Один мужчина и одна женщина

Ольга шла домой и понимала, что идти, в общем-то, некуда... Квартирка, где всю жизнь они жили с мамой, продана. Вещи упакованы в коробки, все пронумеровано: Ольга любила порядок. А теперь, когда осталась совсем одна, она, в общем-то, и не понимала, как жить дальше... Порядок, беспорядок, - какая разница теперь, когда мама далеко.

Она усмехнулась, вспомнив: всю жизнь ее убеждали мама и бабушка, что главное в жизни - образование, все остальное потом. Потом семья, потом дети, а еще потом - кошка на коленях, теплый плед и спящий у телевизора муж, во сне считающий голы очередного матча... И все это «потом» осталось позади. Бабушки не стало. Мама... Мама в пятьдесят восемь вышла замуж! За иностранца. Ольга все не могла свыкнуться с его именем: то ли Ганс, то ли Гюнтер, в общем, белобрысый тевтонец, на целых восемь лет моложе ее матушки.
Под ногами хрустел невозможно белый и не затоптанный почему-то снег. Вечерело, и морозец слегка пощипывал щеки. Через несколько часов Новый год.... В руках бесполезная теперь посылка от мамы: она не заменит ни мужа, ни детей, ни даже кота и теплый плед... Там духи и еще что-то мягкое: может, свитер, может, шарф. Мамочка думает, что это развеселит ее дочь в одинокий новогодний вечер. А и правда, что украсит жизнь тридцатилетней женщины, доцента двух наук, чьи статьи издают маститые издания? Ни-че-го...
Тускло бежали мысли, и все что-то мешало... Писк, плач, рыдания... Ольга наконец отвлеклась от своих коробок и мыслей о переезде. Она бы и завтра переехала в новую квартиру, однокомнатную, но по площади больше той, где они с мамой жили. Спасибо, мама! Плач или писк раздавались совсем близко. Ольга оглянулась, но никого, издававшего такой плач, не было видно... Шла она уже вдоль собственного дома и уже отчетливо слышала, что это маленький котенок пищит где-то в недрах подвала... Но идти туда?! Нет... Заглянув в темные двери подземелья, Ольга поняла, что и шагу не сделает в темноту.
«Пойду к соседке. С ней мы справимся - найдем бедняжку...» Но соседка, испуганно прикрыв рот рукой, затрясла головой: «Оль! Тут такое было! Из двенадцатой Нинку знаешь?! Ну, так мужик ейный, Валерка, с тюрьмы пришел... Полтора года отсидел за драку из-за нее же, из-за Нинки... А она сама ему писала, что ждет, а сама - вон уж нового привела и ходит с животом. Ужас! Он увидел, что не ждут, что мужик новый, молча развернулся и ушел. Нинку в больницу увезли: новый муж отделал, хоть бы дитя доносила теперь... Не, я не пойду никуда, напилась валерьянки, теперь на ходу засыпаю... Надо ж до Нового года как-то выспаться...»
Ольга обреченно выслушала про Нинку, про «ейного» мужа, тихонько закрыла дверь соседки. Дома, посидев между коробками с вещами, поглядев на окно без занавесок, пошла одна. Вниз, в подвал.
Темно уже. Сорванная подвальная дверь висела на одной петле... Маленький котенок тихо пищал далеко, так далеко, что, казалось, пройди она весь подвал, не найдет малыша. Плач животного раздавался монотонно, практически без пауз, и Ольга шла на звук, подсвечивая себе экраном сотового телефона. «Сколько я иду? Где конец этому подвалу?» Неясные тени от досок, ржавые спинки кроватей, подвальные трубы создавали причудливый и страшный узор на стене... И вдруг! И вдруг Ольга увидела совсем другую тень: на стене явно угадывался силуэт человека. Голова и плечи... Она дернулась, как от удара током, вскрикнула, но тень не пошевелилась. Откуда силы взялись? Ольга медленно подошла к тому странному, что отбрасывало тень...
Человек. Это сидел человек! Мужчина, согнувшись, как от боли, сидел и, казалось, спал... «Эй! Вы живы?..» Мужчина медленно-медленно повернул голову... Бежать надо! Но куда? Она уже запуталась в темных подвальных пространствах, да и как убегать в кромешной тьме?
Мужчина тем временем повернулся окончательно, и в тусклом свете экранчика «мобилы» стало видно его лицо с темными провалами глаз. «Вы кто?» - «Никто...»
И тут внезапно Ольга успокоилась: «Я котенка ищу. Слышите, мяукает?» - «Кто?!» - «Да котенок же!» - «А-а-а...» - «А вы не слышите разве?» - «Кого?» - «Да котенка же!» - «Нет...»
Ну дела... Котенка не слышит, Ольгу, как будто, не видит... «Ну я тогда пойду. Ага?..» - «Ага», - отчего-то совсем уж тусклым голосом отозвался незнакомец. Маньяк, твердо решила Ольга, и раз уж ей тут выпала такая смерть, надо принять ее достойно и дешево ничего не отдавать.
Но, похоже, ее жизнь никому особо и не требовалась. Мужчина занял прежнюю позу: опустил могучие плечи и уставился в одну точку.
Ольга пошла дальше и неожиданно наткнулась на котенка! Вернее, на двоих: чумазые животинки плакали, сидя на какой-то доске. «М-да... Не задался у нас, ребята, Новый год!» Тоска сжала сердце с новой силой: зачем она затеяла этот переезд? Ну зачем? Посидела бы одна, поела мандарины, телевизор опять же...
Мысли прервались внезапно: «Нашла?..» - «Ой! Ну... В общем, их тут двое... Не знаю что делать? Их же купать надо, а мне, можно сказать, негде...» «Бомжиха, что ли?» «Да нет, что вы... Я переезжаю просто: все уже уложено. Себе ничего почти не оставила: переезд послезавтра, второго». - «А ну дай их сюда... Давай-давай: я провожу тебя к выходу, а то точно тут ноги переломаешь». - «А вы?» - «А я тут посижу...» И уже на выходе Ольга вдруг поняла: «Так вы и есть тот самый, Валерка...» «Да, тот самый...», - глухо сказал мужчина. Можно было пересказать соседкины сплетни, но Ольга боялась...
А вот и выход из подвала. «Может, подниметесь ко мне? Мне с двойней не справиться...» - «Детей, что ли, нет? Обычно такую тонкую работу детям доверяют... Молоко хоть есть в доме?» - «Детей нет, молоко есть...»
Ключ никак не хотел поворачиваться, дверь стояла бастионом, и они оба топтались перед ней под зорким прицелом соседнего дверного глазка. Наконец замок поддался, и дверь нехотя отворилась. Мужчина вручил вопящую парочку в руки женщины и медленно, как-то по-кошачьи, стал спускаться по лестнице. Женщина беспомощно смотрела вслед. Ушел...
Дома она долго купала малышей. Один, смешно растопырив кривые лапки, смирно стоял на дне тазика: хвостик напоминал маленькую кукурузку, торчащую куда-то в сторону. Другой, вернее, другая, царапалась и кусалась острыми, как иглы, зубами, верещала и не давала намылить между ушами. Потом они оба мирно спали, наевшись каши, завернутые в присланный свитер. И снился им одинаковый сон: они получили жилье, не стоя в очереди, не платя денег, и вообще... А вообще, - это Ольга, засыпая, так думала.
За окном бабахнуло, потом раздалось дружное и пьяное: «С Новым годом!!!» Потом огни фейерверков засверкали тут и там, петарды летали, как сумасшедшие, люди кричали, шампанское рекой... Ольга стояла у окна и внимательно следила, чтобы какая-нибудь раскаленная штука не попала ей в квартиру: все-таки чужая собственность, послезавтра переезжать.
В дверь позвонили. Ольга, вздрогнув, пошла открывать: наверное, кто-то из соседей... «Я же их совсем не знаю, своих соседей... Надо же, пришли поздравить!» Обрадованно открыв дверь, замерла: на пороге стоял мужчина из подвала. В камуфляже. «Посмотреть пришел, не горите тут?» - «Да что ты... Вы... Я слежу за балконом и окнами...» - «Давай ты к окнам, а я на балкон!»
Потом они сидели за столиком, сооруженном из двух стульев, ели какие-то немудрящие закуски. Мужчина снял камуфляжную куртку и остался в смешном, как-бы детском пятнистом комбинезоне со сборчатыми «помочами». Его толстая шея постепенно переходила с лобастую лысую голову с серыми, слегка навыкате, глазами. А из-под ворота майки видно было, как по шее змеится татуировка... «Красиво», - думала Ольга, искоса бросая взгляд на неожиданного гостя, уминающего яичницу, запивающего ее слабеньким домашним вином, оставшимся для грузчиков. «Потом покажу, что там у меня нарисовано...», - думал мужчина. В коробке завозились непросохшие котята... «Опять есть просят», - развеселилась вконец Ольга.
А потом было то, о чем она мечтала когда-то, робко примеривая на себя свои мечты: сын, муж, укрытый пледом, тихо сопящий под очередной матч, и только когда болельщики начинали орать, выбрасывающий из-под «укрытия» руку, сжатую в кулак. А по бокам от «болельщика», раскинув толстые лапы, дремали два кота. Вернее, один кот и одна кошка.