Памяти павших

(Продолжение.

Начало в №№ 163, 171, 179, 191).

Первый период Великой Отечественной войны (летне­-осенняя кампания 1941 г.)

Война для Советского Союза началась в крайне неблагоприятных условиях, о причинах которых рассказано в предыдущих публикациях. Но трудности усугублялись еще и серьезными недостатками в практическом управлении Вооруженными Силами с началом фашистской агрессии. Как отмечают авторы книги, даже когда отпали все сомнения о предстоящем нападении на страну и когда война уже началась, у Сталина ещё не было однозначной оценки того, что произошло. Отсюда половинчатость и нерешительность действий, запоздалая постановка задач войскам. Примером может служить директива на приведение приграничных военных округов в боевую готовность, которую в армиях получили в 3 — 4 часа утра, когда военные действия уже начались и в которой требовалось «не поддаваться ни на какие провокационные действия… одновременно… быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев…». Как вспоминал маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, «на уточняющий вопрос, можно ли открывать огонь, если противник вторгается на нашу территорию, следовал ответ: на провокацию не поддаваться, и огня не открывать».

К началу войны войска оказались на положении мирного времени — в пунктах постоянной дислокации, в военных городках, лагерях. Вооружение и техника находились в парках, на консервации. Ввиду запоздалой отдачи директивы сверху, распоряжения из штабов округов и армий до большинства соединений и частей вообще не дошли, и они приводились в боевую готовность уже под обстрелом противника. В результате в первые же часы и дни войны наши войска понесли большие потери и не смогли оказать организованного сопротивления наступающим войскам противника. В тяжелом положении оказалась авиация, которая, не успев рассредоточиться, потеряла большинство самолётов на аэродромах. Всего в первый день войны было потеряно 1200 самолётов.

Главное командование советских Вооруженных Сил, не имея достоверных данных и не зная подлинного положения дел на фронте, отдавало войскам нереальные приказы, не соответствовавшие сложившимся условиям. Так, утром 22 июня Главный военный совет направил войскам директиву № 2, в которой требовалось «… обрушиться на вражеские силы и уничтожить их… но до особого распоряжения границу не переходить».

Командование Западного фронта (командующий генерал­полковник Д. Г. Павлов) не смогло предусмотреть глубокие прорывы противника на флангах, в результате чего группировки своих войск были окружены, и в центре полосы фронта в первые же дни войны образовалась брешь в обороне, закрыть которую оказалось нечем. Не удалось остановить наступление и в полосе Юго­Западного фронта (командующий генерал­полковник М. П. Кирпонос). В ходе приграничных сражений полностью потерпели поражение 28 дивизий,72 дивизии потеряли от 50% и более личного состава и боевой техники. На захваченной врагом территории наши войска потеряли 52% складов фронтового и центрального подчинения. В целом оборонительные действия фронтов в первые 15 — 18 суток закончились серьезной неудачей. Немецко­фашистские войска на северо­западном направлении прорвались на глубину до 450 км: западном — 450 — 600 км, юго­западном ­ до 350 км. Наши войска продолжали отступать с тяжелыми боями.

Однако и в этой обстановке Главнокомандование советских войск продолжало ещё неверно оценивать обстановку. Стремясь любой ценой удерживать каждый рубеж и не допустить отхода, войска ставились в ещё более тяжелое положение, что и вынуждало их к дальнейшему отступлению. Большинство резервных соединений разрозненно направлялись к линии фронта для усиления войск первого эшелона или нанесения контрударов. Это позволило противнику наносить им поражение по частям. Быстрое продвижение фашистских войск и выход их на фланги и коммуникации советских войск, непрерывные удары вражеской авиации, действия в тылу многочисленных диверсионных групп и гитлеровской агентуры в ряде случаев вызывали растерянность, оказали на многих военнослужащих деморализующее воздействие. Это и многое другое привело к значительным потерям в наших войсках и создало условия для захвата противником большого количества пленных. Всего за 1941 год потери Красной Армии убитыми, пленными и без вести пропавшими составили около 3 млн человек.

И всё же, несмотря на стремительное продвижение и захват обширных территорий, немецкой армии не удалось полностью разгромить наши войска и лишить их способности к сопротивлению. Противник тоже понёс серьезные потери. К моменту окончания Московской битвы только сухопутные войска Германии потеряли более полутора миллиона человек, что почти в 5 раз превышало все потери, понесённые ими в Польше, Северо­Западной и Западной Европе и на Балканах в 1939 — 1941 годах. Враг лишился основной массы танков и самолётов.

Доблесть, мужество и героизм советских воинов стали непреодолимым препятствием на пути вражеских армий, нарушив все планы Гитлера относительно «молниеносной войны». Уже спустя три недели с момента начала агрессии события на фронтах стали развиваться отнюдь не в соответствии с первоначальным замыслом плана «Барбаросса». Группе армий «Север» не удалось с ходу овладеть Ленинградом, двухмесячное Смоленское сражение задержало продвижение группы армий «Центр», имевших главной задачей наступление на Москву. 21 августа Гитлер издал приказ, в котором утверждалось, что главнейшей задачей вермахта до наступления зимы отныне является не захват Москвы, а овладение Крымом и Донбассом и блокирование сообщений с Кавказом, чтобы прервать снабжение советской промышленности и армии нефтью. На севере же неотложной задачей было признано не взятие Ленинграда, а соединение с финнами восточнее Ладожского озера, т. е. создание более надёжной блокады Ленинграда и оборонявших его войск. Однако к концу сентября ни одна из задач не была выполнена, и германское командование пошло на новое изменение первоначального плана кампании. Московское направление вновь провозглашалось главным.

Первый этап осенней наступательной операции противника на московском направлении (кодовое название «Тайфун») обернулся крупным поражением советских войск: под Вязьмой и Брянском были окружены 8 армий из состава трёх фронтов — Западного, Резервного и Брянского (командующие ­ генерал­полковник И. С. Конев, маршал С. М. Будённый и генерал­полковник
А. И. Ерёменко).

Однако советскому командованию удалось к середине октября воссоздать на подступах к Москве — на Можайском рубеже — по существу новый Западный фронт, командование которым принял генерал армии Г. К. Жуков. До начала декабря войска трёх фронтов — вновь созданного Калининского (командующий генерал­полковник И. С. Конев), Западного и Брянского (с 10 ноября преобразованных в правое крыло Юго­Западного фронта, которым командовал маршал С. К. Тимошенко) — сдерживали наступление превосходящих сил группы армий «Центр», которые уже к началу декабря исчерпали свои возможности. Задуманная с огромным размахом, тщательно подготовленная операция «Тайфун» провалилась.

Этот успех дался дорогой ценой. В ходе Московской оборонительной операции людские потери советских фронтов, действовавших на подступах к столице, составили 658279 человек, из них безвозвратные — 514338. И всё же инициатива перешла в руки Красной Армии.

Подготовил
Григорий Варлавин.

Продолжение следует.