Не забыть, не простить бы и не потерять

Председатель следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин вспоминал в одном из недавних интервью, как присутствовал на допросе танкиста так называемой грузинской армии. И тот озвучил поставленную перед военными задачу: очистить грузинскую территорию от инородцев. Свидетельства этой широкомасштабной зачистки, уже официально названной геноцидом, составляют сейчас 380 томов уголовного дела, готового для передачи в суды международных инстанций.

Сегодня — годовщина начала грузинской агрессии, телеканалы вновь транслируют кадры военной хроники годичной давности. И мы снова возвращаемся в горячий август 2008-го, в те пять дней, которые не просто потрясли, а во многом перевернули мир. Не говоря уж о России, для которой именно с тех пяти дней начался отсчет нового времени. Потому что с момента крушения СССР до 8.08.08 г. мы жили в нашей, но все же другой стране. В стране, в которой ох как много делалось для того, чтобы все, кто в нее во многом не благодаря, а вопреки верил, эту веру утратили...

Достаточно вспомнить хотя бы Югославию (очень много похожего было в сценариях этих двух войн — балканской и южно-кавказской). Режиссеры одни, только исполнители разные. А вот у народов, подвергшихся агрессии, одна общая черта — просто несокрушимая преданность России и какая-то неизбывная вера в нее.

Для моего друга и коллеги, работавшего в Югославии в 90-х, символом этой веры стал маленький мальчик, которому после ранения врачи были вынуждены ампутировать ногу. Малыш не просто не плакал, он сам пытался успокаивать других:
– Ничего, - говорил пацаненок, - русо прогонят врагов. Мне дедушка говорил: если будет плохо, придут русо и нас спасут...
А вот толпа у российского посольства после подписания в 1992 году тогдашним главой МИД РФ Козыревым санкций против Югославии стала символом обманутой веры. Люди держали в руках свечи и плакали. И каждый проходивший к посольству шел через эту толпу, как сквозь строй, и все время слышал один и тот же вопрос:

– Русо, за что вы нас предали?..

Мне повезло больше, чем моему другу — я работала не в Югославии, которую Россия в 1992-м предала, я работала в Южной Осетии, которую Россия в августе 2008-го защитила. И я все время слышала слова благодарности за это спасение.
Ветер был с привкусом гари, в горах еще гремело и ухало, под ногами в буквальном смысле скрипели осколки — ими весь город был усеян, люди еще просто в огородах и дворах хоронили убитых соседей, а скорбь была смешана с эйфорией. И к каждому, кто из России, люди бросались навстречу как к родному и благодарили за спасение.

Они такие разные и такие удивительные люди — те, от которых тогда я слышала это «спасибо». И художник Инал, картины которого вместе с другими полотнами, находившимися в галерее, поливали автоматными очередями ворвавшиеся туда грузинские солдаты. Это он говорил мне с гордостью о том, что Цхинвал называют городом 37 святынь и что 8 августа в промежутке между обстрелами люди, укрывавшиеся в храме, видели в небе лик Богородицы, плывущий на город с севера — со стороны России... И замечательная женщина Этери, которая, когда залпы «Градов» разносили в пыль ее родной город, прижимая к себе маленького внука, пела «Шумел камыш, деревья гнулись». И ополченец Армен, который показывал мне осколок, впечатавшийся в паспорт в нагрудном кармане... И мама 20-летнего сына Марина, которая вместе с ним переехала в Осетию после двух десятилетий жизни в столице. «Мы - осетины и должны жить на своей земле, - сказала мне она. - Да, когда я уезжала из Москвы, меня некоторые посчитали ненормальной. Пугали — а вдруг снова война, сыну же придется воевать. Надо будет, возьмет в руки оружие, это ведь его родина»... Много было в Цхинвале замечательных встреч.

Не со всеми, кто говорил спасибо, была возможность остановиться и поговорить, да и они зачастую не спрашивали имени. Просто говорили: «Спасибо, Россия»... В те пять дней короткой войны мы словно пережили целую эпоху возрождения. Возрождения веры.

А ведь Россия их действительно спасла, их никого бы уже не было — опоздай мы всего на несколько часов. Сейчас в Южной Осетии находятся наши российские части, согласно двусторонним договоренностям развертывается пограничное управление. Этот участок границы с Грузией вместе с юго-осетинскими охраняют и российские пограничники. И НАТО на данный момент не считает Грузию готовой к вступлению в альянс. Во всяком случае так заявляет его руководство... Однако по-прежнему продолжает планомерно ее вооружать... Так что Южная Осетия по-прежнему стратегический рубеж.

Год назад Осетия стала общей болью огромной нашей страны. Мы помним, как встречали детишек из Цхинвала, как собирали гуманитарную помощь, как в Алагире и Джаве ждали возможности выдвинуться на Цхинвал тысячи добровольцев из разных уголков России. В той беде, к которой все стали сопричастны, мы проявили себя как народ, как братья. Впервые за последние 20 лет... Окончательную победу на кавказских рубежах праздновать скоро не придется, слишком много геополитических интересов здесь пересекаются. Но главная победа год назад все же состоялась — Россия вновь стала страной, с которой приходится считаться и в которую можно верить. И это завоеванное такой высокой ценой не утратить бы. Как в песне: «Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять».