Называй меня...

Самолет тяжело оторвался от земли и повез Грачева в рай. Еще месяц назад началась в управлении вся эта суета. Генерал вызвал к себе: "Ты понимаешь, наши ближневосточные коллеги кровно заинтересованы в совместной работе. Надо ехать, наводить мосты, укреплять и совершенствовать связи. Ну, ты понял…". Из всего длинного разговора Андрей понял только одно: вдруг открываются стальные створки ворот, закрытые ранее, как казалось, навсегда. Даже не открываются, приоткрываются чуть-чуть, выпуская молодого милицейского полковника в объятия всего остального мира.

Было у него еще одно дельце на Ближнем Востоке: частенько мучаясь от бессонницы, плутал он по запутанным коридорам интернета, читая чужие газеты, вступая в разговоры с какими-то людьми. До тех пор пока не встретил Донателлу. Знакомился он с ней, ни на что особое не рассчитывая: все-таки виртуальная реальность - штука довольно зыбкая. Но на первые же неуклюжие послания Грача Донателла ответила так искренне, что Андрей вдруг окунулся в эту переписку. И каждый вечер "прилипал" к монитору, читая ответы красавицы. А она действительно была красавицей во всех смыслах. Не тощенькая, заморенная диетами моделька, а настоящая полнокровная девушка с изумительной фигурой. Длинные волосы, закрученные в крупные кольца, развеваются на ветру, белозубая улыбка и блестящие глаза… Именно это фото Андрей разместил под стеклом, накрывающим столешницу казенного стола. И именно этот снимок он несколько нарочито прикрывал папками, стоило кому-нибудь из подчиненных бросить заинтересованный взгляд на стол начальника.

…Самолет ровно гудел, пассажиры мирно дремали. "Ты мой любимый!.. Я все бы отдала за одну только минуту, за возможность увидеть тебя… Андрей, я умру счастливой, зная, что где-то есть ты, мое счастье и моя судьба!" - "Смотри ты, я ее судьба! Что она во мне такого уж нашла? Обыкновенный, как и все русские мужики, слегка "тукнутый" на голову… Ну, иногда бываю… А она вон какая! Неужели рядом парней нет, суперменов и миллионеров? А я? Со своей зарплатой в триста баксов?! Смешно…". Мысли текли ровно, не цепляясь одна за другую, стюард заботливо предлагал то выпить, то закусить, и, в общем, полет был весьма приятным.

Тель-авивский аэропорт встретил рейс из России дикой жарой, бесконечными проверками, сличениями документов, перетряхиванием багажа, неприятными и даже несколько неприличными досмотрами. И когда все кордоны наконец были пройдены, Андрей вышел в зал прилета. Его ждали. Молодой человек в непроницаемых очках-каплях, с непроницаемым лицом стоял у самого выхода. Он оказался милейшим парнем по имени Алекс, вполне сносно говорящим по-русски. Пока ехали в город, говорили обо всем на свете: как у вас, как у нас, а у нас вот так работают, а у нас вот столько зарабатывают. В общем, коллеги они везде коллеги, даже в разных странах, даже на разных континентах.

Маленький отель, в котором поселился Андрей, был уютным настолько, насколько могут быть уютны чужие дома. Был и компьютер, видимо, специально установленный для гостя. С этого момента началась его работа в этой стране. Израильский народ мало чем отличается от русского, а уж чиновники и подавно. Бесконечные совещания, заседания, перерывы "на кофе", отчеты и прочее. Времени на поиски своей красавицы он не находил. Кстати сказать, ничего, кроме "мыла" - электронного адреса да однажды упомянутого города Эйлат, в активе не было. И Андрей решился-таки обратиться к Алексу за помощью. "Ну, ты вообще, что ли?" - тот покрутил у виска пальцем. Но потом смягчился: "Ладно, попрошу ребят из… В конце концов, ищем же всяких хакеров да банковских жуликов. Может, и найдем твою Донату". И очень скоро вручил Андрею адрес. Да, действительно, есть такая. И живет там, где искали. Зовут Донателла, студентка местного университета. Специализируется на компьютерах, что-то там такое хитроумное.

В первый же выходной Андрей решил, что надо ехать: времени в обрез, скоро возвращаться домой.

Андрей улыбался, представляя, как он, сильный и красивый мужчина, будет обнимать свою знакомую незнакомку. В том, что она красавица, он не сомневался ни на минуту. Андрей и сам был достаточно красив. Ладно скроен и крепко сшит. Но самое главное, на что "покупались" все без исключения, – голос. Голос у Андрея - глубокий тяжелый баритон. Прижимая подбородок к груди, он мог долго и размеренно рассказывать все равно что… И собеседник слушал, не прерывая обладателя удивительного голоса. Это помогало Грачеву частенько. И в работе, и так просто – в жизни…

...Дорога быстро убегала под колеса автомобиля, география маленькой страны менялась прямо на глазах. Только что был "засушенный" Тель-Авив, а сейчас за окном мелькали приморские пейзажи. Красота менялась от "очень красиво" до "такого просто не бывает!".

Нужный дом нашелся быстро. Андрей занял свободную парковку и вытащил из задней дверцы чудовищных размеров букет. Огромные желтые розы покачивали бутонами в такт шагам. Подъезд. Домофон. Краткое объяснение с охранником. Звонок. Дверь открылась. В маленькой белой прихожей все примерно так же, как и у него на родине. Вешалка с курточками и соломенной шляпой, ботинки и босоножки свалены в кучку, и среди них даже горнолыжные. Андрей, оглядываясь по сторонам, ждал хозяйку. Она вышла из комнаты, совсем по-маминому вытирая руки фартуком. "Здравствуйте. Вы кто? Андрей из России?! Боже мой, боже мой! Андрей, я о вас слышала много… Я - Катя, познакомимся… А вы разве не знаете ничего? Пройдите же, я сварю кофе…".

Неловко цепляясь цветами за углы, Андрей продвинулся вслед за Катей в крошечную комнату. Здесь пахло лекарствами и вообще было как-то все по-больничному. "Андрей, я понимаю, что сейчас вы уйдете. Как только узнаете всю правду – уходите. Нам сейчас так плохо, что дальше уж и не знаю, как может быть плохо… Вдруг звякнул колокольчик, и Катя чуть не бегом бросилась в другую комнату. Андрей пошел следом. Комната побольше первой. Во всю стену окно. И прямо посередине ее – больничная кровать. Казалось, что рука человека, лежащего на ней, состоит из хрящиков, косточек, жилочек. Узенькая ладонь и длиннющие пальцы комкают край покрывала, судорожно натягивая его на сероватое личико. Кольца черных волос. И глаза: огромные и черные, навыкат, под длинными изогнутыми ресницами. Андрей, не выдержав взгляда, вернулся в большую комнату.

"Это кто?" - "Мой сын… Даня, Даниил" - "А что он тут лежит? Что у него болит?" - "Он очень плох. СПИД" - "А кто мне письма писал тогда? Зачем?" - "Он и писал… Пока еще мог. Может, надеялся на что?.." - "Дела-а-а…"

Вернулся в комнату с кроватью, подошел к больному. "Ну, ты это, того… Чего ты разболелся? Мама вон волнуется… А я вообще-то поверил, что ты девушка…" - "Даня, сынок, смотри, какие розы Андрей для тебя привез!" - "Ну да… Это… Тебе это розы, Данилка. Поправляйся, что ли, уже. Хватит болеть. А я тебя на рыбалку повезу! На море или что тут у вас? На океан какой-нибудь, не вопрос!". Глаза больного закрылись, ресницы очертили полукруг. Голос прошелестел, как сухой лист: "Привет!.. Прости меня… И…и… Называй меня…" - "Хорошо… Хорошо. Буду называть, как и раньше… А ты поспи немного, хорошо, малыш? Ну и славно, ну и славненько…".

…Уже через несколько дней небольшой венок из белых лилий Андрей молча вручил почерневшей Катерине. Хотел пожать руку, но замешкался, а потом обнял ее. "А может, вернешься в Россию, а? Ну что ты тут делаешь? А, Кать?" - "Теперь уже точно не смогу… Как я его тут оставлю? Скажи как, Андрей?!" - "М-да-а-а…"

А потом Грачев возвратился домой. Знакомый и страшно родной аэропорт приветствовал его привычной разрухой, теплым лимонадом и бесконечным ремонтом.

Дома, то есть в управлении, что для Андрея было, в принципе, одним и тем же, было все по-прежнему. На столе под стеклом привычно улыбалась артистка Доната, рядом – печально смотрела с фотокарточки Катерина. "Привет, девочки!.. Ну что, как ты там, Катя? Ну, ничего, подожди, моя дорогая… Вечером позвоню. А потом мы что-нибудь с тобой придумаем!..".

Наталья Буняева.