Он не вернулся из боя...

Говорят, души ушедших ещё сорок дней находятся среди оставшихся, навещая памятные и дорогие им при жизни места, близких и родных людей. А ещё говорят, что души сражавшихся за Отечество сразу попадают в рай. Если это так, то ушедшему из земной жизни Григорию Максимовичу Рябушко по праву должно быть уготовано царство небесное…

Уже минуло сорок дней, как его нет с нами. Стремительность и скоротечность жизни ощущается только с уходом её. В сознании своем человек вечен. В стремлении жить — беспечен. Ему кажется, несмотря на прожитые годы, что всё ещё впереди, а уж лучшее — наверняка. И он всё успеет: родным больше уделить внимания, с друзьями пообщаться и выполнить все обязательства перед собой и кем­то там ещё. «Подарю я тебе, тёзка, свою книгу с автографом, — говорил мне Григорий Максимович после выхода книги «Штурмовик», — обязательно принесу как­нибудь специально для тебя, не переживай, ещё успеется». Конечно, успеется, какие наши годы! Мы ведь живём вечно… после жизни.

Всё было как будто сегодня утром, а уже к вечеру прошло сорок дней, как его не стало…

«И вечный бой…», — это о нём. От рассвета до заката. Рассвет был ярким и стремительным. А по­другому и быть не могло у мальчишки, с детства имеющего крылатую мечту ­ летать! И в стремлении своем достичь заветной цели, упорно сражавшегося за свою голубую мечту, так как «… с первого раза меня не приняли ­ очень уж худым и неказистым парнишкой я был», — вспоминал Григорий Максимович. Но внук матроса с легендарного «Потёмкина», Георгиевского кавалера, сын бойца за революцию всё же взмыл в небесную высь, одержав свою первую победу.

Присягу на верность Отчизне и те чувства, которые испытал молодой защитник в тот момент, Григорий Максимович пронёс через всю свою жизнь: «…я ощутил такую ответственность за свою страну, о которой раньше и не подозревал. Я почувствовал приток сил и радость от того, что именно я могу защитить свою семью, свое родное село, далёкую Москву с её Кремлём, площадями, музеями.., я почувствовал себя мужчиной, на которого вся страна может положиться!.. Присяге Герой Советского Союза Григорий Рябушко был верен до последнего вздоха…

В грозное лихолетье Великой Отечественной Григорий Максимович на переднем крае. А разве могло быть по­другому! Смерть не однажды смотрела ему в глаза. Чего стоит только один эпизод из фронтовых будней. Из книги Г. Рябушко «Штурмовик»: «… бомбили мост через речку… вдруг резкий удар в верхнюю броню… я почувствовал запах крови и обнаружил, что по шее льется кровь, головой пошевелить больно… На выравнивании потерял сознание, но приземлился… потом меня буквально выковыривали из кабины. Смерть уже цепко держала в своих объятиях». В самолёте насчитали 126 пробоин, а последний снаряд разорвался у пилота почти над самой головой! Но, как говорил герой, «…видать, не время мне было ещё предстать перед Господом Богом, не все ещё я сделал для победы».

А для Победы молодой воин сделал очень много. Только перечисление боевых вылетов (а их было более ста) на бомбардировку и штурмовку вражеской силы и техники, которые в большинстве своем были успешными, займёт несколько страниц. И за каждым вылетом — грань между прошлым и будущим, битва за жизнь ради жизни на земле. Сотни вражеских солдат, многие десятки укреплений, военной техники, орудий, миномётов, пулемётов и прочей машинерии уничтожил старший лётчик 828­го штурмового авиационного Свирского полка 23­летний Григорий Рябушко. И боевые ордена Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, украсившие грудь штурмовика, и Золотая Звезда Героя Советского Союза, увенчавшая его подвиги, — лишь часть оценки боевых заслуг этого человека перед народом, страной, миром, избавленным советским СОЛДАТОМ от мрака фашистской ночи…

После войны была мечта поступить в институт, заняться образованием. Но Родина призвала готовить своих защитников, и Григорий Максимович возглавил Ставропольский аэроклуб, вложив в «своих парней» всю душу, обучая их премудростям лётного мастерства. А потом — научно­исследовательский полигон, где проходили испытания боевые машины нового поколения.

Пришло время проститься с авиацией. Но жизнь, бурная, насыщенная, интересная жизнь «шестидесятников», кипела новыми идеями, планами, свершениями. Всё во имя человека — это был не только лозунг. И где бы ни работал потом Григорий Максимович: то ли в Совнархозе, то ли в Управлении мелиорации края, то ли в краевом Совете Общества автомобилистов — на первом месте для него были люди с их заботами, проблемами, горестями и радостями. И не только, как у бессменного депутата городского Совета, а как у человека, который с юных лет посвятил себя служению Отчизне. «Он такой по жизни: хороший, — рассказывала мне Людмила Ивановна, вдова Григория Максимовича, более 60 лет прошедшая с ним рука в руке, — не думайте, что я как жена его хвалю. Он всегда всем помогал, к нему постоянно люди ходили, никому не мог отказать, всё близко к сердцу принимал». И сердце — сердце мужественного воина, сердце — отданное людям, не выдержало. Как поведал сам Григорий Максимович: «… смерть трижды подходила к моему изголовью — три инфаркта кромсали и мяли беспокойное сердце. Но, видно, ещё не вышел мой срок — занять свое место в журавлиной стае друзей.., дел ещё много ждет на этом свете. Главное из них — передать молодёжи ту Родину, которую я знаю, люблю и которой предан до последнего вздоха…». Под этими словами ставят свои подписи все ветераны…

Он не умер. Он ушёл на свою последнюю штурмовку и не вернулся. Осталась ВЕРА,

«… что рама с чёрною каймой

Нам будет так узка и так мала,

Что выйдем мы из бронзы, из стекла,

Проступим солью, каплею, росой

На звёздном небе — светлой полосой…»

Григорий ВАРЛАВИН.