Место встречи миров и цивилизаций. Во время экспедиции по Ирану Юрий Литвиненко и Николай Охонько проехали 5500 километров

- Самое интересное – это место встречи миров и цивилизаций. В Иране мы наблюдаем множество исторических границ: греческой и персидской цивилизаций, римской и парфянской, римской и сасанидской…
- С чего началось ваше путешествие?
- Сначала мы побывали в Тегеране. Это 15-миллионный город с узкими улицами, забитыми автомобилями, и с очень узкими тротуарами. Достопримечательностей в Тегеране мало. Одна из них – Гюлистанский дворец, где проживали представители Каджарской династии, которую в 20-е годы прошлого века сменила династия Пехлеви. Еще одна достопримечательность – дворец последних шахов. Когда в 1979 году произошла исламская революция, иранский шах бежал за границу, и к власти пришел Хомейни. Весь дворец музеефицирован и открыт для посетителей.
- Николай Анатольевич, в Иране Вы осмотрели около 50 памятников древности и средневековья. Какие из них оставили наиболее яркие впечатления?
- Например, знаменитый памятник Тахт-и-Сулейман. Здесь в глубокой древности происходили активные вулканические процессы. В жерле одного из вулканов образовалось озеро глубиной до ста метров. Это место облюбовали еще Сасаниды во II – VII веках нашей эры. Они были зороастрийцами и поклонялись огню. Но одна из священных стихий зороастрийцев – это вода. Сасаниды построили большой зороастрийский культовый центр, а всю территорию обнесли укрепленной стеной. Сохранился дворец, храм Огня и храм Анахиты. Тогда же появилось предание, что на возвышенности возле этого комплекса родился Зороастра.
Арабы прервали существование этого комплекса. Жизнь вернулась в эти места с монгольской династией Хулагуидов. Хан Хулагу, внук Чингисхана, возглавил отряд монголов, захвативших Иран. Его резиденция находилась на месте города Казвина, недалеко от Тегерана. А на лето Хулагуиды переселялись во дворцы, построенные у священного зороастрийского озера.
Сейчас каждое лето на озере проводят зороастрийские ритуалы, примерно как у нас на Ивана Купала. Со всего Ирана съезжаются люди. Облаченные в белые одежды, они становятся кольцом по периметру озера и исполняют особые обряды. Они вообще-то противоречат основам ислама. Но это место как будто вышло за пределы ортодоксии, даже духовное руководство не запрещает праздник в Тахт-и-Сулейман.
- Насколько я знаю, европейцы довольно активно путешествуют по Ирану, а вот россияне охотнее посещают Турцию, Египет, Арабские Эмираты. Если судить по Вашему рассказу, в Иране можно получить впечатлений ничуть не меньше, чем в других экзотических странах… 
- Пожалуй, да. Однако по объему туризма Иран далеко уступает всему Ближнему Востоку. В Иране туризм не такой, как в Египте или Турции. Наверное, поэтому россияне там почти не бывают. Ведь у нас большинство туризм воспринимает как возможность «оттянуться», пожарить пузо на морском берегу. Зато в Иране мы встречали много немцев, австрийцев, французов, англичан, японцев и китайцев. При этом въезд в страну израильтянам запрещен, а американцам передвижение по стране разрешается только под строгим надзором. На любого иностранца, приехавшего в Иран, распространяются законы этой страны. Для женщин обязательно ношение головного убора по типу хиджаба. Мы заметили, что европейские дамы совершенно не умеют повязывать платки, в таком виде они очень забавно выглядят, напоминая Маврикиевну с Никитичной.
Для туристов поддерживается неплохая гостиничная инфраструктура. Есть тип гостиниц, сделанных под старину, a la караван-сарай, с внутренними двориками, бассейнами, благоухающим садиками.
В Иране самые потрясающие мечети, какие мне приходилось видеть в исламских странах. Это громадные комплексы, которые включают центральную площадь, по периметру четыре айвана, а также часто зимнее и летнее медресе. В каждом городе мечеть – это средоточие общественной жизни.
Состояние древних памятников в Иране, степень их подачи туристам несколько уступает тому, что мы видим в Турции и на Ближнем Востоке. У них, по большому счету, к музеефицированным шедеврам, где все раскопано, можно отнести разве что Персеполь. Остальные памятники – это просто чуть-чуть восстановленные и слегка законсервированные руины.
- Тем не менее Вы с Юрием Николаевичем нашли для себя много интересного в этой стране. Например, посетили те места, где еще до нашей эры побывали скифы …
- Действительно, для меня, как историка и археолога, была очень интересна поездка в город Хамадан. Он стоит на месте столицы Мидии, которая называлась Экбатаны. В период между 550 и 500 годом до нашей эры Мидия была покорена скифами. Они захватили Мидию, с ее столицей Экбатаны, и правили Мидией 28 лет. Но однажды мидийцы позвали их на пир, напоили и в один момент уничтожили всех их вождей. Скифам пришлось покинуть Мидию. Они вернулись в Предкавказье, и после похода в Иран наряду с поклонением своим языческим богам стали исповедовать зороастрийские воззрения, строить храмы огня. На территории Ставрополья, как память о переднеазиатских походах скифов, остались погребальные комплексы типа Александровского кургана с храмом огня. Многие археологи также считают, что именно после знакомства скифов с искусством древнего Ирана окончательно сформировался в их культуре знаменитый звериный стиль.
История России и Ирана и в дальнейшем переплеталась теснейшим образом. В начале XX века российский капитализм, культура начали очень активно внедряться в Иран: были вложены огромные средства в строительство дорог, заводов, банков, в развитие неф-тяной и рыбной промышленности. После революции в России в 1920 году советское правительство передало Ирану все это достояние. Но при условии, что Россия в любое время может вводить войска в эту страну. И когда в Иран вслед за Турцией готов был вступить во Вторую мировую войну, Советский Союз ввел на территорию Ирана войска. Это сильно охладило наши отношения. Затем в 80-е годы мы изрядно испортили отношения с Ираном в период ирано-иракской войны. Сегодня российское руководство понимает, что мы все-таки должны сделать Иран своим другом и союзником.
- Большинство россиян могут получать представление о сегодняшнем Иране только из СМИ. А какой Вы увидели эту страну? Чем она живет сегодня?
-  Я представлял Иран более аскетичным и пуританским. Иранцы – разнородное население, сохраняющее свой национальный колорит. Жители Курдистана, Западного и Восточного Азербайджана, Луристана, как в свое время народы СССР, отличаются своими национальными костюмами, но их объединяет язык и политика. Смотришь как бы на себя самого в зеркале советского времени. С одной стороны - закрытость и одновременно - страшный интерес к иностранцам. Молодежь стремится поговорить с тобой по-английски.
Иран – настоящая страна контрастов. Уровень жизни очень низкий. Мужчины одеваются, как им удобно, разве что молодежи не рекомендуется «хипповать». Женщины же упаковываются с головы до пят. Полиция нравов строго следит за этим. Внутри женского сообщества зреет колоссальное недовольство своим положением. Иран ведь в свое время был европеизирован. С конца XVIII века до первой четверти XX века была колоссальная ориентация Ирана на Европу. Юг Ирана контролировался англичанами и французами, север был под влиянием России. Европейская культура накладывалась на традиционную высокоразвитую цивилизацию. И вдруг этот народ снова загнали в средневековые рамки. Как у нас в советском обществе при поверхностном взгляде все было хорошо, а на самом деле внутри диссидентство и недовольство, так и в Иране.
Среди плюсов можно выделить четкую государственную политику в области народного образования. Все знают, что в Иране одна из самых высокоразвитых математических школ.
- Какие контрасты Вы заметили ещё?
- При всей закрытости, «хиджабности», запрете петь и танцевать публично, страна наводнена компьютерами и сотовыми телефонами. Живые оркестры – это большая редкость. Как у нас в советские времена варьете было только при «интуристах», у них можно услышать традиционную национальную музыку в исполнении трех музыкантов только в гостиницах. Национальное телевидение транслирует семь каналов со своими мыльными операми, коммерческой и политической рекламой.
Контрасты в Иране присутствуют не только в обществе, но даже в природе. К примеру, в Тахт-и-Сулеймане нам пришлось надеть теплые свитера, куртки, и после экскурсии, посиневшие, мы пили горячий чай. А через двое суток в Ахвазе температура воздуха была около 50 градусов по Цельсию.
Любопытно, что в Иране хорошо развиты асфальтовые шоссейные дороги. Если Японию называют страной велосипедов, то Иран – страна автомобилей. Практически каждая семья имеет автомобиль. Юрий Николаевич Литвиненко видел практически весь мир, но то, что он увидел в Тегеране, не идет ни в какое сравнение. Манера езды напоминает лавирование спешащих людей в огромной толпе. 
В целом же, страна живет своей жизнью, а то, что пишут и говорят о ней в средствах массовой информации Европы, США и даже у нас, в России, не отражает действительного положения. И только благодаря поездке, которую мы совершили с Юрием Литвиненко, Иран стал понятнее и ближе.