Одинокий воин

Я помню, еще в школе мы всегда ходили и поздравляли ветеранов. У каждого класса были свои «подопечные», к ним приходили, дарили цветы, открытки. Почти всегда нас, тогда – школьников, звали выпить чая, пообщаться. Было понятно, что именно наш приход, а не букеты-конфеты были главным для них. Тогда, глядя в их  добрые улыбающиеся лица, можно было разглядеть грусть в глазах. Но какого свойства она была, понять мне, подростку, было трудно. Иногда ветераны умирали. Мы узнавали об этом, когда звонили в дверь, а нам открывал кто-то другой. Этот кто-то все объяснял, и мы уходили. Лишь иногда о смерти ветерана узнавали сразу и даже приходили на похороны, но так случалось не всегда, ведь нас занимала еще и учеба, и друзья, и прочие жизненные моменты.

И вот я уже давно студент, учусь в университете, но традиции школьной жизни пришли и сюда.  Недавно студентам роздали открытки с поздравлениями и велели  отнести ветеранам. Сначала я удивился. Не то чтобы я плохо знаю историю, но о том, что за дата – 2 сентября, я, признаться, не задумывался и, только когда читал информационные ленты  в Интернете,  обратил на неё внимание, Ну что ж: привычная процедура поздравления, только  не в мае, а в сентябре. 

Однако когда я пришел по первому же адресу, все привычное, школьное, исчезло. Когда я вошел через калитку, меня встретила женщина и спросила: «Пенсия?». Я сказал, что пришел к Юрию Леонидовичу (так звали ветерана), принес открытку. Женщина начала что-то говорить, повела меня в дом. Коридор, поворот, маленькая комнатка, половину которой занимает кровать. На ней спиной к нам лежит человек. Женщина позвала его, я представился. Юрий Леонидович повернулся, сел. Я поздравил его непривычной для себя фразой: с Днем окончания Второй мировой войны, вручил открытку. Он взял ее в руки, даже не посмотрел. Предложил сесть. У меня в руках были еще шесть открыток, и я вежливо отказался. И вдруг понял: все по-другому. От впечатлений школьных походов к ветеранам не осталось и следа. Никакой улыбки. Только та грусть, следы которой я видел когда-то в  глазах стариков. В Юрии Леонидовиче как будто что-то надломилось, Надломилось давно, но сейчас я просто это увидел. Другим голосом он заговорил о том, что он очень одинок, что о нем вспоминают редко и поговорить можно только тогда, когда  приносят пенсию или когда приходит «великий праздник Победы». Он сказал, что слепой (на открытку он не глянул, смотрел все время на меня, а я и не догадался, ведь взгляд был выразительнее, чем у любого зрячего). Меня удивила его фраза: «Я богатый человек». У него есть машина, на которой он не может ездить, квартира, в которой не может жить один  и живет у дочки и зятя. Он минут пятнадцать вспоминал обрывками  события из своей жизни, работы, войны, своей нынешней жизни, постоянно возвращаясь и твердя об одиночестве. Постоянно повторял и повторял. Я прочел ему открытку, и те слова, которые вроде бы  должны были  его утешить  и порадовать, прозвучали  вдруг как издевательские. Пожелание здоровья… Вечный почет…

Я начинал чувствовать себя неловко, но тут зашла та женщина, которая меня встретила, и сказала, что принесли пенсию. Опять-таки, принесли не только деньги. Пришел человек. Единственная отрада Юрия Леонидовича. Я быстро ушел.

Потом я разносил еще открытки, но все остальные старики или почти никак не реагировали на меня (или относились с понятным опасением, как тот старик, который встретил моего друга попыткой попасть в голову тростью) или, как в школе, приглашали к себе и кормили пирожками и компотом. Они совсем не были печальны, весело говорили о грустном: ценах, власти, разваленном Союзе. Правда, я заметил в одном доме, что, пока приветливая женщина со мной говорила, ее муж сидел в сторонке и не выпускал из рук открытку. Эта простая вещь  для них гораздо большее, чем мы можем понять. Но сколько бы я в тот день ни общался с людьми, из  головы не шел тот ветеран. Не знаю уж, почему он чувствовал себя одиноким в окружении семьи, так и не спросил я у него об этом. Выглядит он ухоженно, вроде ни в чем материальном не нуждается.  Но он произнес  то, что хотят сказать, наверное, многие ветераны. 

Не будем говорить о причинах. Они всегда разные. Наверное, что-то предложить тоже сложно. Просто я встретил очень одинокого человека, который когда-то в прошлом защищал наше настоящее.

Фото Николая Конарева