Назад в село

Студенты-филологи 2-го курса СГУ побывали в селе Птичьем Изобильненского района на диалектологической практике: общались с людьми, изучая особенности их речи. Но по приезде стало понятно, что разница с городом есть не только в том, как люди произносят слова. Сейчас село – это совсем другой мир, который с каждым годом становится все дальше от мира городского и, к сожалению, все меньше. Каким видится сегодняшнее село, рассказывает корреспондент «Вечерки».

Птишан, как называют жителей села, считают особым явлением все жители Изобильненского района. Это из-за особых черт характера. Птишане говорят, что они всегда были «с выдумкой», «боевитые».

В остальном же Птичье – обыкновенное село, каких много в нашем крае.

Все дома выше одного этажа – редкость, обычные для села дороги, коровы, петушиный крик и привычное для края в это время палящее солнце, о котором даже местные говорят, что «раньше было не так…».

Первое место, куда мы попали, тоже обычное для села – клуб. Это центр культурной жизни. В большом, отремонтированном спонсорами здании располагается библиотека, небольшой музей, в клубе собираются творческие коллективы. Вокальный коллектив «Русская песня» недавно подтвердил звание народного.

В музее и библиотеке нам рассказали историю села. На близлежащем озере всегда было много птиц. Отсюда и его (а потом и села) название. Птичье – село переселенцев. Судя по рассказам стариков, вся история до второй половины XX века – история лишений. Когда сюда пришли люди, единственное растение, которое выживало на этой территории, – дикая акация. Выращивать что-либо еще из-за дефицита воды было практически невозможно. Главным промыслом поначалу был сбор соли на озере. Оно соленое из-за особенностей почвы (ее называют солоницей). Старики вспоминают: чтобы выяснить, какое из трех близлежащих сел первое будет собирать соль (а сверху она лучше), выставляли на кулачные бои по одному сильнейшему бойцу. Говорят, что один птишанин – славный был боец – несколько лет побеждал двух других, и жители Птичьего собирали лучшую соль. Потом ее меняли в других селах на продукты.

Чаще всего нашими собеседниками были люди, родившиеся в конце тридцатых - начале сороковых годов. Самый частый ответ на вопрос «как жили?» звучит примерно так: «Да как?! Ничего у нас не было, так и жили. Тяжело жили».

Слова «ничего не было» - не преувеличение. Из рассказов узнаешь, как селяне ходили за водой с коромыслами или в войну сидели с ведрами по два-три часа в пещере, где вода по капле падала с потолка, как делали обувь из подручных средств или вообще – бегали все детство босиком. В их детстве и молодости действительно не было почти ничего. Старожилы вспоминают, что главные мысли в детстве были лишь о еде. Старики рассказывают об этом с какой-то особой ностальгией. С одной стороны, им очень тяжело вспоминать, как делили один латутик (так птишане называют хлебную лепешку) на всю семью, с другой стороны – они ощущают какую-то особую правильность жизни в то время, когда все село было сплоченным и единым. Это, похоже, уходит навсегда.

Все время в клубе нам сидеть не пришлось. В Птичьем мы пробыли чуть меньше недели и за это время много ходили по селу, общались с местными жителями. Мы приходили к местным бабушкам, с которыми заранее договорились организаторы, задавали разные вопросы об их жизни, стараясь разговорить. Моей группе повезло: нас два дня угощали кислым, но вкусным домашним квасом, который был очень кстати в жаркий день. А иногда просто гуляли по Птичьему в поисках случайных собеседников.

Птичье – мирный уголок. Здесь ощущаешь аромат детства, тот самый, как на каникулах у бабушки, когда ешь свежий настоящий деревенский хлеб и пьешь молоко, не текшее по трубам завода и не видевшее целлофановой упаковки, бегаешь с друзьями по неасфальтированным дорогам. Деревенский хлеб и сейчас такой же вкусный, как в детстве, дороги тоже такие же.

Сейчас, по-моему, во всех птишанских дворах есть садик или огород, за которым ухаживают жители. А когда-то, до появления водопровода, это было невозможно. Банальная вещь казалась тогда роскошью. (Хотя в соседней станице еще в прошлом году жители около 5 месяцев жили без воды в кранах, и это казалось терпимым.) Когда в селе появился водопровод, точно никто не помнит, но, видимо, в 50-х годах. Вода позволила жителям обзавестись личным хозяйством. «Мы, как муравьи, сразу начали засаживать все», - вспоминает одна из жительниц. Примерно в то же время рядом заработали большие предприятия: птицефабрика и завод протеиновых кормов для скота. Это значило появление работы для жителей, новый образ жизни.

Все это, конечно, закончилось, как и везде. «Все развалили!» - говорят в один голос те, чья молодость видела рост села, а старость – падение и развал того, на что они работали всю жизнь. Зато осталась вода. В первый же день мы, выйдя из клуба, минут за десять вышли на околицу и спустились почти к самой реке. Когда-то единственная речка к этому времени уже пересыхала, но сейчас я бы не рискнул в ней искупаться, боясь, что унесет течением.

Из видов транспорта, который встречается, когда идешь по Птичьему, первенство делят велосипед и мотоцикл (или мопед – любимый транспорт молодежи). Кстати, в некотором смысле Птичье более «европейское» место, чем Ставрополь. Возле многих магазинов или мест, куда приходят люди, есть велопарковки, как, например, в Дании или Голландии.

Но в остальном это мир особый. Птичье - заповедник той жизни, которая постепенно уходит. Уходит единение людей, когда все знают друг друга, а значит, почти по-семейному близки. Уходят семейные традиции. Умирает особая атмосфера сельского колхозного труда. Живя в современном городе, сложно понять, особенно молодому поколению, как звено ходило на работу и с работы вместе, под песни. Как, прежде чем поселиться в селе, спрашивали разрешения у уже живущих там людей. Трудно представить, что еще 60 лет назад селяне жили почти без денег и работали не за зарплату, а за виртуальные трудодни, кормили себя сами, и при этом, как вспоминают наши собеседники, были абсолютно счастливы. Я, конечно, не впадаю в «сельский идеализм». Каждый выбирает свой образ жизни. Но это то, что действительно делало село селом и без чего оно никогда не возродится, а молодежь так и будет уезжать оттуда, потому что не будет получать ни денег, ни удовлетворения от своего образа жизни.

Конечно, вся история людей – это стремление к урбанизации. Однако такое развитие может происходить гармонично, а может образовываться пропасть между городом и селом по уровню жизни, возможностям найти работу и просто – существовать. И сейчас эта пропасть, как видно, увеличивается.

За все время практики мы встречали в основном взрослых и пожилых людей. Иногда за нами увязывались стайки детей на велосипедах. Но молодежь мы видели действительно редко. Это просто объяснить: работу все ищут вне села, в ближайших городах.

В первый и последний день нас встречали и провожали песнями, которые пели в Птичьем испокон веков. Наши собеседники вспоминали, что пели и когда ходили за солью, когда село только рождалось, пели и после всех потрясений прихода советской власти и голода, и когда село разрослось и окрепло, пели утром, когда шли на поля, и вечером, по дороге домой. Сейчас поют редко. Да и то в основном старшее поколение.

В Птичьем мне понравилось. Не так, чтобы я, горожанин в четвертом поколении, все бросил и приехал сюда жить. Однако, во-первых, я как будто побывал в детстве, а во-вторых, село когда-то было сердцем России, и там сохранились еще особые культурные ценности, традиции, особый народный дух. Однако я ощутил легкий холодок от того, что все это может скоро совсем тихонько исчезнуть.