«Называние» как прием информационной войны

На этой неделе минуло три года с начала трагических событий в Южной Осетии. В те дни население нашей страны впервые со всей ясностью убедилось в мощи пропагандистской машины «развитых стран», в торжестве политики двойных стандартов в ее работе.

К счастью, потоки лжи, хлынувшие в мир с экранов и страниц «западных» и «прозападных» СМИ, в нашей стране имели, скорее, обратный эффект. Действия Грузии одобрили только наиболее фанатичные сторонники «западных демократий» да деятели, чьи взгляды закреплены в их служебных контрактах. Некоторые наши соотечественники, позиционирующие себя «ведущими экспертами», называли российские войска, пришедшие на помощь мирным жителям, агрессорами и предрекали им разгром и гибель. Это озвучивалось в СМИ, живущих на деньги российских госкорпораций. Власть же, которая этими самыми СМИ традиционно обвиняется в «недемократичности», заняла достаточно последовательную позицию в стиле «собака лает, а караван идет», и дала доморощенным «экспертам с мировым именем» раскрыться во всей красе. Думается, что с такими «прозападными интеллектуалами» и антизападная пропаганда не особенно нужна.
Хотя эти самые деятели изо всех сил пытались посеять рознь и смуту. Нацепив значки и майки с надписью «Я грузин», они пытались поставить знак равенства между грузинским народом и парочкой авантюристов в руководстве Грузии и спровоцировать антигрузински е настроения. Впрочем, особого эффекта это не имело: население России с болью следило за событиями в Южной Осетии и сопереживало мирным жителям, ставшим заложниками амбиций любителя закусить галстуком в минуту волнения и тягостных раздумий. И на провокации практически никто не обратил внимания.
События в Южной Осетии очень по-разному назывались в России и на Западе. Наша страна официально назвала их достаточно нейтрально «операция по принуждению Грузии к миру», не желая подливать масла в огонь. Хотя то, что произошло, больше напоминало даже не агрессию, а попытку геноцида. А как называли события западноевропейские и особенно польские и прибалтийские СМИ, с какими кровавыми монстрами они сравнивали Россию, мы все прекрасно помним; но, когда специально созданная комиссия Евросоюза вынуждена была спустя год признать события агрессией Грузии, это прошло практически незамеченным, но зато, как нам известно, там процветает свобода слова…
 
Как назовут событие,
такими и будут
последствия
Как бы это ни абсурдно звучало, от «называния» многое зависит. Это один из самых распространенных и простых приемов манипуляции смыслами. Дело в том, что такие слова, как, например, «война», «теракт», «убийство»,  вызывают у любого человека целый ряд образов и ассоциаций, четко позиционируя событие как негативное. Сравним их с «экспортом демократии», «точечным ударом» и «ликвидацией». Разумеется, образы, порождаемые этими словами, совсем другие.
На заре советской власти лозунг мог мобилизовать широкие массы на трудовой и военный подвиг во имя страны. Тем, что было создано тогда, мы зачастую пользуемся и сегодня, к сожалению, нередко посмеиваясь над «наивностью» своих предков. Со временем эффект от лозунгов становился все меньше. К «застойным» годам мещанское мировоззрение стало превалировать над энтузиазмом, а радость созидания уступила материальной выгоде. Сейчас «творцы» той эпохи наперебой хвалятся «фигами в кармане». И в большинстве случаев они не лгут. В «застойные» времена многие не верили в то, что говорили и писали, и аудитория, разумеется, это чувствовала. Соответствие идеологическим и цензурным требованиям было настолько бессодержательным и формальным, что превращалось в раздражающий людей формализм. «Называние», как базовый прием воздействия, уже не работало.
Остатки потенциала позитивного «называния» в СССР растратили во времена перестройки, последние крохи обратили в пыль в годы реформ. Сейчас наше государство практически неспособно не только «навязывать» собственные смыслы, оно не может порой даже громко заявить о них. И ему приходится довольствоваться чужими, поношенными, неумело пришив пару заплаток, пытаясь повернуть их той стороной, с которой «незаметно». В лучшем случае найдется «что-то свое» на дне сундука со старьем, и тут главная задача – замаскировать сильный запах нафталина. Увы, но даже это, к сожалению, оказывается порой просто болтовней.
Зато «добровольных помощников» у государства  хоть отбавляй. Например, на Северном Кавказе в последние годы, как в академической науке, так и в СМИ, проводится своего рода «соревнование» по называнию всего чего и можно и нельзя – «межнациональным конфликтом». И власти, и правоохранительные органы должны «не скрывать правду» и, не дожидаясь не то что суда, но даже окончания следствия, давать оценки. Эта, на первый взгляд, благородная позиция, порой опасна и вредна, а подчас – безосновательна, а то и попросту лжива. Но любители поесть за счет западных грантов знают, что делают, а их попутчики в большинстве своем искренне верят в правоту и полезность подобной позиции. Но об этом – в следующий раз.

Максим Цапко,
кандидат политических наук,
доцент СФ МГГУ
им. М.А. Шолохова.