Легионер — это всегда бегом

Заваленная снегом Европа, скованная льдом, промерзшая, унылая какая-то... На экране телевизора мелькают кадры: вот хорватские спасатели вытаскивают машину из сугроба, вот итальянцы с ужасом смотрят на каналы Венеции, покрытые льдом. А вот французские солдаты лихо машут здоровенными совками, похожими на наши дворницкие лопаты без ручек. Лысые макушки прикрыты беретами с кокардой, похожей на цветок. Всей семьей вглядываемся в лица, несколько секунд мелькающие на экране. Нет, все похожи друг на друга, как близнецы. Даже если очень постараться, нашего Дениску-легионера не узнать...

Встретились, и чуть насмерть не разругались: разные мы поколения, разные взгляды на жизнь. Денька когда-то из армии вернулся не таким «широким», как сейчас: сидит за столом и занимает очень много места. Смеется: «Во Франции популярна одна картинка: хлипкий мужичок, придавленный громадным круглым рюкзаком, из которого торчат снаряды, ракеты, еще какая-то фигня. Это легионер: рюкзак, автомат - и идет. Или бежит. Когда я в нашей армии был, нас доставали «вербовщики»: брошюрки, плакатики-агитки, рассказы о красивой жизни во Франции... «Вербовщики» оказались липовыми, но сама идея запала в голову. Я уже год был «на гражданке», когда меня нашел друг Олег, уехавший в легион через две недели после дембеля. Поговорили. Не скажу, чтоб так уж меня идея увлекла, но я был без работы, в охранники идти не хотел и как раз решал, не продолжить ли службу в армии по контракту?..»

- Денис, а что, русских много там? Скажи «нет»...

- Скажу «да». И даже больше, чем много. Я статистику не знаю, но могу сказать, что процентов сорок славян. Из Восточной Европы, стран СНГ. Россиян в легионе примерно четверть. Исходя из того, что весь легион — это около восьми тысяч солдат, наших тысячи две. Да еще если учесть бесконечную ротацию: одни уходят, другие приходят — легион постоянно пополняется.

- Это ж сколько наших там, в наемниках?..

- Не считайте. Тем более что там нет наемников. Там контрактники! Вообще странно получается: дальнобойщики, моряки, летчики, да вон — балетные, работающие на заграничные компании, молодцы, деньги зарабатывают! А в легион отребье какое-то идет, получается? Франция не ведет боевых действий, легион работает под эгидой ООН, основные задачи миротворческие. И, кстати, легиону требуются помимо солдат еще и программисты, водители, музыканты, врачи, да хоть писари! Уровень легиона сейчас на такой высоте, что даже самым продвинутым армиям до него далеко. Это уникальное подразделение, спецназ со своими системами обеспечения, обучения, традициями...

- Кто попадает в легион? Говорят, что там человек может спрятаться от проблем с законом...

- Раньше, да, возможно. Сейчас через сито отдела безопасности («гестапо») так запросто не просочишься. С первой минуты пребывания на территории легиона я чувствовал: за мной следят. Ну не так уж прямо, но присматривают постоянно. Бесконечные тестирования, расспросы, думаю, что и подсадные у нас были: вдруг что-то скрываем. За это время идет проверка кандидата через Интерпол, запрашивается вся возможная информация. Неужели вы думаете, что Франции нужны воинские формирования, состоящие из убийц и грабителей? Случаи, когда волонтер на родине кому-то лицо начистил, в расчет не берутся. В «легии» служили и служат солдаты более чем ста национальностей. Иногда это совсем уж «экзотические» вкрапления: парни из крошечных племен Мадагаскара, с островов Полинезии, например. Трудно, но уживаемся: «Legio Patria Nostra» (Легион, Отечество, Семья) — эти слова на каждом шагу. Раньше меняли имена, теперь все по желанию, это тоже дань традиции. Попавший в легию исчезает для остального мира надолго: нельзя звонить-писать первый год, нельзя покупать машину, квартиру, жениться - в общем, нельзя связывать себя хоть чем-то. Многие не выдерживают, дезертируют. Но большинство «наемников» копит деньги, понимая, что это единственный способ заработать относительно быстро и легально. Абсолютное большинство тех, кто удержался на службе, рассчитывает получить гражданство Франции.

- Как ты-то туда попал? Это же очень сложно...

- По туристической визе добрался до Парижа, это самое легкое из всего «приключения». Нашел вербовочный пункт, там пробыл три дня. Потом в Обань, в штаб-квартиру легиона, был там дней двадцать. Оттуда через Марсель нас, «ангаже волотэ», новобранцев, отправили в Кастельнодари, учебка там. Французы любят легионеров. В сознании рядового жителя страны прочно сидит лояльность, ведь эти люди служат от имени и во имя Франции. Это бренд страны, часть ее вывески. Очень серьезная, боевая часть, уникальная по многим категориям армия.

- Расскажи про муштру... Правда, что в легионе узаконены телесные наказания? Слушай, прямо как в старой русской армии: лайковыми перчатками по морде, шпицрутены...

- На следующее утро после прибытия на вербовочный пункт я уже драил полы в столовой. Все, как в нашей армии: работай отсюда и до обеда. Все, что угодно, лишь бы солдат не сидел без дела. В Обани нас строем водили вокруг казармы, мы подбирали окурки и всякий мелкий мусор. Но газоны не красили, нет... Каждое утро бег, тренировки. В учебке уже двор не мели, полы не мыли. Так, изредка. Но гоняли нас страшно! Не поверите: здоровенные парни плакали: слезами умывается, задыхается и бежит. А еще если добавить незнание языка, каких-то элементарных вещей... Кстати, языковой барьер быстро падает: к каждому новобранцу приставляется легионер, он и обучает необходимому минимуму. Мне проще было, я этот варварский язык чуток знал и вполне сносно «компри», понимал. Остальные мучились: читаешь одно, говоришь другое, подразумеваешь третье...

Про наказания. Легион очень крепко стоит на ногах благодаря традициям. Предполагается, что нет никаких разногласий между солдатами, и уж тем более между волонтерами. Случались драки, и их участники вылетали моментально на улицу, без разбора на правых и виноватых. Но вот странная традиция — затрещина. Сержант или капрал вполне могут дать тебе по затылку, если что-то сделал не так. Причем к «преступлениям» относятся и нечищеные берцы (мы их чистили раз по десять в день), и небрежность в одежде, и «непонятая» команда. Я спокойно на это смотрел, не знаю почему. Наш капрал, поляк, очень суровый легионер, заставлявший нас отжиматься по сто раз в день, бегал с нами кроссы, шел в марше «Белых кепи», сам лечил наши мозоли, порезы-царапины, следил, хорошо ли нас покормили. Возился с нами как нянька: вечером проверял, не натерли ли мы ноги, все ли вовремя улеглись спать, всего ли хватает в личном шкафчике? Хотя частенько из шкафчиков летели на пол наши скромные пожитки: нарушен «пакетажь», укладка. Честно, я даже посмеивался над затрещинами: не видали вы наших армейских «дедов»! Кстати, в легионе запрещено орать на солдат. Ну, командуют громко, по делу. А вот срываться в крик — это нет... Сколько раз я спокойно слушал, как мне сержант-шеф что-то рассказывает. А потом оказывалось, что мне уже отжиматься пора давно. За неповиновение команде. Легиону не нужны неврастеники, бестолковые «милитеры». Нужны спокойные, профессиональные бойцы.

- А что было самым-самым трудным?

- Маршировать. 88 шагов в минуту, как черепахи... Да еще петь надо. С непонятными задержками дыхания, с остановками... У меня голова от всех этих песен болела, ноги немели, пока не привык. Песни легиона — отдельная тема. Это обязательная часть программы, и не было случая, чтобы мы шли куда-то строем и не пели. На примере песен видно, как меняется легион. К примеру, марш «Кепи Блан», неофициальный гимн, это песня танкистов вермахта, заимствованная у немцев, служивших в легионе после Второй мировой. Есть французская строевая «классика», очень сложная в исполнении, есть итальянская, и уже давно легионеры поют «Катюшу», причем на русском! Это нонсенс, но к русским во Франции особое отношение, так что нашу любимую песню поют все: англичане, канадцы, египтяне, сенегальцы.

Кстати, только мы удостоились такого «нежного» обращения: если полосу препятствий проходит «наш» легионер, ему помогают русскими командами: «Давай-давай! За Родину! За Путина!..». И только русские додумались до такого: на марше «Кепи Блан» наши парни вполне могут взять рюкзак отстающего легионера. Один рюкзак на спине, другой — ремнями на лбу, или на груди... Да еще автомат «ФАМАС», как дитя, прижат к груди. Одна из легенд: однажды ночью русские десантники переложили каменную эмблему легиона, выложенную на склоне горы, на серп и молот. Не знаю, как другие, но я подписывал пункт в контракте о запрете матерных русских слов. Есть только одно слово, подаренное поляками, «курва». Вот им и изволь ругаться.

- Вот ты отработаешь первый контракт, а потом что?

- Я не знаю. Попытаюсь отслужить все 15 лет. Это гарантированная пенсия, гражданство Франции. В легионе есть свои дома отдыха, пансионы, клиники... Это, по большому счету, государство в государстве. Но и за пять лет можно хорошо заработать. Поляки, чехи, немцы умудряются выйти с приличной суммой денег, с квартирой... При этом связь с товарищами по оружию не теряется, как правило. Да что судить-то сейчас? Мне еще больше года работать.

- Денис, а в нашей армии контрактником ты служить не захотел...

- Понимаю, о чем вы. Кто не кормит свою армию, тот будет кормить чужую. Перефразирую: кто не кормит свою армию, потеряет своих солдат. Наши призывники убегают из страны, чтобы поступить на службу в армию чужой страны. Это нормально?! Когда мамы благословляют их на адский труд, лишь бы был живым? И не надо их слабаками называть: тут служба пострашнее будет, чем в «непобедимой и легендарной». Тут придется и в пустыне пожить, а то и в «горячих точках»... Миротворцев убивают так же, как и прочих: пули не разбирают. И ведь идут пацаны! Не поступает первый раз — будет нелегалом в Европе, вернется к воротам «вербовки». Я не стратег. И не мое дело решать, как нужно удерживать потенциальных солдат на Родине, но делать это нужно немедленно. Думали вон, что в России будут год служить пацаны, так и нормально будет. А как шли из армии цинковые гробы, так и идут: замерз, убили, уморили голодом. Во Франции любое происшествие с солдатом рассматривается как ЧП. Если заболел — вылечат, ранен — опять же, заплатят, гражданство дадут, пожизненно обеспечат соответствующей помощью. А если легионер погиб при выполнении задания — скорбеть будет вся страна, на прощание прибудет президент, он склонит голову перед памятью погибших, и все расходы страна возьмет на себя. Малейшее желание родных будет учтено.

- Вот почитает молодой парень и решит, что надо немедленно собираться... Что легион его ждет.

- Не надо. Конкурс огромный, шансов попасть мало. А если уж решился, то нужно помнить: тебя там не ждут. И вкалывать будешь как проклятый, в грязи, под дождем, на камнях, а то и под пулями...

Каждый сам себе строит будущее. Ну, не могу сказать, что очень мне понравилось то, что русский парень присягнул чужой стране. Но как сделать, чтобы наши призывники не прятались в тайге и на Канарах? Не уходили в чужие армии... Может, обсудим на нашем сайте?