Православное братство Святого Духа пригрело премьера казахстанского балета…

…Он уже не помнил своего имени. Лежал на снегу и смотрел в небо: когда же за ним спустится ангел или кто там еще и заберет отсюда, с этой заснеженной остановки? От любопытных глаз прохожих, брезгливо перешагивающих через него. Холода он не чувствовал, тело стало каменным, жизнь уходила из него не по капле, как принято говорить, она просто потоком вырывалась из открытых глаз, разверстого в немом крике рта. Жизнь утекала и сквозь асфальт, вниз, вниз, в холодную твердь земли.

«Эй! Человек! Ты что тут разлегся?!» К обочине остановки приткнулась маршрутка: водитель торопливо шел к лежащему. «Ну даешь, брат! Так и околеть легко. Давай-ка я тебя к себе свезу, а там решим». Так умирающий оказался в относительно теплом помещении. Его укрыли чем-то, заботливые руки помогли удержать стакан горячего чая. Память на мгновение «проблеснула»: «Меня Николаем зовут», - прохрипел нежданный гость. «Ну и хорошо, Коля… Будем искать, куда тебя пристроить. А то знаешь, меня не очень поймут родные. То кошек, то собак спасаю. А тут вообще — человек. В наше время, брат, помирать дорого и хлопотно». Думаю, что именно такой разговор состоялся у человека без определенного места жительства и безымянного водителя маршрутного такси из Михайловска. Водитель думал, видимо, что судьбой несчастного инвалида заинтересуются все без исключения и немедленно. А вот и нет! Попытался привлечь внимание и не привлек. А Николаю тем временем требовалась уже серьезная медицинская помощь. Мало того что простыл, лежа на снегу, так еще и относительно «целая» нога начала болеть. Да и культя второй внушала опасения.

Долгие поиски хоть какого-то приюта ни к чему не привели. Николаю становилось все хуже… И вот на глаза его покровителю попался телефон Братства Святого Духа. Там сразу согласились приютить на время безногого человека. Молодые люди приехали за ним на такси, кое-как поместили в салон, и Николай поехал в новую жизнь.

…Теплая ванная комната в зеленых тонах что-то напоминала, но что?.. Может быть, давно потерянный дом? Может, и дом.

Руководитель Ставропольского филиала «Братства» Сергей Мокроусов рассказывал потом о первом знакомстве с «найденышем». «Честно если, было страшновато. Представьте, человек без ноги. Культя, видно, болит. Вторая нога тоже начала разрушаться. Запах от Николая был удушающий, до сих пор не могу вспоминать без тошноты. Сколько лет не мылся, он не знает. С большим трудом удалось хоть что-то о нем узнать. Не поверишь, он танцевал в балете, где-то в Казахстане. Был чуть ли не премьером балета. Во всяком случае, по разговору слышно, специфика какая-то есть. Похоже, и, правда, танцевал. Человек хоть и с трудом, но вспоминает свое прошлое. Была семья, работа, дети… А вот дальше?.. Почему он ушел из балета, мы поняли с большим трудом. Вроде, собирался переехать в Россию в конце 80-х. И даже договорился с нашим известным танцевальным ансамблем. Приехал, а тут – перестройка! Какие уже ему танцы: прокормиться бы… Да еще, похоже, и документы потерял или украли. Короче, начал пить. Это и решило все дело: алкоголь затягивает быстро… Жил где придется - в подвалах, под открытым небом, на теплотрассах. Года два-три назад отморозил ногу. Попал в больницу с гангреной. Дальше смутно, и не особо верится: ногу ампутировали выше колена. И, по словам Николая, из больницы выгнали на другой день после ампутации. Но такого же не бывает, да? Должно же зажить… В общем, все время после потери ноги он ползал на руках, ел то, что мог подобрать на земле. Пока его этот таксист не подобрал. Мы не знаем, кто он, но очень благодарны: спас живую душу».

Отмытый «добела» Николай, жмурясь от удовольствия, прихлебывает чай. Теперь у него есть помощники: молодые парни, сами побывавшие на краю жизни, ухаживают за ним, кормят, дали чистую постель. Вши, струпья, болячки и ссадины оставили измученное тело. Нога вот только… Из-за нее пришлось договариваться с больницей: доктора, посмотрите, можно ли ее спасти? На одной-то «танцор» еще поскачет, а вот если и вторую потеряет, тогда плохо дело. Обошлось вроде: раны зажили, костыли есть, и теперь Николай ждет отправки в Зеленокумск, в приют. Ему даже пообещали документы восстановить.

Вот такая история «премьера балета». Вопросов к ней масса. Почему его не искали? Ну ладно, в стране потеряться легко, она большая. А вот применительно к нашему краю: каждый год на улицах гибнут бомжи. По разным причинам. Кому задать вопрос о приюте? Понятно, что государству невыгодно создавать ночлежки: не окупаются, опять же, кто работать пойдет? Была у нас, в Промышленном ОВД, служба такая — собирать маргинальный народ, рассаживать их по камерам и давать возможность хоть как-то пережить зиму. Милиционер Сергей Периков (звание не помню) заведовал: чистота там была больничная, воздух чистый, народ хороший, жалостливый, хоть и милицейский. И что? Закрыли за нецелесообразностью. А то, что Сергей Алексеевич знал каждого «преступного элемента» (называл их так) в лицо, каждого ждал с наступлением зимы, возился с ними, как педагог Макаренко, так это называется мещанским словом «милосердие». Оно у нас не в чести.

Уж сколько перьев сломали и копий, рассуждая об этой негосударственной (вне государства, что ли?) организации, о «Братстве»? И такие, и сякие, и вон какие… И надо их на остров, а еще лучше всех собрать на баржу - и… А ведь что выходит на деле? Пока это единственная в городе структура, способная принять к себе таких вот «балетных». Да еще и лечить, кормить, как-то выхаживать… Я могу ответственно заявить: каждый год к ним прибиваются несчастные люди, потерявшие человеческий облик. Не гонят никого: «Они же живые! Как можно?» Да вот правда — как? Сами в шалашах из камыша, но в каждом «шалаше» есть-таки один-два безродных и бездомных. Каждого проверь на инфекции, на туберкулез, отмой, накорми, да еще и посильную работу дай…

Как решить эту проблему, уже в зубах навязшую у полиции, у социальных служб, у обывателей, у нас с вами, граждане? Были в России времена, когда меценатство считалось делом божьим, когда для бездомных сильные «мира того» отдавали свои дома, строили для них ночлежные дома, больницы, дома призрения, библиотеки. Достаточно одних капиталистов Морозовых и Щукиных вспомнить… Новые капиталисты почему-то уверены, что они родились с серебряной ложкой во рту, и с ними-то уж точно ничего «такого» не случится… Наш балетный танцор когда-то тоже так думал.