Память роднит города

Прошло уже шесть лет, как Крым и Севастополь вернулись в Россию. Собственно, ментально они никогда с ней и не расставались, потому что в том же Севастополе каждый камень, каждый квадратный метр – свидетельство русской славы и русской истории. Поэтому день исторического референдума стал днем торжества исторической справедливости. У каждого уголка России с Крымом неразрывная, кровная связь. Причем в буквальном смысле. Золотыми буквами вписаны в историю страны имена воинов, сложивших головы в период героической обороны, а потом – освобождения Крыма. Среди них 435 человек – наши земляки, жители Ставропольского края, из них 20 человек – жители Ставрополя. Память о подвигах героев, вышедших живыми из боев, крымчане смогли уберечь от посягательств даже в те годы, в которые их с матушкой-Россией разделяла государственная граница. А теперь эта память роднит города.

Разведчик по прозвищу Кошка

Конечно, в этом году будут передвинуты и парады, и празднования 75-летия Победы, их проведут или в годовщину Парада Победы, или в годовщину окончания Второй мировой войны. Но сам день 9 Мая остается для нас святым – вне зависимости от эпидемиологической обстановки. Режим самоизоляции не распространяется на души и память. Так что в День Победы мы душой и мыслями будем вместе, будем едины. И будем еще острее ощущать, как крепко и навечно связывают наши города незримые нити памяти.

Вот, например, в Севастополе 9 Мая всегда праздновали и День Победы, и День освобождения города от фашистов. Ровно за год до Великой Победы 9 мая 1944-го Москва салютовала героям-освободителям Севастополя. И среди этих героев тоже были наши земляки. Они, поднимающиеся в атаку на Сапун-горе, запечатлены на полотне Севастопольской панорамы. Они, водружающие штурмовой флаг на здании морской метеостанции, предстают перед нынешними жителями и гостями Севастополя в исторических реконструкциях. В прошлом году вместе со зрителями наблюдал за такой реконструкцией житель села Красногвардейского Алексей Николаевич Гунько, сын одного из участников того исторического события – старшего сержанта Николая Гунько, лихого разведчика, которого даже немцы знали. Во всяком случае, за голову Гунько в свое время немецким солдатам даже награда была обещана – 100000 марок премии и участок земли на Ставрополье. Ну еще бы – ведь на счету Гунько больше полутора сотен плененных им лично офицеров и солдат германской армии, которые давали потом весьма ценные для наших военных сведения... За эти сведения разведчика Гунько не раз награждали и лично жали руку и маршал Толбухин, и маршал Баграмян.

Николай Гунько на фронте был с 1941 года. Воевал на Кавказе – под Моздоком и Орджоникидзе. А в ноябре 1943-го одним из первых прошел в Крым через ледяные воды Сиваша...

Кстати, именно в Крыму к его фронтовому прозвищу Кошка прибавилась цифра два. Кошкой-то боевые друзья Николая раньше прозвали – Гунько очень хорошо видел в темноте... Но в Севастополе в привычное имя пришлось вносить корректировки. Этот город русской славы славен еще и тем, что своих героев веками помнит. И со времен еще первой обороны Севастополя 1854-1855 годов хранит память о Петре Марковиче Кошке – легендарном разведчике... Так и стал Николай Гунько Кошкой-2.

Ставропольцы – герои Севастополя

Но даже в яркой фронтовой биографии Николая Гунько 9 мая 1944-го является особой датой. После взятия высоты 172,7 группе лейтенанта Головни, в составе которой были старший сержант Гунько, красноармейцы Канаматов, Кириченко и Поликахин, было поручено водрузить штурмовой флаг на одном из самых высоких на ту пору зданий в центре Севастополя – морской метеостанции. От района Воронцовой горы разведчики пробивались с боем, уничтожив в ходе продвижения два взвода фашистов, грузовую машину и зенитную установку на берегу Южной бухты. Пробились. И именно Гунько водрузил красный флаг над станцией. А потом еще достаточно долго бойцы удерживали это здание, отбивая атаки противника одну за одной.

Надо сказать, что это был очень дерзкий рейд разведчиков. Ведь в соседних с метеостанцией зданиях в период оккупации размещались СД, комендатура и жандармерия. И все они еще не покинули своих «рабочих мест». А тут прямо над ними взвился красный флаг. Надо думать, немцы поначалу от такой наглости просто офонарели, а потом бросили все силы, чтобы выбить оттуда группу советских бойцов и сбросить флаг. И ничего у них не получилось. Только сорок человек убитыми потеряли, а потом и вовсе были вынуждены прекратить атаки. На помощь нашим уже подходило подкрепление.

Когда Москва салютовала освободителям Севастополя, командование полка и стрелкового корпуса, где служили разведчики, готовило на них наградные представления. Они сохранились в архивах. Но звания Героя Советского Союза никто из них удостоен не был. Командующий 51-й армией почему-то не прислушался к мнению непосредственных командиров бойцов, и в пределах предоставленных ему полномочий изменил вид награды (орден Красного Знамени). По крайней мере, приказ об этом в отношении старшего сержанта Гунько в архивах тоже сохранился.

Вообще, в группе лейтенанта Головни, водрузившей штурмовой флаг над Севастополем, было три ставропольца: сам Михаил Головня (уроженец станицы Советской Кировского района), Николай Гунько и Ажу Канаматов из Кисловодска. Судьба последнего наиболее драматична.

Он самоотверженно и даже геройски воевал и за Кавказ, и за Донбасс, освобождал Новороссийск, Туапсе, а потом и Крым. Только в бою в районе села Уржин Красноперекопского района вместе со своим взводом отбил мощную контратаку нем-цев и лично из своего оружия уничтожил одиннадцать солдат противника. А за рейд и водружение флага над Севастополем тоже был представлен к званию Героя. Но вместо награды он был арестован и департирован в места, определенные для поселения чеченцев и карачаевцев... Массовая департация из республик уже прошла. Теперь вот искали представителей департированных народов по фронтам. Кого-то не трогали, брали в расчет боевые заслуги... Это, наверное, зависело от людей, исполнявших приказы сверху. Ажу Канаматову не повезло – его делом, видимо, занимались те, кто приказы исполнял слепо и рьяно, посему его, как говорится, «причесали под одну гребенку». Несправедливо, обидно. Но так было... Впоследствии Канаматов, конечно, был реабилитирован.

Лейтенант Головня был из терских казаков. Пятеро братьев в их семье было, и все воевали. Отец с матерью в станице, пожалуй, самыми счастливыми оказались. Всех пятерых сынов с войны дождались... И все герои. Михаилу, хоть Героя Советского Союза тоже не присвоили, но зато его имя на каждой экскурсии в Севастопольской панораме экскурсоводы туристам называют, и про подвиг его рассказывают. Все трое наших земляков там изображены в полный рост – в броске в атаку на Сапун-горе. Михаил Головня поднимает бойцов в атаку, рядом строчит из пулемета Николай Гунько, рвется из траншеи в бой и Ажу Канаматов. Художник именно их изобразил, добился даже портретного сходства...

…Конечно, никого из героев сегодняшнего рассказа уже нет на свете. Но память об их подвиге живет и в сердцах ставропольцев, и в сердцах севастопольцев... Память, которая роднит города.