявлению. Но когда уголовное дело принимает к своему производству начальник отделения СЧ ГСУ при ГУВД СК майор юстиции Васильченко В. и при первой же встрече со мной заявляет, что он завтра посадит меня в следственный изолятор и будет выбивать из меня признание, говорит о том, что заинтересован в том, чтобы я решил денежные вопросы с представителями ООО «Рада», и тогда он прекратит уголовное дело, то при такой ситуации я не могу больше терпеть…» Несколько сумбурно изложено, но смысл понятен. Конечно, это только слова А.Дурнева, но ведь это серьезное заявление требует проверки, дабы эти слова подтвердить или опровергнуть!

лександр Михайлович Дурнев, конечно, рассказывает нам о своих злоключениях очень эмоционально:

­ Ну скажите, какие я деньги мог присвоить? За каждую копеечку ведь могу отчитаться, все строго зафиксировано в документах. И каждый работник наш об этом знает. А мне следователь говорит, что закроет в камере, применит силу, пока не признаюсь, что я векселя обналичил, деньги забрал и потратил. А с другими как обращаются? Полдня хозяйство не работало, согнали специалистов, люди не смогли получить зерно – натуроплату за земельные паи. Наш заведующий током Александр Ашихин – он мухи не обидит, человек законопослушный, чем милиционеры и воспользовались. Домой человека не отпускали, хорошо, что вы приехали, они ведь огласки боятся!

И другие работники «Зеркального» и жители села своих эмоций не скрывали, ведь действия милиционеров парализовали работу предприятия в день пика работы тока. Десятки жителей собрались в тот день на стихийный митинг, и если бы милиционеры на нем присутствовали, они услышали бы много неприятных слов в свой адрес. Пусть их хранит электронная память нашего диктофона – так, на всякий случай. А что же дальше?

­ Создаются искусственные основания для ареста Дурнева, ­ уверен Владимир Хомутинников. ­ А сотрудники милиции своими действиями подливают масла в огонь, фактически его провоцируют. Задержали работника предприятия ­ директор бросился на выручку. Это же естественно! Или вот разошлись слухи по поселку про уголовное дело. Ну как тут руководителю хозяйства не выйти к людям, не объяснить им все? А следователю все это на руку: для допросов, значит, директор болеет, а с людьми на улицу выходит разговаривать. Значит, уклоняется от следственных действий…

Здоровье Александра Дурнева подорвано. Работники предприятия и другие коммунарцы взволнованы, и это волнение еще неизвестно во что выльется. Все здесь друг друга знают, и, разумеется, об истории с якобы похищенными деньгами осведомлены все. Сохранить доброе имя в поселке – дорогого стоит. И это, может быть, важнее для Александра Михайловича Дурнева, чем официальное признание его невиновности. Но разве до этого есть дело тому, кто даже о своем добром имени, видимо, не печется?