Покаяния ждать не приходится

14 июня 1995 года в истории Буденновска — самая черная дата. В этот день за полчаса до полудня город на минуту погружается в тишину, а потом - звонят колокола церквей. В память о жертвах чудовищного теракта, совершенного бандой Басаева. Буденновск потерял в июне 1995-го 129 человек, 415 получили ранения, полторы тысячи его жителей признаны потерпевшими. Главарь бандитов, совершивших налет на мирный город, уничтожен три года назад, хотя он тоже 10 лет с гаком лишнего отходил и отползал по этой земле. Его сообщников отлавливают до сих пор. В 1995-м в банде Басаева было 195 человек. Многие уже уничтожены, многие — в розыске. Естественно, те, которые так лихо брали в заложники безоружных людей и во время штурма прикрывались беременными женщинами, теперь не хотят этого признавать. Поэтому когда они попадают в руки правосудия, следственные и судебные процессы идут годами. Исключением не стал и процесс, завершившийся в Ставропольском краевом суде вынесением обвинительного вердикта двум участникам налета на Буденновск Абубакару Межиеву и Игорю Соколову. Они приговорены к 11 и 13 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. С момента задержания обоих прошло 2 года, суд над обвиняемыми шел с ноября.

Они, конечно, не признавали и не признали себя виновными. Соколов не преминул даже походя поставить себя в один ряд с царской семьей, выставив перед собой икону с ее изображением и выкрикнув перед началом заседания, обращаясь к журналистам, что, мол, сегодня годовщина расстрела в Екатеринбурге, и ничего за 91 год не изменилось...

Соколов утверждал, что никогда не был ни в Чечне, ни на Ставрополье, что во время буденновских событий находился в Москве... Однако пятеро из бывших заложников, проходивших свидетелями со стороны обвинения, его опознали. На оглашение приговора приехала только одна из них — Людмила Николаевна Комарова...

- Я всю жизнь проработала учителем, - говорит она, - и зрительная память у меня фотографическая. И вот так же фотографически я запомнила этого человека — Соколова — он стоял рядом с Басаевым, когда в больницу для переговоров приезжал Черномырдин. Он был, конечно, моложе, коротко стрижен. Я даже взгляд его запомнила, я не могла ошибиться... Они тут пытались доказать, что людей славянской внешности не было среди бандитов. Это тоже неправда - были. Некая Зойка, например, была — матерщинница страшная, ее свои же одергивали...

По данным УФСБ по Ставропольскому краю, в розыске Соколов находился как Игорь Леонидович Идобаев, 1970 года рождения, выпускник Львовского высшего военного политического училища. Училище он окончил в 1992 году и был направлен в Москву. Но по прибытии к месту службы сразу подал рапорт на увольнение из ВС. В конце того же года — он уже в составе так называемого абхазского батальона под командованием Шамиля Басаева воюет в Абхазии, «совмещая обязанности» снайпера и муллы. В батальоне его знали под именем Лом-Эли и Ломени. Территорию Абхазии он покинул вместе с Басаевым в 1993 году. В ходе дополнительных оперативно-разыскных мероприятий были получены сведения и об участии его в налете на Буденновск. Также было выяснено, что в 1997 году Идобаев, использовав оставшиеся в Абхазии связи, получил на территории этой республики паспорт советского образца на имя Соколова Алексея Леонидовича, а потом — с целью легализации в Москве обменял его уже на общероссийский, который впоследствии якобы был им утерян... И взамен утерянного ему тоже выдается новый паспорт. Потом Идобаев вновь из Алексея превращается в Игоря благодаря женитьбе на жительнице Волгоградской области Соколовой Е.В. На регистрацию он представляет свой настоящий паспорт, но при заключении брака берет фамилию супруги... Задержан Игорь (Алексей) Соколов (Идобаев) летом 2007 года в Тверской области.

Метаморфозы с именами задержанный объяснял бытовыми мотивами — мол, был на вечеринке, там произошло убийство, все участники вечеринки скрылись, а он — паспорт сменил, взяв девичью фамилию матери, а впоследствии и супруга Соколовой оказалась по чистой случайности.

Адвокат Соколова Жанна Келасова особо подчеркивала в разговоре с журналистами, что ее подзащитный даже в силу воспитания не мог быть среди боевиков Басаева, что его отчим служил в ГРУ и работал вместе с Германом Титовым. Что причастность Соколова к инкриминируемому преступлению не доказана, что свидетелем защиты в ходе судебных слушаний выступали такие известные личности, как корреспондент радио «Свобода» Андрей Бабицкий, что множество свидетелей говорят о том, что в дни буденновских событий Соколов находился в Москве и из всех членов банды только Аслан Якубов говорил о причастности к ней Соколова и то только после того, как ему показал фотографию следователь...

В заключительном заседании были озвучены показания лиц, по свидетельству которых Соколов в июне 1995-го находился в Москве. А также — нестыковки и несоответствия, которые не позволили суду рассматривать их как доказательство непричастности. Вот, например, однокурсник Соколова — Идобаева по Львовскому училищу рассказал, что именно в дни захвата регулярно виделся с Игорем в Москве, куда приезжал с делами военнослужащих своей части в служебную командировку. И тот возил его на своей машине. Однако в ходе слушаний выяснилось, что машину этой марки и с этим номером подсудимый купил на три месяца позже, а вот однокурсник его за две недели до буденновской трагедии (31 мая 1995-го) уволился из Вооруженных сил, следовательно, ни в какой служебной командировке, тем более с личными делами офицеров части, в столице находиться не мог... И так по каждому отдельно взятому свидетельству. Не случайно судебные издержки по приглашению свидетелей защиты суд определил выплачивать стороне Соколова.

Конечно, он и его адвокат с приговором не согласны и заявляют, что будут его обжаловать в Верховном суде. Не согласен и Межиев, который своего нахождения в банде не отрицает, но утверждает, что оказался в ней по принуждению. Суд, выслушав свидетелей и изучив материалы дела, пришел к выводу, что достоверными были показания самого же Межиева на первом допросе, где он рассказал о том, что в апреле 1995-го добровольно вступил в банду Исмаилова, вместе с Басаевым принимавшим участие в подготовке и осуществлении теракта в Буденновске. Ну а насчет того, что заложников не захватывал, а только их охранял... Вообще-то на какой суд ни приди, сколько ни послушай «откровения» бывших боевиков, получается, что все они в лесах если не цветы собирали, то в обозе были или кашу варили, а пленных и заложников — исключительно охраняли...

- Охраняли, - вспоминает Людмила Николаевна Комарова. - Тем, кто вдоль стен в коридоре сидел, вообще двигаться не разрешали. А нам из палаты запрещено было выходить. Даже за водой на вторые сутки только меня выпустили. Я за больным отцом ухаживала, специально для этого из Изобильного приехала, так в заложниках и оказалась... Так вот когда выпустили из палаты воды набрать, я в санитарную комнату вошла, а там весь пол залит: кровь, вода, пух какой-то вперемешку, стены в выбоинах. У меня эта комната до сих пор перед глазами... А когда штурм начался, нас к окнам выставили, из-за голов наших стреляли... Так что вот так нас охраняли... Согласна ли с приговором?.. По-моему, слишком мягкий... Мы вот живыми вышли из больницы. А у отца следом же инфаркт, и все... А сколько таких, как он,— к тем 129 погибшим...
Людмила Николаевна, конечно, не будет ничего обжаловать. «Главное, что их судят, - сказала она, - пусть даже через столько лет»... Их было 195 — тех, кто в июне 95-го гнал людей в сторону райбольницы и роддома, кто трое суток держал под дулом автомата детей и стариков, кто использовал беременных в качестве живого щита. Осуждены за это чуть больше двадцати. Точнее, Межиев и Соколов стали 24-м и 25-м. Так что это был не последний суд.