Космические экстремалы

Они не летали в космос, хотя вполне были готовы к этому ­ ведь именно им, космическим испытателям, первым пришлось пройти тот путь, по которому потом проследовали первые и последующие поколения космонавтов, а их рекорды золотыми буквами вписаны в историю отечественной космонавтики. Испытатели — добровольцы из Института авиационной медицины начали космическую подготовку немного раньше, чем отобранные в отряд космонавтов, и о полетах не думали. Сакраментальное «А почему не я?» пришло уже потом, после того как слетавших в космос на Земле ждали слава и почести. Но, как люди военные, они подчинялись установленному порядку, а на опасные эксперименты шли добровольно — внештатно. Первый полет человека в космос, вернее, баллистический спуск с большими десятикратными перегрузками, в Центре управления полетом не вызвал особого беспокойства: испытатели доказали ­ для человеческого организма это не предел.

КОВАРНАЯ НЕВЕСОМОСТЬ

Прошедшие испытание невесомостью в один голос уверяют, что несколько минут такого состояния создают ощущение необыкновенной легкости, вызывают восхищение и восторг, переходящие в эйфорию. Однако несколько часов, суток, не говоря уже о месяцах, проведенных в состоянии исчезнувшего веса, пагубно влияют на здоровье. Постоянная тошнота, галлюцинации, частые мышечные судороги доводят космонавта до стресса и нервных срывов.

Так произошло с первой женщиной­космонавтом Валентиной Терешковой, которая переполошила весь Центр управления полетами, часами не выходя на связь, а когда Королеву на несколько секунд удавалось связаться с «Востоком­6», «Чайка» неизменно отвечала, что корабль не слушается. Дело было не в корабле ­ техника работала исправно, а вот для Валентины Владимировны трое суток пребывания в космосе стали тяжелейшим испытанием, и в первую очередь из­за невесомости. Результаты неудержимой тошноты она прятала за обшивку кабины…

В Институте авиационной медицины врачи ломают головы, как приучить человеческий организм к невесомости ­ главному врагу космонавта. Проблема состояла в том, что на Земле такое состояние возможно было воспроизвести только на 30 — 40 секунд, что, конечно же, не могло удовлетворить ученых, мечтавших о многочасовых полетах. В ход идут вращающиеся кресла, качели, специальные стенды, провоцирующие все характерные симптомы длительного пребывания в невесомости. И снова первыми идут испытатели­добровольцы. Один из них, Алек Мнацаканян, врач, специалист по выживанию, с первых дней работы в Институте участвовавший в самых опасных экспериментах, очень тяжело переносил вестибулярные нагрузки, поэтому именно на нем было решено отрабатывать методы тренировки вестибулярного аппарата. Но и этот эксперимент не оправдал надежд. Три­четыре минуты работы на специальном вращающемся кресле ­ и у испытателя начинались головокружение, слюноотделение, горечь во рту, ему становилось плохо. И хотя выдержка и мужество добровольца позволяли довести время исследований до 15 минут, все понимали, что это ничтожно мало для длительного полета. И тогда врачи придумали испытание, похожее на средневековую инквизиторскую пытку, хотя внешне и безобидную. Испытателей укладывали в кровать головой ниже уровня ног, так что кровь приливала в мозг, как при невесомости. Лежали без движения, даже в туалет вставать было нельзя. Уже через несколько недель у добровольцев атрофировались мышцы, нарушилось пищеварение, ослабло сердце. А лежать надо было месяцы… Но еще более мучительная процедура — длительное время жить в воде, где не чувствуется собственный вес, позвоночник разгружен, а легкие сдавлены, — все как в космосе. Выдерживали не все. Зато ученые и испытатели были едины во мнении — находящийся в космосе должен постоянно заниматься физзарядкой. Вскоре на космических кораблях, а затем и на орбитальных станциях были установлены специальные тренажеры. Космонавты, проведшие годы в невесомости, с благодарностью и уважением вспоминают тех, кто, пройдя через адские муки неизвестности, позволил им находиться эти годы в космосе более­менее комфортно.