«Он производил очень яркое, неизгладимое впечатление»
В Ставропольском краевом музее изобразительных искусств открылась новая выставка. В небольшом пространстве гостиной поместилось почти всё хранящееся в музее творческое наследие художника Юрия Сивоконя. Мастер, чья творческая биография началась в Ставрополе, многим неизвестен. Он учился искусству в Ставрополе и на Севере России, работал экскурсоводом, реставратором древних фресок, художником в книжном издательстве… Еще в его жизни были Ростов-на-Дону, Ярославль, Калининград и другие города. Он расставался с одними друзьями и искал новых. В скитальческой биографии художника много «белых пятен». Выставка — один из способов понять, каким он был, исследовать, из чего состояла его жизнь…
Юрий Сивоконь родился 14 февраля 1947 года в Ставрополе.
После окончания средней школы он решает поступать в институт. Свою будущую профессию Юрий видел в области точных наук, в практической деятельности. Молодёжь 60-х была охвачена общим романтическим порывом к служению; об этом писались книги, снимались кинофильмы, сочинялись песни: наука, молодые ученые, эксперименты, геологи, песни у костра в экспедиции: «Навстречу утренней заре по Ангаре…». Споры о «физиках и лириках»… Желание сделать жизнь лучше… Первое послевоенное поколение.
Друзья-одноклассники, с которыми Юрий вместе мечтал, строил планы, с которыми вместе поехал в Москву, — поступили в вузы. Один - в МГУ, другой - в МИФИ, третий - в институт в Обнинске (советский «наукоград»). Он — не прошёл по конкурсу.
Первая серьёзная неудача ударила больно, оставила в душе зарубку — пришлось возвращаться домой, отвечать на вопросы: «Как дела, старик? Как съездил?». С его обострённым самолюбием, наверное, было нелегко. Да и непонятно, что делать дальше. После этой неудачи - новая: где-то оступился, ударился и повредил позвоночник. Сильные боли. Год пролежал в больнице. Но, как говорится, нет худа без добра: в больнице ему встретился человек, увлечённый искусством. Юрий слушал его рассказы, читал его книги, узнал о многих великих художниках, познакомился с неистовым Ван Гогом… После больницы Юрий стал рисовать и писать.
Одна из первых его работ — «Акт». Тщательно выписанная фигура, втиснутая в формат холста. Программный автопортрет о боли, свивающей человека в жгут, о «пружине», которая должна распрямиться. Сильная заявка художника, который не изображает, а — выражает.
Когда вышел из больницы — пошёл учиться в вечернюю студию детской художественной школы. Наставники молоды и вместе с тем крепки профессионально. Все самые крепкие дружбы завязались там, в творческой среде взрослых людей, сделавших свой осознанный выбор. Многие и сегодня связаны с искусством профессионально.
В студии Юрий встретил и свою подругу-художницу. Летом 1968 года они едут поступать в Ростовское художественное училище. Неудача. Через год они возвращаются в родной город и поступают на первый курс педагогического отделения только что открытого Ставропольского краевого художественного училища. В группе были ребята разных возрастов, с разным опытом, но среди них Юрий не только не потерялся, он как будто встал на никем не занятое место. Один из соучеников Ю. Сивоконя вспоминал, что он производил «очень яркое, неизгладимое впечатление — гений, вундеркинд — человек-легенда». Некоторые из педагогов относились к Юрию с симпатией, кто-то с большим уважением и даже любовью (как фронтовик Н.Ф. Калинский), кто-то с раздражением и неприязнью — характер Ю. Сивоконя был задиристый, дерзкий, он не считал нужным прятать своё гордое творческое «я».
Первый пленэр проходил в совхозе «Бештау». Виноградники, молодое вино и вольный воздух кружили голову многим студентам. По одной из версий, итоги того шумного пленэра стали предметом строгого обсуждения на педсовете. В результате Ю. Сивоконя было рекомендовано из училища отчислить.
Вместе с подругой Юра решил отправиться в Ярославль — Москва недалеко и перевестись в провинциальное училище оказалось легче. В художественное училище принять-то приняли…
«Ярославское училище — старое, грамотное, там были достаточно сильные ученики на старших курсах, а самое главное — «узаконенные» принципы реалистического традиционализма», — вспоминает его подруга. Юрий подчинился училищным требованиям — посчитал, видимо, что «лимит на неудачи» для него исчерпан, решил «перетерпеть» эти два-три года учёбы, но… «Некому было поддерживать, не было рядом ни старшего друга и наставника Виктора Чемсо, ни любимого учителя Калинского…». Внутренняя целостность была нарушена. Разрыв между идеей и реальностью оказался настолько сильным и опасным, что повлёк за собой весь драматургический ряд: на «помощь» незаметно пришёл алкоголь, затем случилось расставание с подругой.
Возвращение домой казалось невозможным, многие мосты были сожжены либо им самим, либо былыми друзьями. У многих был трудный характер... Оставалось одно — идти дальше. Это значит, окончить училище, распределиться в Переславль-Залесский, попытка создать семью, работа экскурсоводом, реставратором в древнем Никитском монастыре, житьё-бытьё в келье… Затем переезд в Калининград на короткое время, работа в издательствах. Зарабатывал, бывало, много денег. Но в них ли счастье?..
Сильным качеством Ю. Сивоконя была композиционная работа: когда конкретное впечатление — повод для выражения пластических и содержательных идей автора. Особенно ярко это выразилось в «южном» периоде, отмеченном его произведениями «Ростовский дворик» и «Старый театр». Его работы были замечены российской художественной критикой тех лет и публикациями в центральных художественных изданиях. Художник делал попытки возвращения к «суровой» стилистике ранних вещей, к работе с натуры.
Рука профессионала видна и в произведениях «северного» периода. Колористические решения, композиционно-пространственные построения отдельных пейзажей выдают глубокий интерес Юрия Сивоконя к изучению наследия П. Сезанна...
И всё же «дым Отечества нам сладок и приятен»: возвращение художника состоялось в начале 80-х. Душа была изранена, здоровье подорвано… Ставропольская художественная среда не торопилась принимать в свои объятия «блудного сына».
Юрий Васильевич Сивоконь ушёл из жизни зимой 1988 года. Сердце не выдержало.
В печальной судьбе художника, похожей на судьбы других неизвестных и знаменитых мастеров, есть две прекрасные мелодии, выбеливающие отчаяние до высокой грусти, оставленные им самим, словно два прощальных взгляда, брошенных назад. Первая, написанная перед отъездом из Ставрополя, - поэтико-эпическое полотно «Ставрополье» с весенней тревожной мелодией убегающих вдаль холмов и дороги среди зацветающего терновника и черных пятен от осеннего пала травы. Вторая же - «Никитская слобода» - была создана коротким зимним днём в окрестностях Переславля-Залесского. Любил ли Юрий Сивоконь зиму, неизвестно. В музейном собрании этот этюд с натуры — из немногого числа зимних пейзажей. В «нищете» видимых примет, когда изображать как будто нечего, простираются уходящие куда-то вверх планы земляных бугров, укрытых тронутыми оттепелью тяжелыми снегами…
Зима, обрамляющая человеческую жизнь…
Зима жизни нашей…
Зима…
Александр КОЛБАСНИКОВ, сотрудник Ставропольского краевого музея изобразительных искусств
