Мобильные кражи, или Будьте смелее, все равно не поймают?

Украденный телефон – явление сегодня настолько обыденное и, с точки зрения крупных аферистов, мелкое, что, видимо, даже заниматься расследованием этого вида преступлений просто некому. Именно к такому выводу можно прийти при виде многочисленных «отписок», которые присылают меняющиеся с невероятной скоростью следователи, по очереди «расследующие» одно­единственное дело.

Собственно, история достаточно традиционна: компания молодых людей сидела в кафе в районе краевой больницы, около часа ночи все разъехались по домам. Девушка Наташа отправилась на такси в Михайловск. Уже дома телефона в сумочке не обнаружила. Но сумка была застегнута, а телефон достаточно крупный, так что выронить, потерять где­то девушка его не могла. Напрашивался вывод – телефон вытащили либо в кафе, либо где­то по дороге. А трубка дорогая, только что купленная, причем в кредит.

С этого момента и начались проблемы. Во­первых, в РОВД Промышленного района заявление принимать отказались, потому что в данный момент кого­то необходимого для этой простой процедуры не было. (Странно, ведь по закону любое заявление у гражданина должны принять незамедлительно в любом органе, имеющем отношение к охране правопорядка, даже в пожарной инспекции.) Поскольку ждать этого мифического «кого­то» было некогда, девушка отправилась на работу, но на следующий день пришла в РОВД снова. На этот раз заявление у нее все же приняли. Сказали: ждите, вас вызовут. Видимо, по причине того, что точное место преступления Наталья указать не смогла, от заявления поспешили «избавиться»: на домашний адрес пришло постановление ОВД Промышленного района от 20 декабря, в котором сообщалось, что материал передан по подследственности в районную прокуратуру.

Сообразив, что в новогодние каникулы никто заниматься ее телефоном не будет, Наталья нашла способ при помощи IMEI­кода проверить, где в данный момент «разговаривает» трубка. И оказалось, что не так уж далеко, всего в ста пятидесяти километрах от Ставрополя, в селе Новоселицком. В первый же рабочий день девушка принесла ценную информацию милиционерам. Однако им почему­то информация не показалась интересной, и еще через несколько дней Наталья получила новую «бумажку», в которой сообщалось, что ее заявление передано в ОВД Шпаковского района. Молодой шпаковский милиционер честно вызвал Наталью, но после разговора с ней сказал, что рад бы помочь, да только никаких следственных действий на территории Ставрополя он вести не имеет права. Поэтому заявление, уж извините, отправим обратно. И отправил, в отличие от коллег, не слишком затягивая процесс.

Информация о том, что телефон спокойно «разговаривает» в Новоселицком, с каждым днем устаревала все больше. Может быть, его уже давно продали. Однако еще почти через месяц Наталья получила очередное сообщение из Промышленного РОВД, в котором ей вежливо сообщили, что в возбуждении уголовного дела отказано. «До настоящего времени не представилось возможным повторно опросить Н. Также не предоставлена распечатка звонков с мобильного телефона, принадлежащего Н.» ­ это выдержка из постановления, которая сильно удивила Наталью – она столько раз приходила в милицию, звонила, а тут, видите ли, не представилось возможным. А распечатку звонков кто­нибудь спрашивал? И кто, опять же, должен делать соответствующий запрос?

И вскоре – еще одна «отписка», в которой милиционеры почти расписались в собственном бессилии, сообщая, что на их запросы в Новоселицкое никто не отвечает. Что же это у нас за система такая, в которой одно подразделение не желает общаться с другим?

По формальным признакам, возможно, милиционеры и правы – девушка не может точно указать место и время, где и когда у нее пропал телефон, есть основания полагать, что она его попросту потеряла, никакой кражи не было. Ну, подумаешь, сумка была на замке. А может быть, она пьяная была – ведь из кафе вышла? Похоже, именно с такой меркой к нам, обычным людям, подходят люди, мало­мальски облеченные властью.

Знакомые посоветовали нанять каких­нибудь «громил» да съездить в Новоселицкое самостоятельно, не ожидая помощи от правоохранительных органов. Однако такие «разборки» с точки зрения закона легко могут сами превратиться в преступление…

Нет, я все понимаю, милиция загружена до предела более серьезными происшествиями, нежели какая­то кража, пусть и дорогого, телефона. Да таких краж ежедневно в крае сотни происходит. Если рядом случайно не оказалось наряда, который догнал хулигана, то можно сказать своему мобильнику «до свидания». Помнится, когда у меня украли сотовый, на приеме у следователя я употребила выражение «мой телефон», он невесело пошутил: «Уже не ваш». Вот так­то. И действительно, позже дело приостановили за неимением чего­то там.

А ведь совсем незадолго до этого убеждали меня, что найти телефон сегодня – раз плюнуть, не зря придуман этот самый IMEI. Благодаря ему телефон можно обнаружить независимо от того, в какой сети и с каким номером он в данный момент работает, важно, чтобы работал. Пресс­секретарь Ставропольского филиала «Билайн» Ирина Басарева рассказала, что в последнее время количество запросов об информации по IMEI­коду, поступающих к ним, значительно выросло, вероятность нахождения украденного телефонного аппарата при помощи этого метода достаточно велика. Данная информация предоставляется только на основании запросов от правоохранительных органов и исполняется в максимально короткие сроки.

Но, видимо, делается это только в исключительных случаях, для каких­то особо важных персон, коими мы с вами не являемся…