Летний снег

У тех, кто разлучал детей из семьи Грининых с родителями и рассовывал их по детским домам, представление о жизненных ценностях было другое. Дело было в 1933 году в кубанской станице Прочноокопской. Так что о раскулачивании и коллективизации Мария Михайловна Завгородняя (Дерюгина) узнала не по учебникам, а испытала в полной мере собственной судьбой. В четыре года она потеряла всех близких. И даже настоящее свое имя она узнала много лет спустя. Девочка поступила в Армавирский детский дом № 1 имени Клары Цеткин без документов. Воспитатели назвали ее Машей, а фамилию дали – Дерюгина. Только в восемнадцать лет стало известно, что на самом деле она - Ольга Гринина…

Недавно Мария Михайловна Завгородняя пришла в редакцию, чтобы рассказать о тех, кто помог ей не сгинуть в военном лихолетье, кому она и по сей день благодарна своим вторым рождением.

Беда за бедой

Летом 1942 года стало понятно, что фашисты скоро окажутся в Армавире. 2 августа в здание детского дома попала бомба, начался пожар. Мария Михайловна Завгородняя хорошо помнит тот день: огонь, паника, ужас, охвативший и взрослых, и детей. Детдомовцам сказали, что придется уходить из Армавира вместе с беженцами и отступающими частями Красной Армии. Тем временем заведующая детдомом сложила в повозку продукты, усадила своих детей и устроилась сама. Повозка тронулась, детдомовцы – за ней. Лошадь шла все быстрее и быстрее. Дети побежали, боясь отстать. Но тут заведующая повернулась к ним, и кнут угрожающе просвистел над головами… Говорят, что после войны ее судили.

Ребятишки оказались брошенными на произвол судьбы. Они брели вслед за вереницами беженцев, спали где придется, ели всё, что попадалось по дороге съедобного. В станице Отрадной заночевали в брошенных местными жителями домишках. Наутро основная группа ушла дальше, а несколько девчонок проспали, а когда поняли, что отстали, решили вернуться назад в Армавир.

Спасители

Маша Дерюгина была в основной группе. Десять дней детдомовцы брели самостоятельно, пока не встретились с бойцами 136-го армейского запасного полка. Командовал им подполковник Алексей Максимович Абрамов. Ему никто не поручал взваливать на себя ответственность за брошенных детей, в тот момент он просто сказал: «Это государственные дети, они пойдут с нами». Перед красноармейцами стояла задача через перевал Донгуз-Орун попасть в Грузию. С детьми, среди которых были совсем малыши, сделать это стало гораздо сложнее.

Мария Михайловна на всю оставшуюся жизнь запомнила тот переход. На равнине был жаркий август, а в горах вдруг началась зима. Сначала пошел дождь, а у перевала стал срываться мокрый снег. Чем выше поднимались, тем сильнее становился снегопад, а потом и вовсе начался буран. Дети отправились в дорогу в летней одежде, у многих не было обуви. Для них бойцы смастерили из голенищ своих сапог подобие мокасин, чтобы ребятишки хотя бы не ранили ноги. Чужие люди в тот момент стали роднее родных. Красноармейцы мерзли, но укрывали детей своими шинелями и бушлатами, маленьких и совсем обессиленных приходилось нести на руках. Казалось, что этой опасной дороге не будет конца. Отдельные эпизоды выпали из памяти Марии Михайловны из-за того, что она от голода и обморожения потеряла сознание. Не всех детей удалось сберечь…

Дети поверили, что самое страшное осталось позади, только тогда, когда, преодолев перевал, увидели зеленую траву и первое жилье. Местные жители, увидев группу оборванных, изможденных детей в сопровождении военных, на которых тоже невозможно было смотреть без сострадания, без лишних слов выносили еду и воду. Задачу, поставленную подполковником Абрамовым, военные выполнили: «государственные» дети попали в тыл. Ребята, которые за время перехода успели привязаться к своим спасителям, а командира называли «папой», простились с красноармейцами в городе Зугдиди. Их разместили в школе возле чайных плантаций, а бойцы пошли дальше, на переформирование. Вскоре детей определили в детский дом поселка Коджори.

Жить и помнить

По-разному сложились судьбы детдомовцев из Армавира. Из ста человек после окончания войны в живых остались только 47 человек. Кто-то после освобождения Кубани от фашистов вернулся в свой детдом, кто-то упорно разыскивал родственников, кто-то остался в приютившей обездоленных детей Грузии. Маша Дерюгина с воинским эшелоном вернулась в Армавирский детский дом. Училась, получила специальность парикмахера, помогала в госпитале ухаживать за ранеными. А в 1946 году удалось найти старшую сестру Клавдию. Это от нее стало известно, что Маша вовсе не Маша Дерюгина, а Оля Гринина. И что другие несовершеннолетние дети из их большой семьи воспитывались у чужих людей в Дербенте. Что братья Николай и Степан погибли на фронте, а еще один – Александр – остался в живых и работал на железной дороге. И горькую правду о том, что родители умерли в Сибири, тоже открыла сестра. Спустя годы Мария Михайловна впервые увидела свою маму на чудом сохранившейся фотографии. Сестра забрала Марию-Ольгу с собой в Ставрополь, где жила со своей семьей …

Бывшие детдомовцы встречались несколько раз после войны, с радостью узнавали о том, что кто-то встретил своих близких. Как это случилось с Валей Сытник, которую нашел отец. А Кате Слободниковой посчастливилось увидеться после войны с А.М. Абрамовым. Алексей Максимович долго искал детдомовцев. Спасенные им и его бойцами дети выросли и навсегда запомнили тех, кому обязаны жизнью. Им хотелось, чтобы об этих отважных людях знали все. Она написала письмо в газету «Красная звезда». А потом рассказ Марии Михайловны Завгородней (Дерюгиной) о переходе через перевал вошел в документальную повесть Владимира Гнеушева и Андрея Попутько «Партизанский заслон». Щемящим свидетельством об этом эпизоде военного времени стала картина художника из поселка Иноземцево Николая Качинского. По воспоминаниям участников того перехода он написал полотно и назвал его «Во имя жизни». В 1982 году комсомольцы двух армавирских заводов – приборостроительного и тяжелых весов – установили на перевале памятник воинам 136-го запасного стрелкового полка.

В начале 80-х журналист Сергей Сутулов опубликовал в «Ставропольский правде» очерк «Перевал» о детдомовцах и их спасителях. Ему удалось разыскать многих участников перехода. Для журналиста большая удача, когда скрупулезные поиски приводят к результату, на который, казалось, уже не было надежды.

С тех пор прошло двадцать с лишним лет. Мария Михайловна рассказала о том, что за эти годы удалось узнать, где оказались после войны ее детдомовские друзья, о которых не было сведений. Иван Недринец обосновался в Крыму, стал капитаном дальнего плавания. Людмила Склярова живет в Санкт-Петербурге. Валентин Калашников – в Армавире…

Они хлебнули в полной мере сиротства и войны, увидели неприкрытую подлость и истинное самопожертвование, научились быть благодарными за доброту и сердечность. И сколько живы, будут помнить тот летний снег и лютый холод на перевале, от которых их укрывали бойцы подполковника А. Абрамова.