Он завещал нам свою жизнь

Ушел Павел Моисеевич Гречишкин. Когда вы читали в субботнем номере материал «Мы тоже в долгу», это уже произошло — в пятницу вечером, когда уже печатался тираж… Возраст и рак не щадят никого. В понедельник Ставрополь прощался со своим почетным гражданином. Гречишкин ушел, навсегда оставшись в наших душах, сердцах, памяти…

…Вот таким, как на этой фотографии возле березки, Павел Моисеевич запомнится очень многим людям, которые бывали в его доме-мастерской. Именно так лучились теплым светом его глаза, когда он говорил о том, что ему дорого в жизни. Вот об этих березках, например, которые еще лет 40 назад он саженцами привез из подмосковного Абрамцево и уральского Никольского. А когда спрашивали, как удалось их такими высокими белоствольными красавицами вырастить в ставропольском климате, где все как на подбор березы — низкорослые и кургузенькие, с улыбкой отвечал: «Так я же их жалею» - и вот так щекой к белому березовому стволу прижимался… Его дом с резными деревянными ставнями, плетень во дворе возле дорожки среди сорока белых березок, которых художник ласково называл «подружками», в нашем степном городе были островком Средней полосы России, которую Гречишкин тоже очень любил.

Дорого ему очень многое было — каждый уголок русской земли, красоту и дыхание которых он с любовью переносил на холст. Горы, Байкал, леса, деревеньки, степное разнотравье — все это начинало жить и дышать уже на его полотнах. Картины Гречишкина живые. Павел Моисеевич редко писал портреты — говорил, что в природе души больше… Может быть, он чувствовал так, потому что природе-матушке был жизнью обязан. Ведь когда двадцати с небольшим лет от роду с фронта вернулся больной туберкулезом, врачи руками разводили, больше нескольких лет жизни ему никто не обещал, а о красках и холстах и вовсе забыть советовали. А он не захотел — каждый пройденный метр пути той, первой после полугодовой прикованности к постели экспедиции давался ему с огромным трудом. Но постепенно стало легче — он упоенно переносил на бумагу откровения живой природы, открывая для себя ее тайны и черпая от нее силы. Огромное желание жить и творить сокрушило болезнь, а трепетная любовь к русской природе стала после этого чудесного спасения неизбывной и самоотреченной.

Он чувствовал Россию и жил ею, говорил, что каждый уголок имеет свой характер, мелодию, цвет. Байкал потрясает дыханием цвета, когда каждый момент хочется уловить, запомнить. А горы — его изменчивостью, когда при ослепительном солнце, вдруг темнея и становясь фиолетовыми, они предупреждают людей о приближении дождя…

А вот свой родной край художник ощущал исключительно в теплых тонах. У нас, оказывается, даже голубизна неба теплая. Многие художники признавались, что ставропольское небо писать трудно — что-то ускользает… От Гречишкина не ускользало… Ставропольскую степь с буйным разнотравьем, уходящую в распыленный словно в дымке горизонт, на его картинах не спутать ни с какой другой… Да как может быть иначе, когда эта степь в нем с детства жила… Еще пацаненком Паша Гречишкин днями просиживал на горе возле Татарки с карандашом и бумагой. А из всех воспоминаний детства одним из самых ярких были сполохи ночной грозы и потоки ливня, которые на глазах совсем еще маленького мальчишки размывали нависшую июльскую хмарь над накаленной за день степью… Это было, наверное, первое в Пашкиной жизни творческое открытие, когда вдруг замерло сердце и захватило дух от восторга, смешанного с нежной трепетной очарованностью природой. Так вот эту очарованность и трепет Павел Гречишкин через всю жизнь и пронес.

Так он жил, так и творил — вкладывая себя и душу без остатка. А потому художник с мировым именем Павел Гречишкин не мог продавать свои картины. Купить-то хотели многие, но соглашался Павел Моисеевич на это крайне редко — только когда не хватало денег на очередную дальнюю экспедицию. В основном только дарил, потому и работы его в сорока странах мира. Но самый большой подарок он сделал родному городу. Его картинная галерея — это дар жителям Ставрополя. А слова, сказанные когда-то: «Хочу, чтобы люди видели мои картины», теперь воспринимаются как завещание…

…Да, не поворачивается язык сказать о Павле Моисеевиче Гречишкине: «Его не стало». Он не просто многое оставил на этой земле. Он не просто оставил в дар городу свои картины. Он завещал нам свою жизнь.

Фото Юрия РУБИНСКОГО.