От чего спасают 16 рублей?

Слово о зайцах, льготах, нахлебниках и доброй воле

7 декабря на страницах нашей газеты было опубликовано «Письмо номера» под заголовком «Как ветерана зайцем назвали». В нем шла речь о том, что 3 декабря инвалид ВОВ Василий Павлович Измайлов сел в маршрутку (госномер СМ 180). У него бесплатный проездной. Но при выходе водитель заявил: не признаю никаких проездных билетов, платите деньги.

Когда пожилой человек (автору письма почти 88 лет!) попросил водителя посмотреть его проездной, тот ответил: «Я зайцев не вожу!»...

Ровно эта же ситуация — один в один — повторилась с Василием Павловичем на том же маршруте 17 декабря, о чем он сообщил по телефону в редакцию «Вечерки». Интересно, что за рулем был тот же самый водитель, который слово в слово повторил свою фразу про зайцев и добавил: больше в мою машину не садитесь, бесплатно не повезу!

Мне очень захотелось познакомиться с этим принципиальным человеком, и, чтобы его найти, я обратилась к одному из специалистов отдела организации транспортного обслуживания населения города. Описав ситуацию, я попросила найти водителя или хотя бы его телефон. Но разговор наш неожиданно свернул в какое-то бюрократическое русло: мой собеседник очень вежливо объяснял мне, что, мол, возить бесплатно участников и инвалидов Великой Отечественной войны — это исключительно добрая воля водителей, а их машины — их частная собственность. Не идет же инвалид в магазин, где ему бесплатно взвешивают кусок колбасы или выдают буханку хлеба!

Вроде бы все правильно сказано, вроде и можно понять молодых и здоровых водителей коммерческого транспорта — им семьи кормить надо...
Но, признаюсь, тут меня захлестнули эмоции! В особенности когда мой собеседник заговорил о «поведении» героя этой истории.

Мне был задан трудный вопрос: а вы проверяли, как, с какими словами входил в маршрутку этот самый инвалид, какие документы предъявлял, что требовал?

Конечно, я не была свидетелем этой истории и не могу судить, правильно ли поступали водитель и пожилой человек. Но работнику отдела транспортного обслуживания я ответила примерно следующее: мы им и хлеб обязаны отдавать, и возить бесплатно, и стричь, и кормить — пока они еще живы. Нам некого будет «нянчить» совсем уж скоро, и мы осиротеем без них...

Специалист со мной согласился — в целом. Но при этом заметил: не все так думают, и невозможно заставить каждого водителя поступать по праву совести и уважения к ветеранам, по праву молодых и сильных, по праву детей и внуков...

Вообще-то вопрос о зайцах, нахлебниках, льготниках, о совести и добродетели, милосердии и жестокости — вечный. И дело тут не в каких-то постановлениях, решениях, устных договоренностях.

Речь скорее идет о банальных копейках и рублях. Я убеждена: у нас в душе должен быть какой-то незримый «водораздел», позволяющий на уровне интуиции судить о том, спасут ли кого-нибудь эти несчастные 16 рублей, не отданных инвалидом войны за проезд в маршрутке. Ну сколько их перевезет в день обычный водитель обычной ставропольской маршрутки за восемь или 12 часов своей работы? Одного-двух? Пусть пятерых! Потеряет 50 или даже сотню рублей. Спасут ли они его от бедности, нищеты, помогут ли прокормиться его семье полноценно — хлебушком с маслицем? Не думаю!

А ветераны... Почти за 20 лет моей работы в газете я познакомилась с разными людьми из их числа. Поверьте, большинство — люди принципиальные, предельно честные. Правильные! Но по-стариковски обидчивые, ранимые. Чему тут удивляться? Прожили тяжкую жизнь — не в пример нашей с вами! Уж они-то точно знают «вкус» голода и цену хлеба.

Они не были зайцами в войну — зайцами называли трусов, дезертиров, предателей. Это понятие въелось в их сознание, как сажа! Так что теперь, когда зайцем называют старика, нужно лишь на секунду представить, что в его душе творится! Тут не одной только обидой пахнет — оскорблением!

А ответить на грубость и хамство инвалид войны не может — силы не те. Да и проще на фронте было — там, по крайней мере, друг и враг узнавались сразу. Сейчас же только сердце у старика трепещет — далеко ли до приступа?

Повторюсь: будь моя воля, я бы им все отдала даром — и свет, и газ, и услуги связи, и транспорт, и медицину. И справок никаких бы не требовала, не заставляла бы просить о чем-то, кланяясь чиновникам. Пусть бы жили спокойно, сколько Бог даст...

P.S.: 17 декабря в отделе организации транспортного обслуживания населения города меня заверили, что с водителем проведут разъяснительную беседу. Еще одну, потому что, когда была достигнута устная договоренность комитета городского хозяйства и администрации города Ставрополя о предоставлении права бесплатного проезда в маршрутках инвалидам и участникам Великой Отечественной войны, водителей собирали, говорили с ними о патриотизме, долге, благотворительности...

А потом комитет городского хозяйства предоставлял бланки проездных билетов в управление труда и соцзащиты администрации Ставрополя. Туда, в свою очередь, приглашали ветеранов, выдавая им эти документы под роспись. Между прочим, проездных было выдано на тот момент 600 штук, и на каждом есть даже фотография владельца документа. Кстати, В. П. Измайлов получил его 12 ноября 2012 года за номером ААА 000478...

Ко всему сказанному выше мне остается только добавить, что специалист комитета городского хозяйства в нашем общении не раз подчеркнул: вот вы пишете о единственном негативном случае, когда перевозчик отказался везти бесплатно инвалида Великой Отечественной войны. А почему не пишете, что 600 человек из этой категории водители маршруток без разговоров уже почти два года возят? Я уточнила: уже не 600, а 508 — ветераны умирают. Это первое.

А второе и вовсе просто: хорошее в жизни замечается труднее, хорошее воспринимается как должное и правильное. И потому я пишу здесь о вопиющем случае — пускай единственном в Ставрополе. Но он есть!