При чём тут «Сталинград», или Несколько слов о Родине

Меньше всего хотелось писать про фильм «Сталинград» Фёдора Бондарчука. После премьеры прошло полтора месяца, и все, кто хотел высказаться, уже это сделали. Но вот пришло к нам письмо студентки историко-филологического факультета СГПИ, посвящённое оному фильму и приглашающее к дискуссии. По некоторым причинам (о них позже) мы не публикуем ни самого письма, ни имени девушки, но раз уж эта тема так волнует наших читателей, то вот вам некоторые соображения на этот счёт.

Как надо смотреть кино?

Скажу сразу, мне фильм понравился, но лишь потому, что я был к нему готов. Смотрел трейлеры, читал интервью и знал главное: картина будет камерная, без масштабных баталий, да и вся Сталинградская битва будет скорее декорацией к истории нескольких героев, нежели непосредственным объектом описания. Мне удалось попасть на премьеру фильма в городе-герое Одессе, к тому же в IMAX-кинотеатре (для тех, кто не знает, это первый отечественный фильм, снятый в этом формате). Зал был полон, и, несмотря на то, что после окончания показа стоя не аплодировали, зрители явно прониклись картиной: молча вышли из кинотеатра, так же погрузились в маршрутки и всю дорогу были задумчивы.

Расписывать содержание фильма бессмысленно. Кому надо – уже сам посмотрел. Претензии к нему тоже известны: «всё ради спецэффектов», «битва не показана», «они сражались за Катю» и «всё не так было». Чаще всего критики соотносят «Сталинград» Бондарчука-младшего с фильмом его отца «Они сражались за Родину» или эпопеями Озерова. И вот тут кроется главная их ошибка.

Яка держава…

Современный российский кинематограф нельзя сопоставлять с советским в контексте «было так, а стало так», потому что первый второго вовсе не наследует. Более того, сидящий почти в каждом из нас стереотип, что мы – всё та же страна, только чуть другая (в зависимости от политических настроений гражданина – либо лучше, «ибо не тоталитарная и рынок», либо хуже, «потому что развалили СССР, но мы ещё о-го-го»), постоянно обманывает нас и создаёт ложное восприятие происходящего.

Россия (уж тем более Украина и все остальные) – не наследница Советского Союза. У нас нет, и не может быть прямой преемственности ни в метафизическом плане, ни в искусстве, ни, к примеру, в космосе. Потому что цепь разорвана.

В этом отношении характерен пример с трагедией экспедиции «Фобос-Грунт». Аппарат, который должен был подтвердить статус космической державы, рухнул на дно океана, перечеркнув не только государственные амбиции, но и судьбы тех, кто посвятил свою жизнь этому проекту. Один из руководителей космической отрасли сказал, что это, увы, было предсказуемо. Нам кажется, что Россия продолжает советскую программу исследований, а мы к ней уже никак не относимся. Последний удачный запуск межпланетного корабля был сделан четверть века назад. С тех пор утеряны и технологии, и люди: старшее поколение ушло, новое не смогло в полной мере освоить и развить тот опыт. Он сказал, что надо признать: мы разучились запускать аппараты в дальний космос, и наш единственный шанс – учиться заново. Шаг за шагом. Почти с нуля. Как делает сейчас Индия: вначале несколько успешных экспедиций на Луну, теперь вот отправила первую станцию к Марсу. Другого пути нет.

Притча о блудном сыне

То же самое происходит с отечественным кино. Даже несмотря на то, что многие из нынешних актёров и режиссёров успели поработать в «те времена», никакой преемственности у них нет. Потому что между великим советским кинематографом и не-пойми-каким современным российским было отвратительное предательство перестройки и расплата «лихих 90-х». Когда-нибудь на эту тему будут написаны серьёзные исследования: как можно было за одно поколение деградировать от «Сталкера» или тех же «Они сражались за Родину» до «Интердевочки» и «Маленькой Веры»; от Шостаковича и пусть даже «Машины времени» до «Ласкового мая» и блатняка, от Шукшина и Высоцкого до кумиров конца восьмидесятых-девяностых. Советское искусство при всех противоречиях было великим (как, впрочем, и что-то из антисоветского того времени). Но после него было омерзительное, тошнотворное псевдоискусство эпохи новой смуты. И переход к нему был безусловным предательством не только идеи, но и вкуса – как у «творцов», так и у «потребителей». Цельных, не сломленных, не запачканных той эпохой людей – единицы.

Нельзя предать кого-то, а потом вернуться как ни в чём не бывало. Тем более если речь идёт об отречении от самих себя. По законам жанра за этим следует падение на самое дно, затем цепь страданий и испытаний, в результате которых будет выкован новый человек – если сможет пройти через всё. Но это весьма редкая история. Обычно предательство ломает окончательно и не даёт второго шанса.

Родина и «родинка»

Вот в этом ключе я и предлагаю рассматривать фильм «Сталинград». Бондарчук ориентировался на опыт своего отца, но не мог снять фильм того же уровня. Не только потому, что ресурсы не те или эпоха другая. А потому, что великое кино может снимать только великая страна. А Россия – большая, всё ещё сильная – какая угодно, но только уже не великая. Потому что страна – определение не столько географическое, это в первую очередь люди.

Фёдор Бондарчук в этом плане весьма тонко расставил акценты. Его герои сражались за Катю, а не за Родину, не потому что они такие плохие, а потому что ни у кого из создателей фильма, равно как и его зрителей, Родины нет. Есть малая родина, родинка. Есть невнятный гомункул «Российская Федерация», который не стал настоящей Родиной даже для тех, кто родился после 1991 года. А те, кто рождён в Советском Союзе, – навсегда и необратимо сироты. Родина для них – болезненная абстракция и личная потеря, в той или иной степени осознаваемая. А девушка Катя – живая и настоящая. И в этой системе координат они сделали цельный, красивый, местами пронзительный фильм.

«Сталинград» можно сравнивать лишь с другими современными картинами о войне. И проигрывает он только «Брестской крепости», фильму-подвигу, причём скорее белорусскому, нежели российскому. А белорусы, как мы понимаем, с куда большим основанием могут претендовать на преемственность советского наследия. А вот типичный российский фильм – это диптих «Утомлённые солнцем-2» сиятельного Никиты Михалкова. Он снят за огромные деньги и при этом источает мерзость каждым кадром. Это словно невысказанная мечта доктора Геббельса с постмодернистским уклоном, надругательство над историей, подвигом, самими собой.

И вот на этом фоне «Сталинград» - не только куда более качественный, но и патриотичный продукт, достойный и нашего внимания, и международного проката. Возможно, это вообще лучшее, на что способен кинематограф государства «РФ» в 2013 году. Возможно, он даже поднял планку.

О человеке советском и постсоветском

Здесь можно вспомнить ещё пару современных фильмов. «Обитаемый остров» - предыдущий проект того же Бондарчука – во многом не получился. Но это была первая серьёзная попытка снять фантастику в нашей стране (я не беру в расчёт «Дозоры», это совсем другое). Или мультфильм «Кин-дза-дза-дза» - переосмысление Георгием Данелия своего собственного шедевра восьмидесятых. В нём есть почти всё, кроме главного – советского человека, верного своим идеалам и способного изменять мир к лучшему. Новые российские герои оказались не столь уж отличными от жителей планеты Плюк.

Нам с вами приятно думать, что мы наследуем подвиги наших предков. Но это право наследования ещё надо заслужить. И выражается оно вовсе не в том, чтобы закидать известной субстанцией в общем-то неплохой фильм про войну из разряда «лучше пока не можем, но учимся».

К слову, о письме. Мы не стали его публиковать, потому что почти целиком оно содрано из рецензий, опубликованных в интернете, но выдаётся за крик души обиженной юной патриотки. Я понимаю, что для современного российского студента «копипаста» – это норма. Но при чём тут «Сталинград»? Начните с себя.