Прощай, Маша!
Совсем недавно «Вечерка» писала о трагической судьбе юной Маши Мальцевой: к ней вернулась уже, казалось бы, отступившая болезнь... И вот теперь приходится писать о самом страшном: Маши больше нет... Несмотря на усилия врачей, на стойкость самой девочки, на кровь, которую сдавали люди. Смерть не щадит ни красоту, ни юность, ни чьи-то надежды.
В эти дни множество людей звонили в редакцию, как-то пытались поддержать и родителей, и девочку: «Вы ж передайте!.. Пусть дитя выздоравливает, горе-то какое...» Это действительно горе. И каждый родитель содрогается от одной только мысли... И оказывается, что и наши дети, казалось бы, циничные, привыкшие ко всем телеужасам, могут быть (и они такие и есть!) сострадательными: куда девается напускная циничность, бравада? Остается главное — они дети. И их слова, их мысли, поступки выдают беззащитность, уязвимость и вызывают желание укрыть, обнять, спасти...
Одноклассница Маши, ее тезка Мария Кристалинская, прислала нам свои размышления о жизни, судьбах, в том числе и о себе.
Минус целая судьба
…31 января наш одиннадцатый «а» стал меньше. На чуть? Или... Нет, никто не ушёл, никого не выгнали. Случилось непоправимое: Маша Мальцева умерла… Последний день месяца – последний день жизни... Такое совпадение...
Я её никогда по-настоящему близко не знала. Не было у нас возможности пообщаться вдоволь, подружиться. Ведь когда я пришла в новый десятый класс, она была уже на «индивидуалке». Про её болезнь долго никто не говорил, и я, к моему стыду, решила, что она одна из тех, кто готов придумать любую болячку, лишь бы не ходить в школу, сидеть дома, преспокойно дрыхнуть, сколько вздумается, ну и планомерно готовиться к ЕГЭ. Эх, лучше бы действительно было так… Вскоре тайное стало явным: Машу преследовал страшный недуг…
Помню первое сентября. Мы – выпускники! Что может быть лучше? Тогда, перед счастливыми лицами родителей и учителей, старшие вели за ручки малышей. Мы казались такими большими им, первоклашкам, но наверняка оставались детьми в глазах наших педагогов, мам и пап.
Помню Машу… Она появилась на линейке, хотела разделить с нами одно из лучших мгновений в жизни выпускника. И вот что меня поразило в ней: каждого из нас, одноклассников, Маша одарила своей лучезарной, светлой, прекрасной улыбкой.
Потом она настойчиво старалась доказать болезни, что готова бороться, что всеми силами будет держаться за ниточку жизни. Она всегда отлично выглядела, отлично училась, часто смеялась и всегда лучилась теплом, раздавая его окружающим. Никто не верил, что она умрёт (какое страшное слово…), все надеялись и ждали, что совсем скоро Маша выздоровеет, зайдёт в класс и сядет за свободную парту. И будет с нами, со своими «ашечниками»… Навсегда. И потом, после далёкого-близкого последнего звонка.
Она так хотела жить…
Вечер
Вечером того ужасного и мрачного дня, погасившего блеск нашего солнышка, я решила пойти прогуляться, чтобы хоть как-то развеяться, избавиться от грустных мыслей. Собственно, я близко не знала Машу. Но это не значит, что мне и тогда, и сейчас не больно, что я не плачу... Часто смерть проходит перед нами: смерть бабушек, дедушек – но никогда я не чувствовала вальяжное гулянье этой гнусной дамы так близко, рядом со мной. Смерть ровесницы в мире, жизнь в котором кажется вечной, разит наповал!
Выхожу во двор, а на площадке сидят пятеро парней, с превеликим удовольствием распивающих пиво и, возможно, что-то покрепче. В общем, «профукивают» жизнь бездарно, глупо и тупо. Что за инстинкт подталкивает их напиться, «покайфовать», накуриться до беспамятства, до потери элементарного человеческого облика?! К прискорбию – не только моему, но и многих здравомыслящих современников! – определенная часть молодёжи перестает… она перестает любить жизнь, чувствовать её звуки, цвета, запахи да каждую линию – прямую или затейливую.
Вижу: кто-то из усердно «кайфующих» машет мне рукой. Господи, ну откуда я могу знать алкоголеядных соплеменников? Я их не знаю... С моим зрением в «минус три» решаю, что мне все это кажется, и уже «вполуприсядку» (надеясь, что меня не заметят) делаю два шага на пути «к спасению», просто быстро ухожу.
«Ма-а-ша!– слышу за спиной. М-да… Здесь уже не отвертеться – со слухом-то всё в порядке. Придётся подойти, деваться некуда – крикуны явно не в состоянии… доползти до меня, а про «дойти» лучше вообще промолчать. Набираюсь сил, собираюсь, чтобы не наговорить гадостей, так и напрашивающихся на язык. И вот я рядом с ними, удивляюсь: в компании обнаружила пару самых ярких представителей моей прошлой жизни – «неформалов». Раньше я была «эмо», но сейчас это слово у меня больше ассоциируется с матерным, или неопознанным видом животного. Никогда раньше не задумывалась о том, что есть такие homо sapiens, не только напропалую пропивающие и прокуривающие драгоценные минутки-часы-дни-недели. Захотелось убежать, провалиться, но не находиться рядом с теми, кого мне даже людьми теперь назвать стыдно. Думала поздороваться и пойти дальше, размышляя о нежданно навалившихся вопросах бытия. Да уж: ничто не предвещало алкогольного урагана, внезапно завертевшегося на нашей дворовой площадке… Через секунду-другую «пацаны» с необыкновенным усердием пытались наградить меня бутылкой горячительного напитка. И я просто сбежала от сомнительной «цивилизации» в мой милый, уютный уголок – маленький скверик через дорогу.
Почему?
В тот вечер иных неформальных ровесников я не встретила, что порадовало. В моём земном (райском?!) уголке я о многом думала и размышляла. И, видимо, буду ещё не раз погружаться в глубины души, где хранится самое святое, чтобы найти ответ на вопрос, который столь тревожит и теперь будет преследовать всю оставшуюся жизнь: ПОЧЕМУ такие, как Маша, оказываются порой приговорёнными к смерти? А те, кто давно забросил свои жизни в сточные канавы, живут и стараются уничтожить и в себе, и в других ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ? А наш одиннадцатый «а» стал меньше на целую судьбу…
Мария Кристалинская.
Редакция газеты «Вечерний Ставрополь» выражает соболезнование семье и близким покойной...
